Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Пение – неплохая тренировка. Неплохая тем более в изучении языка анедве-ми, высота тона в котором определяла порой малейшие смысловые различия. Чем чаще Хиден будет петь, тем чище, тем красивее станет её обычная речь.

– Шагни в огонь! – мелодия сменила тональность, ударила силой. – Не выбирай дороги длинной, проторённой. Шагни в огонь! И сильным стань в огне, никем не покорённом.

Захваченный музыкой, алор тряхнул головой. Слишком хорошо известные ему слова терзали сердце.

Никто не знал, о ком именно повествует баллада. Никто не догадывался, какой из Огненных дев она посвящена. Это было пророчество без указания срока. Возможно, оно относилось к давно ушедшему. Возможно, говорило о будущем. Возможно, воспетый в балладе герой принадлежал миру сегодняшнему.

Орриэ-лаэ был знаком с различными версиями толкований баллады. С давних пор немало поэтов и сказителей пыталось вложить своё в простые строчки. Каноническое толкование гласило: когда-то появится человек, на роду которому написано воспитать новую королеву. Тот, кто разрушит глиняного колосса издряхлевшей политической системы. Кто возродит иную страну, милостивую ко всем своим обитателям.

К сожалению, слова пророчеств туманны и подходят к чересчур многим знамениям.

– Шагни в огонь! Забудь себя, отбрось печали и тревоги. Шагни в огонь! Ведь для тебя давно уж нет другой дороги, – урок пения продолжался.

Алор вздохнул, снова улыбнулся – на этот раз невесело. Медленно отошёл от двери, за которой упражнялась девочка, свернул на балкон – бездумно, не замечая окружающего. Жаркий воздух ударил в лицо, воскрешая в разуме слова песни.

Шагнуть в огонь. Оставить всё, с пустыми руками, с холодной головой и горячим сердцем броситься в пламя.

Баллада, как свойственно стихотворным произведениям, обыденнейшее преображала в великое.

Шаг в Огонь. Для Орриэ-лаэ этим шагом стала присяга. Клятва королеве, Огненной деве Рейки. Алор был молод, полон надежд и намерений послужить во славу королевства. Один взгляд Девы вознаграждал за любые лишения. Одна её улыбка освещала жизнь.

Но маг никогда не смог стать для неё кем-то большим, нежели советником. Верным, спору нет, драгоценным, важным советником, умным, не раз помогавшим другом. Завидный пост канцлера государственной безопасности, заслуженная награда за годы жизни, отданной на благо страны, казалось бы, красноречиво свидетельствовал, как сильно необходим был Орриэ-лаэ королевству.

Но не королеве.

А ведь знатность его семьи, чистота крови, наконец, магический дар! – вполне допускали претендовать на звание консорта. Но повелительница его души, его тела, сердца и разума, всего его существа – этого не захотела.

Что ж, значит, так распорядилась судьба.

Теперь у алора есть другой объект для изливания непригодившихся чувств. Ребёнок, которого он может воспитать по своему желанию. Человек, роднее которого уже, пожалуй, не будет никого, маленькая девочка, зерно, что он должен прорастить. И ответственность за юную жизнь затмевает другие хлопоты.

Хиден. Хиден-эли. В Верхнем, чужом ей мире, она находится уже больше двух месяцев. Радуется, бегает по дворцу, похожая на удивительную белокрылую бабочку; то пытается со всеми говорить на безмолвной речи, то норовит обратиться к слугам как к высшим по положению – маленький ребёнок, воспитанный в совсем иной культуре.

Алор опасался поначалу, что Хиден не сможет прижиться в Верхнем мире: кто знает, как подействовали на организм девочки тяжёлые условия Нижнего. Опасался, что ей не суждено будет использовать магию, талант к которой непременно должен был таиться в глубинах её существа – наследственность, даже подпорченная низкой кровью, не может не проявиться. Боялся, что разлука Хиден с названым братом сильно повлияет на стремление девочки постигать новое, что сам Верхний мир будет к ней неласков, покажется злым.

К счастью, тревоги были напрасны.

Огненный материк пришёлся девочке по нраву. После густого, убивающего магию воздуха Нижнего мира жизнь в Верхнем стала настоящими каникулами, отдыхом не только от школы, но и от невозможности дышать свободно. Хиден-эли, кажется, даже не очень тосковала по семье.

Орриэ-лаэ недовольно хмыкнул. Семья. Люди, что воспитывали девочку. С ними пришлось обойтись без лишних церемоний: новые разработки отдела душевных универсалий позволяли избавить заклинаемых от ненужных эмоций. Отныне воспоминания о дочери не будут задерживаться в их памяти, и беднягам не придётся беспокоиться из-за её долгих отлучек. Археология – любимая специальность, хобби, ставшее жизнью, займёт всё.

Летний жар нельзя было терпеть долго, и Орриэ-лаэ поспешил вернуться в прохладу. Стоило прикрыть балконную дверь, как голос девочки снова ударил в уши: упражнение продолжалось.

На сей раз мысли алора приняли иное направление. Хиден-эли, словно маленький ребёнок, весенняя пташка, легкомысленна и беззаботна. Она, впрочем, и не является ничем иным кроме как маленьким ребёнком – но в этом мире даже детям необходимо быстрее взрослеть. Магия, которую алор позволил воспитаннице изучать, накладывает обязанность не только на учителя, но и на ученицу. Оба должны понимать свою ответственность. И оба должны понимать, к чему может привести неосторожность.

Малышке Хиден нужно многое узнать. И это многое обязан дать он, алор – больше некому. Предоставить девочке сведения о том, каков истинный мир, который она так просто приняла.

Середина августа, Аррие

– Куда мы едем? – Хиден пыталась раздвинуть ткань и выглянуть то с одной, то с другой стороны транспортного средства. Паланкин. Да. Оно называется паланкин – почти такое же девочка видела на картинке в учебнике истории. Только там было нарисовано, что его несут рабы, а этот плыл в воздухе сам по себе. – А где невольники?

– Где кто? – переспросил Орриэ-лаэ. Беловолосая умела задавать странные, ставящие в тупик вопросы.

– Ну невольники. Рабы, слуги, которые должны нести эту штуку. Я на картинке видела… Они невидимые?

Мужчина рассмеялся. Ох уж эти узкие нижнемирские представления о способах передвижения!

– Их нет. Паланкин движет магия. Многие повозки и кареты тоже – видишь, в них никто не впряжён.

– А лошадки? – Хиден указала на всадника. – Лошадки тоже ненастоящие?

– Нет, лошади самые обычные.

– А почему мы не поехали верхом? – грустно, надув губки, заглядывая прямо в глаза.

Алор почувствовал попытку вторжения в разум, стремление навязать чувство вины – обидел ребёнка, не дав покататься на лошади, – автоматически закрылся, стряхивая наваждение. А девочка молодец! Он ведь ещё не учил её влиять на разум людей, так что она пытается играть чужими чувствами интуитивно. Вот что значит порода!