Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Понять придурка-старшеклассника у Тенки никогда не выйдет. Никогда, но, может быть… Может быть, короткоухий и правда окажется достоин уважения. Хотя бы за меткость. За невозмутимость. И за клятое их элхеское умение разделять личные эмоции и чувство долга.

Не ведающий о Тенкиных мыслях старшеклассник принял стрелы небрежно, но – надо же! – соблаговолил ответить снисходительным кивком. Снова четверо стрелков сбились в кучу, кулак к кулаку, затянутые в перчатки руки, крикнули громко: «Соле!». И снова пошли зажигаться мишени.

Бойцы отходили в глубь зала, ставили луки в высокие деревянные стойки, негромко переговаривались. Кажется, «дым» сокрушался о чём-то, может, просил прощения, что подвёл остальных, попал меньше всех.

Виллиэ окончил перекличку с первокурсником-наблюдающим, просматривал тонкую тетрадку на коленях: результаты боя.

Тенки невольно вытянул шею: как там, как они выступили? Перебит ли рекорд прошлого года, те впечатляющие шестьдесят восемь стрел, о которых гудел первый младший? Но отсюда, разумеется, тонкие красные каракули в тетради Виллиэ прочитать было невозможно. Да он, к тому же, наверняка писал на древнем языке, с этими их совершенно не поддающимися расшифровке иероглифами.

Старшекурсник наконец отложил тетрадку, окинул взглядом зал, младших, сидевших позади в несколько рядов, замерших впереди третьекурсников и бойцов, застывших в церемониальных стойках. Встал, сузил глаза. Ровным голосом скомандовал:

– Сбор!

Единым движением зал поднялся.

***

– Здравствуй, сестра.

– Здравствуй.

– Как родители? Здоровы ли все... дома?

– Все здоровы.

– Спасибо, что приехала. Я был рад знать, что ты смотришь.

– Вы замечательно выступили. Огонь теперь надолго будет усмирён.

– Не хватило лишь одной стрелы...

– Что ты говоришь? Вы поддержали честь школы. Продолжили славу старших. А уж тебя точно не в чем упрекнуть, больше тебя не смог бы сделать никто.

– Шестьдесят восемь стрел... ещё бы одну – и мы прославили бы третий класс.

– Друг мой, ты полон самомнения. Желание самосовершенствоваться – хорошее дело, но не стоит забывать о сохранении здравого мышления.

– Твой смех режет мне сердце.

– Твоя серьёзность заставляет меня смеяться!

– ...ты права. Я поистине смешон.

– Вот так лучше. К цвету твоих глаз подходит лёгкая самоирония. Не забывай улыбаться.

– Не буду... все ли здоровы дома?

– Ты уже спрашивал. Все здоровы.

– Прости.

– Не надо.

– Расскажи, как течёт твоя жизнь в школьных стенах? Твои соученики вытянулись за этот год и не похожи уже на тех детей, что смотрели прошлую церемонию стрельбы с открытыми ртами.

– Забавно, прошёл всего год... Прошлой весной ты произвела впечатление на Дени-эльви, он потом месяц твердил нам, что хочет подобную старшую сестру.

– Мне это очень льстит. Дени-эльви- диэ повзрослел и замечательно стреляет. И, конечно, Эвисто-диэ и Мурасе-Ито-диэ тоже.

– Последний меня беспокоит.

– Что-то случилось?

– Я сообщал вам, что в прошлом году в первый младший пришёл валиссиец.

– Юный гений? Да, я помню. С ним что-то не так?

– С ним – нет. Но он ухитрился задеть Мурасе-Ито – по незнанию. И теперь тот злится и нападает на младшего при каждой встрече.

– Вот как.

– А Орувери умело подогревает конфликт. Ослеплённый же обидой Мурасе-Ито ничего не замечает.

– Вот как...

– Ты хладнокровна. Детские раздоры ничуть тебя не беспокоят.

– Не упрекай меня. Младший Мурасе-Ито неглуп и со временем поймёт свою неправоту. Тебе не стоит беспокоиться об этом.

– Мне кажется, ты слишком просто смотришь на обстоятельства. Одно дело, если бы младший был элхе, но он – нинъе.

– И что же?

– Тебя не пугает возможный конфликт между расами?

– Ни капли. И не смотри на меня с таким ужасом. Словно я кощунствую перед Огнём.

– Но Мурасе-Ито действительно злится.

– Это пройдёт. А был ли тот мальчик на выступлении?

– Нинъе? Конечно, среди первокурсников. Сейчас они чистят зал.

– Покажи мне его.

– Сейчас... А, вон он. Посмотри на поле, они снимают мишени. Он – тот светловолосый, самый маленький, с башней мишеней в руках.

– Из-за них не видно лица.

– Да и дорогу ему сейчас вряд ли видно. Подожди, сейчас отдаст другому, пойдёт обратно.

– А. Похож на элхе.

– Разве? Вблизи он самый настоящий нинъе, никакого сходства.

– Целеустремлённый взгляд.

– Как ты углядела на таком расстоянии? Соколиные глаза.

– Это у нас семейное, дорогой братец. От тебя не убегает ни одна мишень, от меня – человеческие лица.

– Ты разбираешься в нинъе лучше, чем в элхе.

– Прости.

– Я не обиделась.

– Прости.

– Не надо.

Апрель, Огненный Город

– Ацу, Ацу! – Тардис запыхался и дышал тяжело. – Ты слышал, ты слышал?

Соученик стоял на пороге, возбуждённый, жадно глотал ртом воздух. В глазах плескалось лихорадочное желание сообщить новость.

– Можно войти?

– Пожалуйста, – Ацу небрежно повёл рукой. – Что случилось?

Выпускные экзамены четвёртого младшего курса закончились.

Сегодня по этому случаю для будущих старших устраивали праздничный вечер. Кто-то из оодиэ просто перейдёт в западный, «взрослый», корпус, но кто-то покинет Королевскую школу навсегда – и для них сегодняшняя ночь станет последней из проведённых здесь.

Поэтому школа гудела в предвкушении вечера, а служители и надзиратели сбивались с ног, пытаясь даже не уследить за почуявшими дух свободы четверокурсниками – просто принять с комфортом их родителей и родственников. Полюбоваться на своих отпрысков сегодня приехали многие. Чужими людьми полнились коридоры школы и классные помещения: взрослые разговаривали, делились успехами детей и ахали, выслушивая истории других; младшие в семье мальчики глазели на гордых адептов, представляя себя на их месте, а их сёстры, пользуясь шансом, который не представился бы девочкам никак иначе, разгуливали по школе и наблюдали за жизнью будущих королевских магов изнутри.

До начала вечера оставалось несколько часов.

– Нинъе! – выпалил Тардис.

В ярко освещённом коридоре жилого корпуса за спиной Тардиса появился Виллиэ. Глянул свысока, прислонился плечом к дверному косяку. Ворот « илерам », как всегда, беззаботно расстёгнут, но сегодня никто не станет придираться к форме одежды.

– С июня нинъе перейдёт в нашу группу! – не скрывая эмоций, сообщил Дени-эльви.

Вот как.

Что же, нинъе всё-таки добился своего.

Ацу не удивился. Словно знал: рано или поздно нинъе был обречён появиться в их классе, у него на пути, впиться в противника злыми зелёными глазами, и не уступать, пока не выяснится, кто сильнее. Кому суждена победа.