Ольга Онойко - Люди Весны

Мильфраннен звалась река на языке Королевства, а на языке святых предков Арги — Милефрай.

Под высоким солнцем она сверкала, как пояс богини.

Арга встал в стременах и склонился к гриве, помогая жеребцу одолеть последний, самый крутой откос. Сатри всхрапнул, могучее тело собралось для рывка, и наконец коневолк пошёл по плоской вершине холма чеканной рысью. Арга развернул его и остановил. Донеслось ржание: неразлучный Ладри нагонял брата. Сатри ударил копытом и заржал в ответ.

Щурясь, Арга поднял голову.

Отсюда он видел местность словно на карте. Великая река стремила воды к южному океану. Широкой петлёй она огибала холмистые предгорья Кремневого хребта. К западу расстилались заливные луга. Далеко в жаркой дымке острые глаза Арги различили островки пасущихся стад. В нескольких днях пути отсюда, у Элевирсы Милефрай становилась настолько широкой, что второй берег скрывался за горизонтом, но в этих местах её ещё мог пересечь хороший пловец.

В мирное время жители Цании наводили через Милефрай плавучий мост. В нём открывался проход для речных судов. Здесь сходилось несколько торговых путей, и здесь же караваны с севера грузились на корабли и плоты, чтобы река отнесла их к Элевирсе. Цания процветала.

Вот уже два месяца, как мост был сожжён, а купцам приходилось искать другие дороги. Армия весенних осаждала Цанию.

И не могла её взять.

Два месяца. Лучшая армия под солнцем. Величайший из живущих полководцев. Не могучая крепость — торговый город. Два месяца…

Из груди Арги вырвался короткий рык.

Показался Ладри. Сатри обернулся к брату. Мотая головой и пофыркивая, второй коневолк приблизился и занял привычное место справа от Сатри. Траву на вершине холма обожгло солнце и высушил ветер, песчаная почва обнажилась. Ладри разочарованно оглядел жёлтые стебли и ткнулся мордой Арге в бок, выпрашивая лакомство. Улыбнувшись, Арга отпихнул его. Сатри прянул ушами. «Прославленные в народах, — вспомнил Арга, — благородством и мудростью кони–волки уступают только драконам». Так писал Эссар Крадон.

Что там ещё он писал?

«В летнее время для нападения используется огненная магия, зимой — лёд и мороз, весной и осенью — силы водной стихии. Если среди обороняющихся есть сильные маги, то следует дождаться, когда их силы будут истощены, и только после этого начинать штурм. Если в крепости достаточно магов, чтобы они стояли посменно и успевали отдыхать в промежутках, взять такую крепость невозможно».

У Цании не было ни великого правителя, ни великого военачальника. Но в богатом городе нашла пристанище одна из сильнейших Коллегий. Говорили, что она не уступает Коллегии Элевирсы и магистры её принадлежат к числу искуснейших в мире под солнцем. Теперь весенние убеждались в этом.

Тысячу лет слова Крадона были истиной. Но однажды Даян Фрага уже поспорил с мудрецом древности и доказал, что невозможного не существует. Однажды Фрага уже штурмовал цитадель, полную могущественных колдунов — и взял её. Сорок лет назад он разбил Чёрную Коллегию, и спас мир, и был прославлен от северных до южных морей.

А сейчас он не может взять Цанию.

— Святые предки… — пробормотал Арга.

Бросив поводья, он скрестил руки на груди.

Небо было чистым, солнце светило ярко. Магический щит, охранявший Цанию, оставался невидим. Он будет заметен вечером и утром и чётко различим во время дождя — огромная, как будто стеклянная сфера, заключающая в себе город. Щит продолжался и под землёй, не позволяя прорыть подкопы и подорвать башни магов. Арга не раз объезжал щит кругом, разглядывая сквозь него городские укрепления. Цанийцы всецело полагались на мощь своей Коллегии. Стены обветшали, башни предназначались для колдунов, а не для стрелков. Арга нашёл по меньшей мере пять мест, где куртины мог обвалить один мощный залп. Но щит был непроницаем.

С тех пор как поднялся щит, Цанию не могла покинуть даже мышь. Соглядатаи весенних умолкли. Теперь они сносили тяготы осады наравне с простыми цанийцами. Никаких сведений о положении в городе в ставку Фраги не поступало. Однако напрашивалась догадка, что власть в осаждённой Цании окончательно перешла в руки магистров. Решение держать щит принадлежит тем, кто его держит.

— Почему они так упираются? — вслух подумал Арга.

Ладри коротко заржал в ответ.

Арга покачал головой. Он знал ответ цанийцев, но не видел в нём смысла. Где–то должна была крыться другая причина. Ужели дело только в надменном упрямстве Элоссиана и прочих магистров? Что потеряет Цанийская Коллегия, если признает господство весенних? Весенние уважают права магов и не покушаются на имущество Коллегий. Это всем известно. На одном из советов Арга предположил, что Элоссиан хочет стать единовластным правителем Цании. Жители примут его, а отцы города склонятся, если он сумеет отразить натиск весенних. Но Фрага ответил — нет. Память о Железной Деве ещё жива, и ни один маг не признает, что хочет ей уподобиться, даже если втайне мечтает об этом.

Арга перевёл взгляд.

«Кормилицей народов» называли Милефрай хронисты. Приречные луга раскидывались так широко и зеленели так пышно, что легко кормили лошадей и скот армии весенних — и могли кормить ещё долго. Расположение войск Арга знал до последнего штандарта. На суше стояли Великие дома, с воды грозили союзники, их поддерживали малые дома. Войска смыкались подобно челюстям, но в челюстях оказался железный орех…

В этот момент под сводами щита началось движение.

Арга привстал и подался вперёд. Сатри фыркнул. Ладри подошёл ближе и тоже уставился вдаль, туда, где высились стены Цании. Чуткие коневолки заметили перемены и удивились.

Под ярким солнцем магические огни были едва заметны, но если напрячь зрение, то удавалось различить, как меняется оттенок света. Арга плотно сжал веки и проморгался. Если глаза не обманывали его, то огни на сторожевых башнях тускнели. На миг пришла мысль, что цанийцы наконец сдались и снимают щит. Но это, конечно, было не так. Всё сильней разгорался главный, великий светоч на Башне Коллегии в центре города.

— Что за дрянь? — пробормотал Арга.

Он ничего не понимал в сплетениях магии. Быть может, он зря покинул войска в этот час? Наступил момент для атаки? Он знал — если это правда, то Фрага и Зентар вовремя отдадут приказы, а Дом Луян готов броситься в битву в любое время дня и ночи. И всё равно он почувствовал себя не на месте. Арга пожалел, что рядом нет Лакенай. Она объяснила бы, что происходит…

Что, если один из магистров намерился воодушевить осаждённых? Желает доказать, что силами единственного цанийца возможно удержать вражескую армию?..