Алина Лис - Путь гейши

Мужчина не просит прощения у наложницы. Самурай не просит прощения у того, кто ниже по статусу. Но странное дело, Мия почувствовала, что это не унизило, а возвысило Акио в ее глазах.

Стало легко-легко. Невысказанная обида была грузом, камнем на шее. Мия носила ее с собой все эти дни, а вот теперь избавилась в одно мгновение.

Она молчала, все еще пытаясь осмыслить его слова и понять свои чувства, и напряженное ожидание на лице даймё сменилось бесстрастной маской.

— Не простишь? — сквозь зубы спросил он и отвернулся.

Мии показалось, что она упустила время. Что он сейчас уйдет. Она порывисто шагнула навстречу и ухватила его за рукав, пытаясь удержать.

— Прощаю! Подождите!

Он обернулся, и у нее перехватило дыхание от его взгляда — столько желания и яростной тоски сейчас читалось на лице мужчины. Все слова вдруг забылись и стали неважными, остался только полный страсти взгляд.

Снова вспомнилась ночь мидзуагэ, когда она была покорной, а он — нежным. И наслаждение, которое Мия испытала в его объятиях. По коже забегали сладкие мурашки. Мии вдруг очень захотелось коснуться его упрямо сжатых губ. Совсем легонько, как бабочка касается цветка.

Словно угадав ее желание, он стиснул девушку так, что стало больно.

Все мысли вылетели из головы, остался только голодный огонек в его глазах и теплое дыхание на губах.

— Я верю… что вы не хотели… обидеть меня… — проговорила она, запинаясь. Сама не понимая, что несет.

— Но я хотел, — очень тихо и грустно возразил Акио. — Тогда — хотел.

Поцелуй был похож на глоток саке в промозглый зимний вечер. От него по телу пробежала сладкая огненная волна, выдуло все мысли из головы. Мия прижалась к мужчине, покоряясь, отвечая, отдаваясь его воле. Он был то настойчив, то нежен, то почти груб. Прикусывал ее нижнюю губу, дразнился, вторгался в рот возбуждающей пародией на секс и снова целовал, разжигая внутри девушки голодное пламя.

Он оторвался от нее, пробормотал: «Моя!» — и застыл, стискивая в объятиях. Мия потянулась поцеловать его снова, чувствуя возбуждение и неудовлетворенность, но он отстранился.

— Нет. Или я возьму тебя прямо здесь. Я хочу тебя, Мия. Каждый день и каждую ночь. Хочу раздевать, ласкать, брать. — Его голос внезапно охрип. — Хочу знать, что ты только моя. Что никто другой больше не увидит твоего тела и не коснется… — Он осекся, а потом посмотрел ей прямо в глаза. — Тебе будет хорошо со мной, обещаю.

От его низкого хриплого голоса Мия задрожала. Отнюдь не от страха.

Сладко… сладко и безумно возбуждающе чувствовать себя настолько желанной для этого сильного мужчины.

— Поклянитесь, что не обидите меня больше!

— Клянусь! — Он прижал девушку к себе с такой силой, что у Мии вырвался задушенный писк, и выдохнул в полуоткрытые губы: — Не обижу! Больше — никогда!

Спуск с холма запомнился как в тумане. Мия чувствовала на себе вожделеющий взгляд, от которого полыхали щеки и уши, а в ушах еще звучали слова, сказанные им на вершине.

Конечно, она всегда знала, что Акио ее хочет. Но одно дело просто знать, а другое — услышать полное страсти признание.

Чтобы отвлечься от непристойных мыслей, девушка спросила у него, как она оказалась на Эссо.

— Я помню только, как вы спорили на берегу с тем господином. Он сказал, что вы скоро женитесь…

Акио усмехнулся:

— Уже не женюсь. Наместник не хотел отдавать тебя. И я его убил.

Мия споткнулась, остановилась и уставилась на него круглыми от изумления глазами.

— Убили?!

Это казалось абсолютно невозможным. И все же по лицу даймё было видно, что он не лгал.

Разве бывает так, чтобы высокородные самураи убивали Друг друга ради какой-то гейши?

Акио тоже остановился и обернулся на нее. На лице даймё появилась чуть снисходительная улыбка.

— Убил и не жалею об этом. Потом я увез тебя на Эссо. Ты была очень больна.

Из обрывков бреда и кратких проблесков сознания, которые сохранила память, всплыл образ офуро с нестерпимо горячей водой, повелительный голос: «Дай руку», — знакомое покалывание магии и жидкий огонь, хлынувший в пальцы.

— Вы лечили меня?

Он кивнул.

— Ты идешь? Или мне тебя на руках отнести?

Мия бездумно поплелась за ним. В голове билось рефреном: даймё Такухати убил ради нее человека. И не какого-то отщепенца, бродягу. Убил равного по положению.

Ради Мии…

— У вас будут проблемы? — наконец выдавила она.

— Справлюсь.

— А сёгун…

— Это не его дело. У Ясукаты нет права вмешиваться в дуэль чести. Но теперь Асано мои враги. О свадьбе не может быть речи.

Вот почему он не женится. Он собирался взять невесту из рода Асано, а из-за Мии это невозможно…

Мия почувствовала облегчение и радость при этом известии. И тут же устыдилась недостойного чувства.

Ей не хотелось говорить об этой женщине. Но она зачем-то спросила:

— Она красивая… ваша невеста?

— Моя бывшая невеста, — поправил Акио. — Да, красивая.

— Очень?

— Очень.

В груди что-то сжалось, стало трудно дышать. Мия уставилась себе под ноги.

Вот так! Не задавай вопросов, ответов на которые ты не хочешь слышать. Зачем Мии вообще знать о других женщинах Акио Такухати. Понятно, что он взрослый, опытный мужчина. И Мия у него не первая. И никогда не будет единственной…

Так принято. Наложница хранит верность своему господину, а не наоборот. Наложница не вправе требовать любви, достаточно того, чтобы господин заботился о ней.

Нет, Мия не станет больше спрашивать! Ей не нужно ответов…

— Вы любите ее? — выдавила девушка дрожащим голосом, нарушив только что данное себе обещание.

— Нет. Это был политический союз, Мия. Даймё не женятся по любви.

Ее облегченный вздох был таким громким, что Акио услышал и рассмеялся.

— Ты ревнуешь, лучшая ученица? — с подначкой спросил он, обнимая девушку за плечи.

— И вовсе я не… — возмущенно забормотала она, тщетно пробуя вырваться из его объятий. А потом поймала взгляд и затихла.

Он смотрел на Мию все с той же снисходительной улыбкой, совершенно не похожей на обычную свойственную ему высокомерную и отстраненную гримасу. Смотрел так, будто понимал лучше самой Мии, что сейчас происходит с девушкой.

Мия засмущалась под этим взглядом, затем рассердилась, но рассердилась не по-настоящему. За этим чувством как будто пряталось совсем другое.

Указательный палец медленно очертил контур ее губ.

— Я видел ее один раз в жизни. Красивых женщин много, Мия…

Она замерла, не зная, как понимать эти слова. Красивых женщин много, ты всего лишь одна из них, Мия? Или он хотел сказать что-то другое?

— Как ты оказалась на корабле?

— Я сбежала в Самхан.

Его глаза потемнели.

— От меня?

— От вас. И просто… Я не хочу быть гейшей. Это… грязно.