Ира Аллор - Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

— Аллор, ты слышишь? — Зов был почти отчаянным. Ну что еще ему надо? — Сомнений в том, кому принадлежал голос, уже не осталось.

— Да, слышу.

— Это я, Гортхауэр…

— Слышу.

— Где ты?

— Песни в хоре ваниар распеваю, разумеется. А как ты думаешь?

— Я не думаю, я догадываюсь — в Мандосе?

— Проницательно. Сам догадался?

— Почти. Но я не думал…

— Не думал… Что же, ты добился цели — уничтожил во мне человека настолько, что я все еще здесь. Можешь радоваться — свободы я не достиг. Доволен?

— Да я не за тем тебя звал, чтобы злорадствовать.

— Ах, не за тем? А зачем, позволь поинтересоваться? Тебя разве не тошнит от бесед с предателем?

— Развоплощенных не тошнит.

— А-а-а… Ну тогда продолжим.

— Аллор, я, на самом деле… Я во многом был не прав, но я изменился…

— О, конечно…

— Ты же не знаешь, каким я был когда-то, в Предначальную эпоху…

— Добрым и наивным.

— Тебе бы только издеваться…

— А что еще делать? Я же ничтожество.

— …Неженка, сволочь нуменорская, майарский ублюдок и так далее — да, я так говорил и думал…

— Почему в прошедшем времени? Все правильно, так и есть.

— Ну я много чего сказал и сделал, кое-что зря, наверное…

— Так ты дотянулся до меня, чтобы порассуждать о ходе истории?

— Нет, просто… коль скоро это удалось…

— То?

— Ну вкратце — прости за это…

— За что?

— За нее… И за всю эту историю…

— Я же сказал, что прощаю. Поделом мне — при чем тут ты? Разве можно ненавидеть погоду или дерево, придавившее тебя насмерть? Не стой под грузом…

— Спасибо, снизошел…

— Чего ты хочешь наконец?!

— Уже ничего. Учитель хотел поговорить с тобой…

— Учитель…Тебя мне мало…

— Ты его не знаешь! Он… Я тебе еще тогда о нем рассказывал.

— Не только мне. Может, Ар-Фаразон тебя лучше понял?

— Ох…

— Что? Что-то не так было?

— Ты ничего не знаешь — ведь кроме моих рассказов, ныне для тебя ценности не представляющих, ты только с Книгой Судеб да с «Сильмариллионом» знаком….

— Я знаю несколько больше, чем ты думаешь.

— То есть?

— Неважно. Что же могло вызвать интерес Властелина Тьмы к моей скромной личности? Чем обязан? Ты ему не все рассказал?

— Он рассказал немало, и еще больше я узнал… м-м… непосредственно… — Это был другой голос, низковатый, глубокий, хотя и слабый.

— Ну и что еще хотел бы услышать Учитель моего Господина?

— Не надо так… Меня зовут Мелькор.

— Очень приятно. Аллор.

— Знаю.

— Еще бы. Чем обязан вниманием?

— Интересно стало поговорить с тем, кто умудрился так насолить Ортхеннэру.

— Я только помог тем, кто мог сделать это. А я просто хотел свободы — неважно, какого рода и какой ценой…

— И теперь ты здесь?

— А как же? Я же теперь майа — во всяком случае, не настолько человек, чтобы покинуть это осиное гнездо.

— Да, это тяжело — утратить Дар… В свое время моим ученикам удалось получить его. Не всем, правда…

— Эльфам Тьмы — Эллери Ахэ?

— Откуда ты знаешь?

— Что-то в лучшие времена Гортхауэр рассказывал, и не только…

— Неужели ты видел Книгу Памяти?

— Прочитал.

— Прочитал?!

— Да, Намо дал. Не знаю зачем — может, чтобы не скучал.

— А ты… почему ты все еще у него?

— А куда я денусь? Я не стремлюсь жить.

— Вот как… Но ты же, как я понял, майа — и не можешь умереть и уйти.

— Знаю, Намо говорил. Пусть что хотят, то и делают, вдруг когда-нибудь да удастся.

— Ты так хочешь уйти с Арды — тебе нечего терять здесь?

— Думаю, что нечего. Впрочем, все, наверное, в любом случае бессмысленно — сколько можно ждать?

— Чего?

— Не чего, а кого. Меня…

— Подожди… Я что-то узнал от Ортхеннэра, но, возможно, не все. Эта девушка — она ушла?

— Разумеется — хоть это я мог для нее сделать. И видел, что она свободна. На это сил хватило.

— Ты убил ее?

— Убил. А лучше было бы вечно видеть ее призраком, да еще подчиненным кому-то безраздельно?.. Будь я проклят! Я погубил ее. Что я мог принести ей? Ни радости, ни защиты, ни покоя… Только на болтовню и годился, — не смог защитить, не смог даже помешать ей прийти в Мордор.

— Думаешь, это было бы возможно? Она же любила тебя. Историю Берена и Лютиэнь помнишь?

— Ох уж эти предки… Да, я виноват. Недооценил ее. Не предполагал.

— А если бы представил?

— Не знаю. Я впервые испугался так — не за себя… Но что делать — не знал. Все было так безнадежно.

— А посоветоваться с кем-то из побратимов?

— А чем бы они помогли? Только втягивать…

— А с Ортхеннэром? Может, он понял бы, помог чем-то…

— Понял?! — Аллор на мгновение вышел из себя: издевается, что ли, мятежный Вала?! — О да, он бы понял… После всего, что он мне наговорил, с ним — советоваться? Он бы посоветовал… Конечно, я предоставил ему в конце концов возможность повеселиться от души, но, видит Эру, я к этому не стремился. И вообще, Мордор явно не был подходящим местом для порядочной девушки.

— Ты хорошо разбирался в этом? Насчет порядочности?

— Неплохо. Со стороны виднее: себя к таковым я никак не мог отнести.

— Да-а, нашел же Ортхеннэр себе на голову ученика…

— …слугу.

— Ты никогда не считал его учителем?

— Вот еще. Этот тип отношений не для меня. Учиться — люблю, но учеником быть — не получается.

— Слугой, похоже, тоже не очень-то…

— Рабство — не то состояние, когда интересуются, получается у тебя или нет. Я утратил свободу — пришлось служить. Мне объяснили, где мое место и чего я стою. Доказательства были весомые.

— Рабство… — Аллору показалось, что Мелькор вздохнул. — У вас в Нуменоре, похоже, этого хватало…

— Еще бы. У меня хорошая школа — не привыкать.

— Ты же, насколько мне известно, принадлежал к высшему обществу.

— Ну и что? Все мы были слугами Золотоликого короля… И за любым могли прийти ночью.

— Тебя минуло.

— Да. Помог милейший Аннатар — по дружбе, видимо. Это я, дрянь такая, не оценил…

— Да, ехидства тебе не занимать…

— Ну и что с того? Как был ничем, так и остался.

— Да уж, мелочи какие. Всего только с твоей помощью от Мордора камня на камне не осталось. Ну еще сохранил память там, где нельзя не забыть себя, полюбил, будучи призраком, отказался от любви ради той, которую любил, — чепуха…

— Когда на хвост наступают, даже умирающая собака укусит…

— Ну тебе-то порядком хвост прищемили.

— Тут уже цепочка прослеживается — и тянется, похоже, от твоей Ангайнор…

— Что?

— Гортхауэр озлобился. Я тоже не понял его. Такой, какой я был (да и есть), холодный эстет, ищущий только развлечений, — да ни в жисть! И ему из меня что-то человеческое вытягивать — некогда было и уже незачем. Ему же совершенное орудие нужно было — зачем какие-то чувства?

— Ты понял это?

— Теперь. Я же сказал, что простил его. Понять — это ведь наполовину простить, так говорили.