Su.мрак - Награда для Героя

Семь дней назад, когда разразился весь этот кошмар, Джинни как раз была в гостях у Парвати. В отсутствие мужей и детей женщины болтали за рюмочкой домашней вишнёвой наливки. Подруга привычно-беззлобно жаловалась на вечную занятость мужа и какой-то мордредов режим усиления охраны магических объектов, из-за которого они в очередной раз не смогли съездить в отпуск к её родственникам в Индию, на редкие увольнительные сына и на блажь бунтующей дочки, которой приспичило на каникулах перекрасить волосы в ярко-рыжий цвет. Джин возмущалась бесхребетностью муженька, продвигавшегося по службе, вовсю пользуясь её родственными связями, и проявляющего талант только в постели.

В общем, посиделки протекали в привычной обстановке, когда магические светильники в доме Парвати внезапно погасли, а стоявший на шкафу вредноскоп пронзительно заверещал, сигнализирую о падении стационарной антимаггловской Защиты.

Метавшиеся в панике соседи принесли страшную весть — Магический Источник Министерства… отключился.

А потом начался ад на земле. Перепуганным обывателям под командованием двух авроров пришлось восстанавливать и удерживать собственными Силами магглоотталкивающие чары над своей частью квартала. Вот тогда-то её слабость и никчёмность и вылезли во всей красе. Джин ничем не могла помочь в поддержании временного купола, но, как и многие участвовавшие в Последней Битве, неплохо разбиралась в оказании первой медицинской помощи. Так их с Парвати и занесло в госпиталь Св. Мунго, где двух женщин обрядили в форму колдоведьм и приписали к волонтёрам. Вместе с отрядами добровольцев они прочёсывали завалы в поисках раненых и убитых, доставляя пострадавших в лазарет. Над Магичесим кварталом полыхали пожары. После суток на ногах день путался с ночью. Подруги бросались к каждому телу в багряной мантии, страшась найти своих близких, и именно Джин первая увидела доставленные в морг трупы Рона и его команды. Подробности их смерти она тоже узнала из первых уст, как есть, без прикрас. Рассказывавший их аврор просто не знал, кто перед ним стоит, и не жалел крепких выражений. Его слова резали душу женщины нестерпимой болью и стыдом, и только тяжёлая работа по уходу за ранеными не позволила ей сорваться в истерику, ведь и из Хогвардса вот уже больше суток не поступало никаких известий.

А затем пришли егеря. Вместе со всеми, под градом сыпавшихся со всех сторон заклинаний, Джинни помогала эвакуировать пациентов в здание полуразрушенного Министерства. Вздрагивала от ужаса, ежеминутно ожидая гибели, и радовалась приходу освободителей, даже не подозревая, что быстро ставший легендой непобедимый Блэк — это Гарри Поттер… её Гарри…

Весть об аресте отморозков Кэрроу и освобождении Хогвардса из осады согрела душу, словно целительным бальзамом. Слухи о тяжёлом ранении Джорджа, не дававшем ему реальных шансов выжить, и срочной эвакуации его к каким-то неведомым чилийским то ли шаманам, то ли целителям, настигли ведьму уже на излёте третьих суток, когда она едва-едва держалась на ногах от усталости. Целителю Сметвику даже пришлось её усыпить на несколько часов, чтобы Джин сломя голову не рванулась на поиски брата.

К тому времени, как она проснулась, ситуация в Магическом Квартале была уже взята под контроль, и часть волонтёров распустили по домам, составив график общественных работ, в которых те должны были участвовать. Узнав от целителей, что в Хогвардсе всё под контролем какого-то неведомого ей лорда Принца, ведьма отыскала насмерть замотанного работой Перси, но тот ничего не знал о судьбе Джорджа и настоятельно… даже чересчур настоятельно посоветовал сестре отправиться в «Нору» и проведать сильно сдавшую за последние полгода мать. Так Джинни и сделала. Отыскать свою одежду в только-только начавшем восстанавливать порядок бедламе она не смогла, но портключ до Норы всегда висел у неё на шее, так что, наплевав на потрёпанную форму колдоведьмы, уставшая женщина перенеслась домой.

Нора встретила её непривычной тишиной и отсутствием вечного запаха еды, какими-то вещами, разбросанными в коридоре… и запиской мужа, оставленной на знаменитых «уизлевских» часах, большинство стрелок которых безжизненно застыли на надписи «смертельная опасность».

Охваченная неприятным предчувствием женщина, хотела было окликнуть мать, но взгляд сам собой зацепился за выведенные каллиграфическим почерком Элоиза Робертса строчки:

«Дорогая! Прости, что не дождался тебя, но мне кажется, наша совместная жизнь зашла в тупик, и нам лучше разойтись сейчас, чем мучить друг друга дальше…»

Джинни проверила записку «Темпусом» — она была написана через час после стабилизации источников и восстановления связи Лондона с магическими поселениями: «Мерлин мой, как высокопарно! Скажи лучше, что узнал о том, что мой брат, начальник ОБР. погиб, Джордж — при смерти, а власть дружественного нашей семье Министра под большим вопросом, и поиметь что-то от брака со мной больше не получится… Карьерист постельный! Небось, и документы на развод уже собрал…» — женщина вчиталась в приписанные снизу фразы:

«Ps: Я уже зарегистрировал в Министерстве заявление о разводе, тебе не стоит беспокоиться».

«Ну, кто бы сомневался!»

И ещё ниже, явно впопыхах и совсем неразборчивым почерком:

«Pps: Не обижайся, моя красавица, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, но что поделаешь, такова жизнь.

Твой Элоиз».

— Слизняк! — Джин брезгливо скомкала пергамент, отбросив его в сторону, и зашла в собственную спальню. Там царил полный разгром. Видимо, бывший благоверный собирал свои манатки в большой спешке. Ведьма презрительно усмехнулась и хотела уже выйти из комнаты, чтобы отправится на поиски матери, но тут её взгляд наткнулся на шкатулку, в которой она хранила драгоценности и ценные вещи… Миниатюрный замочек был взломан, а внутреннее пространство лакированного ящичка оказалось девственно пустым… ни украшений… ни сотни галеонов, которые Джинни скопила на празднование совершеннолетия Джеймса… не было…

— Сссскотина!!!

Позабыв про усталость, ведьма вихрем вылетела в коридор:

— Мама! Мама?! — но только тишина была ей ответом.

Джинни заметалась по дому, заглядывая в комнаты и никого не находя, а в голове набатом билась мысль: «Сюда не добрались егеря, значит, пострадать от их рук она не могла. Надеюсь, её не было дома, когда эта мразь собирала свои гнилые подштанники и писала записку…»

Но её надеждам не суждено было сбыться.

Молли Уизли нашлась на кухне, где провела большую часть своей жизни…

… и встретила одинокую смерть…

Последовавшие за этим три дня Джинни воспринимала так, как будто видела себя со стороны. Эта та, другая Джиневра Уизли «на автопилоте» вызывала колдомедиков, выслушивала их заключение, подписывала присланные Министерством бумаги о разводе, организовывала похороны, смотрела сухими глазами, как падали комья земли на крышку наспех сколоченного гроба, готовила еду для поминок, безжизненно кивала головой на слова сочувствия, высказанные немногочисленными друзьями и соседями, собравшимися её поддержать… А маленькая рыжая девочка в её душе плакала и билась в истерике, снова и снова слыша слова старого целителя: «Если бы кто-то оказался рядом, её бы можно было спасти, а так…»