Su.мрак - Награда для Героя

— Не-ет!

Словно в замедленной съёмке, луч «Авады» приближался к исчерченной шрамами спине, когда проклятый Упивающийся, которого она так ненавидела и которого считала не способным ни на какие светлые чувства негодяем, немыслимым рывком попытался выдернуть Гарри из-под удара, подставляя под него своё плечо…

Он не успел… чуть-чуть… совсем немного… и зелёный луч достался обоим…

Что было дальше, Джин не видела. Всё её тело скрутило жгучей болью, словно из него тянули жилы. Ведьма закричала и потеряла сознание.

Применение Непростительного на территории школы сорвало блокировку Сигнальных чар, наложенную Люциусом, и через минуту в палату ворвались охотники Уоррена, так глупо проворонившие покушение, во главе с целителем Медоузом.

Едва увидев лежавшие на полу тела, колдомедик первым делом бросился к своим пациентам, велев одному из охранников проверить состояние неизвестной колдоведьмы, а второму — послать Патронуса к директрисе и лорду Принцу, после чего встать в дверях насмерть и не пускать никого, кроме названных людей.

Мастер Медоуз навёл на Блэка и Люциуса Диагностические чары и хрипло выдохнул, от облегчения едва не оседая на пол:

— Мерлин… Наверное, им и впрямь духи ворожат… живы.

— Целитель, что с милордом Блэком и его Партнёром? — «охотник» уже мысленно прощался с жизнью, командир умел вправлять мозги облажавшимся подчинённым, но парня беспокоило не это. За дни, проведённые под командованием бывшего врага, все люди Уоррена прониклись благоговением к этому непростому человеку и готовы были на него молиться. — Никогда себе не прощу, что из-за меня…

— Успокойтесь. С ними всё в порядке… Хотя я и искренне этим удивлён. У них просто обморок. «Эннервейт». «Эннервейт». Ничего, они уже приходят в себя, через пять минут всё будет в порядке, — заметив одинаковые ожоги на груди пациентов в форме небольшой подковы, толстяк заинтересованно хмыкнул: — Видимо, их спас какой-то артефакт. Жаль, что он разрушился, я бы хотел познакомиться с такой полезной вещицей.

Со стороны двери послышался шум шагов, и целитель поспешил наколдовать Гарри и Люциусу одежду. — Сомневаюсь, что они захотят, чтобы их видели в подобном виде. Что с женщиной? Кто она?

— Не знаю. Какая-то рыжая. Палочка, похоже, взорвалась, не выдержав всплеска стихийной магии, но на её обломках следы Непростительного. Это точно она в них «Аваду» кинула, мерзавка! Обморок глубокий, обычный «Эннервейт» не действует, и ещё… целитель… у неё что-то странное с аурой.

Мастер Медоуз перевернул тело женщины на спину и тихо присвистул:

— Вон оно что. Теперь понятно…

— Кто она?

— Джиневра Уизли… не помню как там её фамилия по очередному мужу. Бывшая миссис Поттер. Та-ак, а что у нас с аурой?

Но провести диагностику целитель не успел, в палату ворвались Северус с Гермионой и следовавшей за ними по пятам бледной как смерть директрисой. Пришлось мастеру Медоузу отвечать на посыпавшиеся градом с трёх сторон вопросы.

Принцы занялись реабилитацией Люциуса и Гарри, только что пришедших в себя, но уже активно отбивавшихся от вливания в них целой пинты различных зелий и порывавшихся провести собственное расследование, охранника уволок за шкирку мрачный как туча Уилл Уоррен, сквозь зубы грозивший парню «круциотерапией», а мастер Медоуз вместе с профессором МакГонагалл занялись потерявшей сознание женщиной.

— Ох, Джинни, Джинни, что же ты наделала, девочка? — Минерва отошла от кровати, на которую уложили начавшую приходить в себя бывшую ученицу, и тихонько отозвала в сторону зельевара:

— Северус, посмотри, пожалуйста. Ты в Ментальной и Кровной Магии разбираешься гораздо лучше меня. Это не простой откат и банальное магическое истощение. Целитель Медоуз прав — я тоже не вижу её ауры.

Принц неохотно подошёл к неудавшейся убийце и сделал несколько пассов палочкой над её головой и солнечным сплетением:

— Ну, что ж, этого следовало ожидать.

— Северус, что с девочкой?!

— Твоя девочка применила Непростительное с целью убить человека. И мне лично абсолютно наплевать на переживания, которые её к этому подтолкнули! Ей уже не одиннадцать лет, чтобы стонать «Я не знала, я не хотела». Пора отвечать за свои поступки. А они таковы: предательство и попытка убить мага, перед которым у неё Долг Жизни. И скажи спасибо, что ни Гарри, ни Люциус не испытывали к ней в момент атаки ненависти, иначе её бы уже не было в живых, а так Магия всего выжгла у неё магическое ядро.

— Так она…

— Сквиб. И не жди от меня сочувствия. В том, что это случилось, она виновата сама.

Зельевар резко развернулся и пошёл прочь, а на кровати за ширмой осталась давиться слезами слышавшая их разговор Джиневра Уизли. Несостоявшаяся жена, мать…

… и уже не ведьма.

Вселенная вокруг переливалась всеми цветами радуги, звёзды проносились совсем рядом, протяни руку, и они — твои. Душу переполняла необыкновенная лёгкость и ощущение силы. Он мог ВСЁ. Он был ВСЕМ. Магией. Звёздным ветром. Самой вселенной. И только тихий, едва слышный голос на самой периферии сознания не давал сорваться в полёт, вперёд, навстречу свету новых, ещё не изученных им миров.

Он не хотел возвращаться.

Там была боль…

Там была смерть близких и друзей…

Там не было… ЕГО…

«Форджи, летим со мной, там, впереди, столько интересного…» — рыжий голубоглазый парень с проказливой улыбкой на лице, совсем не постаревшем за двадцать пять разделявших их лет, протягивал ему руку. Дрэд… Фрэдди… Его брат… Половинка его души… И Джордж поднёс к глазам сиявшую призрачным светом ладонь:

— Мы призраки?

«А не всё ли тебе равно? Не тупи, Форджи! Летим со мной! Ведь мы же с тобой всегда хотели сбежать из дома, чтобы открывать новые миры. Теперь у тебя есть шанс».

«Джордж! Мордредов «гриффер»! Не смей умирать!!! — в смутно знакомом женском голосе, доносившемся до него словно сквозь вату, звенели слёзы. — Басти! Он уходит! Сделай же что-нибудь!»

«Лис… Лисёнок… Лисик… колючий мой… не уходи! Слышишь?! Не смей!!! Вернись…» — в хриплом, грубом голосе, обволакивавшем его тёплой надёжной волной, было столько боли и страдания.

На секунду Джордж почувствовал объятия сильных рук, а перед мысленным взором возник огромный мужчина со спутанной гривой рассыпавшихся по плечам каштаново-рыжих волос и пронзительным взглядом удивительно красивых синих глаз на обезображенном шрамами лице, но… призрачный Фрэд взмахнул ладонью, и ощущения исчезли. А брат весело рассмеялся: «Не бойся, они тебя не достанут, живым сюда хода нет. А будут лезть — сами станут призраками».

— Зачем ты так? Они же беспокоятся обо мне.