Ольга Онойко - Люди Весны

…Без спешки Каудрай ехала по городу. С каждой минутой её процессия становилась длиннее. Люди Весны и Воспринятые отрывались от дел, чтобы взглянуть на Святейшую и пройти к храму её дорогой. Из тех, кто готовился принять Цветение, многие набрались дерзости и последовали за ними. Скоро по улицам уже двигалось целое торжественное шествие. Цветочные торговцы вмиг распродали свой товар — их гирлянды и букеты ложились на мостовую. Белая волкобыла Каудрай шла по цветам. В толпе шныряли разносчики, бойко торгуя тёплым питьём и горячими булочками… «Что же будет на церемонии Принятия? — подумал Арга с улыбкой. — Каудрай едва приехала. Как она прекрасна! Вечно её окружает праздник».

Он ждал Святейшую у церковных врат. Он улыбался, но его снедали заботы. Каудрай ехала по заранее указанному пути. Скрытая стража оберегала её. Внимательные глаза следили из окон верхних этажей. Многие весенние в толпе были вооружены. Арга не думал, что Каудрай грозит настоящая опасность, но он обязан был защитить её.

Он не видел причины сомневаться в словах Маррена. Покушение было разумным ходом. Элевирса не могла ударить в открытую, но должна была ударить. Соглядатаи весенних не смыкали глаз. Не один Даян Тегра, многие умы силились разгадать вражеский замысел и преградить путь убийцам. «Кто? — ломал голову Арга. — И как?» Весеннего непросто убить, убить Маррена ещё труднее…

Ворота медленно отворились. Каудрай приближалась. Эрлиак вышел навстречу ей и поднял руки в жесте приветствия. Листва в саду почти облетела, но ещё зеленела трава и журчали фонтаны. Арфы заиграли, едва слышные в приглушённом гомоне. Белая волкобыла остановилась. Каудрай спешилась. Эрлиак снял свою праздничную гирлянду, сплетённую из сухих колосьев, прядей цветной шерсти и множества тонких, как волос, золотых цепочек. Он передал гирлянду Каудрай и с ней возвратил Святейшей власть, которой та, благословив, наделила его перед походом. Склонившись, Эрлиак отступил, а Каудрай обернулась к людям. Лишь теперь она осенила своих последователей знаком цветка и сказала, возвысив голос:

— Во имя весны!

Облака разошлись. Белые одеяния Каудрай засияли в лучах позднего солнца.

Город готовился к обрядам Принятия. В это время Даян Арифай покинула стены Цании ради иного обряда. Немногие родичи и друзья сопровождали её. Арга и Лакенай присоединились к ним. Даян Леннай везла штандарт свёрнутым. Кострище в холмах засыпал снег. В молчании весенние окружили его. Леннай подняла штандарт Фраги и Эенна тихо заржала, приветствуя его. Корвак положил руку на древко. Так, вдвоём, они развернулись к Арифай. Арифай склонила голову.

— Будь достойна своего отца, — сказала Леннай.

— Ты достойна, — откликнулся Корвак.

— Будь достойна своего рода.

— Ты достойна.

— Веди нас.

— Мы пойдём за тобой.

Арифай приняла штандарт. Повременив, она взглянула на Аргу.

— Фрага избрал тебя, названый брат, — сказала она. — Как первая из Даянов, я подтверждаю, что Великий дом Даян признаёт тебя вождём Людей Весны. Веди нас, и мы пойдём за тобой.

Арга поклонился ей.

— Обещаю быть достойным отца, — ответил он, — и достойным этого звания.

Арифай прикрыла глаза и вздохнула.

— Вот и всё, — сказала она, возвращая штандарт Леннай. — Так странно. Я понимала, что однажды это случится. Но к некоторым событиям нельзя быть готовым.

— Да, — сказал Арга.

— Поговорим, — Арифай протянула ему руку.

На обратном пути они отстали на несколько десятков шагов. Коневолки шли неторопливо и успевали добыть из–под снега былинку–другую. Всадники не торопили их. Арифай на своём Ларайме ехала в центре, Арга на Сатри и Лакенай на Тии — по сторонам от неё.

Арифай не была красива, но её резкие черты и проницательные глаза запоминались. Лишь глаза у дочери были отцовские, глаза — и мудрость. Прочим же она пошла в Риянов, дом матери. Она не любила оружия и избегала его, но сама, прямая, бледная и строгая, обликом напоминала меч. Не стремясь к славе, Арифай умела быть властной. Всему она предпочитала ясность чисел и чертежей, но в сердце её жила любовь к людям, и никто не назвал бы её холодной.

— Как чувствует себя Риммнай? — спросила Лакенай.

Арифай покачала головой.

— Всё ещё не справилась с потерей. Она то сидит у камина и говорит, что стала старухой, то зовёт коневолка и скачет по полям как безумная. И больше ничего не пишет.

— Что говорят в столице? — спросил Арга.

— О! — Арифай приподняла ладони. — Порой я теряюсь. Как будто никто не питает вражды к цанийцам. Но об Элевирсе говорят с гневом. Говорят, что Элевирсу нужно взять в память о Фраге, во славу его. Ждут весны и похода. Много юных оставили свои занятия ради обучения боевому мастерству. Мои брат и сестра ужасно злы, что не могли быть рядом с отцом. В следующем году их будет не остановить.

К весенним женщинам желание детей приходило обыкновенно дважды. Рождённые в возрасте от двадцати до сорока звались «детьми юности», а от семидесяти до девяноста — «детьми зрелости». Младшие брат и сестра Арифай ей самой годились в дети, и она говорила о них с улыбкой.

— Форвак был хорош с топором, — заметил Арга.

— Стал ещё лучше. Меня удивила Форвай. Она всегда предпочитала копьё, а сейчас не расстаётся с мечом.

— Так бывает.

Арифай помолчала.

— Церемония Принятия, — сказала она тише, — готовилась очень долго. Я полагала, что она начнётся сегодня вечером. Почему её отложили?

— Маррен предвидит покушение.

Ни Лакенай, ни Арифай не спросили, стоит ли верить колдуну. Как и Арга, они понимали, что подобного нужно было ожидать. Удивительным стало бы бездействие противника.

— На кого? — только сказала Лакенай.

— Колдун не знает. Но церемония… Там будут все.

«Кроме Маррена», — подумал Арга. Колдун больше не просил взять его с собой. Он боялся даже заговорить об этом, помня, как рассердил Аргу в прошлый раз. Но сам Арга уже колебался. Он сознавал, что Маррену не место на церемонии. И всё же с ним… с ним было бы спокойней.

— Любого из нас довольно сложно убить, — сказала Арифай. — С нами силы весны.

— Стрела в лоб убьёт и весеннего, — хмуро сказал Арга.

— Это должен быть очень хороший стрелок.

— И хорошее место для стрельбы, — откликнулась Лакенай.

— Таких немного. Кажется, что можно избежать беды. Но я опасаюсь, что нас удивят.

Обе женщины согласно кивнули.

— Маррен хотел быть рядом со мной, — сознался Арга. — Он уверен, что успел бы вмешаться. Я отказал. Но позже спросил, может ли заменить его другой маг. Назвал твоё имя, Лакенай. И колдун ответил, что ты не успеешь. Что скажешь на это?

Лакенай чуть усмехнулась, но лицо её омрачилось печалью.

— Скажу, что он не лжёт. Смотри.