Ольга Онойко - Люди Весны

Ниман Инок шёл к Святому Престолу.

Дорогу ему заступил Эрлиак.

Ниман остановился и воззрился на священника с высоты своего роста. Он был вдвое шире Эрлиака в плечах и почти вдвое выше — существо нечеловеческого роста и силы. Даже близнецы Луяны, прославленные своей мощью, не могли с ним равняться.

Стало тихо.

Страшная жара отхлынула. Арга понял, что это было всего лишь заклинание наведённого ужаса, и усилием воли сбросил его остатки. Он обвёл взглядом зал. Весенние приходили в себя. Началось движение, поначалу очень осторожное, почти незаметное. Воины заслоняли собой магов, чьи посохи уцелели. Маги переглядывались между собой. Самые выносливые бойцы потянулись ближе к врагу. Все здесь помнили о Фраге Непобедимом. Фрага поверг Чёрную Коллегию. Из тех, кто присутствовал на совете, набирался неплохой штурмовой отряд. Иным довелось сражаться ещё на стенах Цитадели. Пускай без освинцованных лат, без свежего молока, без настоящего оружия — но все они были весенними и дары Фадарай оставались с ними.

Всё внимание Нимана было сейчас устремлено на Эрлиака — и с ним весь ужас, который излучал чудовищный Инок. Но Эрлиак точно не замечал его. Он стоял спокойно, с прямой спиной, и лицо его оставалось непроницаемым.

Арга почувствовал благоговение. Эрлиак не был магом и ничья магия не защищала его сейчас. С ним была только его несокрушимая воля… а также упрямство и немыслимая гордыня, но что за дело, какие именно силы дали ему возможность остановить Нимана?

— Что? — сказал Ниман.

— Ты просил слова, — ясным голосом напомнил Эрлиак, — и я дал его тебе. Я — Эрлиак из дома Цветения, прелат Аттай и хранитель армий, и я вправе распоряжаться здесь. Твоё имя названо. Ты — гость. Веди же себя достойно благородного гостя.

— Вот как… — уронил Ниман и улыбнулся. — Ты прав, священник Весны. Всякий достоин быть выслушанным. Так слушай. Слушайте же вы все!..

Он повернулся. Шелохнулись полы чёрной рясы и шелохнулись тени у дальних стен. Арга кожей почувствовал, как прокатывается по залу взор Нимана — повелительный, испепеляющий, давящий.

…Маррен по–прежнему стоял на коленях, опираясь на то, что осталось от посоха Лакенай. Он не шевелился. На его лице пролегли глубокие тени. Чёрные глаза запали и казались каменными. Он напоминал живого мертвеца, древнюю рептилию, умирающую от старости, — так же, как тогда, под стенами Цании… Внезапно, против всех ожиданий, в Арге проснулось чутьё. Воля Нимана сотрясала воды Предвечного Океана, но она была здесь не единственной волей. Ниман допустил ошибку, когда пощадил Маррена. Что–то происходило сейчас — неясное, непонятное, неощутимое, очень важное.

— Слушайте меня, — властно сказал Ниман.

За его левым плечом готовились к рывку братья Алияны и Ториян Гата. Луяны собирались ударить навстречу. На правое плечо нацеливались Ноэян Орнай и с нею несколько воинов из малых домов. Ниман не замечал их — искренне или намеренно. Собирался отразить удары? Или не допустить их, сковав волю весенних?..

«Не они», — вдруг понял Арга и следом, тотчас: «Нам нужен Маррен».

— Богов не существует, — сказал Ниман. — Вы верите в дым и сказки. Но вы, фадариты, ближе всех подошли к истине. К пониманию. К вере в единого Бога. Вы создали Церковь. Она предназначена стать могущественным орудием в моей войне, столь же грозным, как мои пустынные иноки.

Его пристальный взор нашёл Орнай и та вздрогнула, села на скамье ровно. Недоумённо посмотрела вокруг, будто не понимала, где находится.

— Я не желал биться с вами, — сказал Ниман. — Не желал принуждать вас. И не буду.

Он скорбно склонил голову.

Арга поймал мгновение и перешагнул ковровую дорожку, оказавшись рядом с Марреном.

— Всё это уйдёт, — Ниман качнул своим чёрным посохом, указывая на собравшихся. — С вами будет добрый Гарак из Суры.

Арга не стал поднимать Маррена на ноги. Он только запустил руку в его волосы и обнял ладонью затылок. Маррен прерывисто вздохнул.

— Согласно вашим желаниям, — продолжал Ниман, — Святейший благословит вас и вы пойдёте вперёд. До самых южных пустынь, где стоят Зиддридира и Анаразана. Но не для того, чтобы сразиться с иноками. Нет. Вы сомкнёте ряды, как братья. Ваш великий вождь в Элевирсе примет корону. Повсюду воцарятся покой и порядок. Всё будет так, как должно быть в этом мире под Солнцем.

На улице смеркалось, но тронный зал заливал солнечный золотой свет. Он исходил как будто со всех сторон, и от золотых украшений, и даже от лиц. Рядом с Аргой братья Луяны готовились кинуться в драку — и всё никак не могли улучить момента, и решимость их таяла… Огромная фигура Нимана загораживала Эрлиака, священник безмолвствовал, и его как будто не было здесь вовсе. Сарита смотрела на Инока с ненавистью, но её посох разрушился, а сила Нимана не давала ей обратиться в драконицу.

Стало очень, очень тихо.

— Думай, что хочешь, Арга, — прошептал Маррен, — но я вас ему не отдам.

Пошатываясь, колдун поднялся на ноги. Ниман взглянул на него с презрительной усмешкой. Маррен поднял обугленный посох Лакенай. Белые губы его зашевелились, выплёвывая заклятия. Слова и фразы неведомого языка то складывались в подобие стихотворных строк, то распадались на отдельные звуки. Осколки стекла поднялись с пола и закружились в воздухе, вначале медленно, потом всё быстрее, сворачиваясь в маленький смерч.

Ниман нахмурился. Его воля обрушилась, как чудовищный кулак, и стеклянный вихрь распался, а Маррен покачнулся и оступился. Но за спиной колдуна стоял Арга и поддержал его.

— Не делай этого, Вестник, — сказал Ниман. — Ты не умеешь. Ты погибнешь сам и повредишь тем, кого любишь.

Последнее слово ударило Маррена, казалось, сильней, чем все заклинания Инока. Он выругался с тяжёлой злобой. Осколки посыпались наземь, звеня и шурша. Маррен высвободил левую руку, длинные пальцы сложились в какой–то знак. Посох в правой руке поднялся и опустился, прочно встав на пол. Маррен несколько раз коротко выдохнул.

— Что же, — сказал Ниман, — если ты так хочешь… Я дам тебе великолепную смерть.

Его левая рука изобразила тот же знак — и над нею возникла чёрная точка.

Пространство исказилось. Как будто всё вокруг устремилось к этой точке, размазываясь и растягиваясь, замирая и вместе набирая неуловимую скорость. Ниман воздвигался неприступной горой. Он казался всё больше и больше. Он надвигался как грозовая туча. Маррен вновь дрогнул и завалился назад, на грудь Арги, но его левая рука оставалась вытянутой и напряжённой…

— Достаточно.

Лакенай стояла у подножия трона.

Никто не видел, как она оказалась там. Она должна была встать с кресла, пройти мимо Нимана с его гибельным знаком Нежизни, миновать оцепеневшего Эрлиака — но никто не видел, как она шла. Даже Сарита, что всегда приглядывала за ней, не заметила этого. Лакенай просто оказалась там.