Алина Лис - Путь гейши

— Ну поглядите же на себя, госпожа!

Принцесса нахмурилась и все же взглянула в зеркало, которое старшая фрейлина так старательно совала ей под нос. Зеркало показало ровно то, что и ожидала Тэруко. Ухоженная накрашенная кукла. Выбеленное лицо, алый крохотный ротик, десятки затейливых украшений в сложной прическе.

Красиво? Кому как.

«Это не я», — безмолвно шевельнулись губы.

Тэруко ненавидела это. С детства. Тяжелую жаркую одежду, в которой потеешь и не двинуть рукой. Неудобную обувь. В полном наряде придворной дамы девушка чувствовала себя оседланной и взнузданной лошадью.

Она встала — плавно, с достоинством, демонстрируя в каждом движении утонченную грацию. Не зря же ее столько лет учили всему, что должна знать и уметь императрица.

Парадное одеяние со шлейфом потянулось за ней. Как домик за улиткой — пришедшее на ум сравнение чуть не заставило ее рассмеяться, но Тэруко сдержалась. Придворный этикет не поощрял искреннего проявления чувств.

Интересно, если она будет громко смеяться и развязно болтать за ужином, этого хватит, чтобы самханец отказался от мысли взять ее в жены?

Вряд ли. Самханский придворный этикет схож с оясимским, но надо же понимать, что трусливый и лишенный магии мужчина, пусть даже и принц, не слишком завидная партия в глазах любой знатной женщины. Так что принц Джин будет держаться за Тэруко до последнего.

Она должна придумать что-то по-настоящему возмутительное, чтобы отвратить его от женитьбы. Что-то безумное! Но при этом такое, что не опозорит ее. Ведь если до даймё Такухати дойдут слухи о неподобающем поведении принцессы, он может им поверить…

— Госпожа, нас уже ждут.

— Пойдем! — Тэруко выпрямилась и оглядела своих спутниц. Еще четыре куклы, только наряжены поскромнее, чтобы любому было ясно, кто из девушек — принцесса. Хитоми среди них не было, и это понятно. Незаконнорожденной полукровке нет места на официальном приеме в честь прибытия самханского посольства.

И хорошо. Нечего ей там делать.

Нет, Тэруко могла бы настоять на присутствии своей подруги. Но зачем? Остальные паучихи ее потом сожрут из зависти. Родовитые стервы и так чуть не перегрызлись за право сопровождать принцессу.

«Когда я стану императрицей, — позволила девушка себе замечтаться на мгновение, — разгоню к ёкаям весь серпентарий! Пусть занимаются делом. Хоть рис выращивают, если на что-то другое не способны!»

Отец говорил — так нельзя. Говорил, надо учитывать интересы кланов и приближать нужных людей. Говорил, так управляют людьми.

Но можно же без всего этого! Если Тэруко будет править, а не сидеть на троне, у нее просто не останется времени на такие глупости.

У входа в парадный зал на нее вдруг нашла робость. Настолько неожиданная, что принцесса даже остановилась.

Конечно, она ни в малейшей степени не хотела замуж за самханца. Но вдруг стало так любопытно! За широченными, расписанными позолотой дверьми Тэруко ждал жених. Самый настоящий жених, пусть даже мужем он ей никогда не станет, но сам-то принц Джин этого еще не знает. Никто не знает, кроме Хитоми…

Ударил медный гонг, распахнулись двери. Тэруко потупила взгляд и сделала первый шаг.

Воображение принцессы уже успело нарисовать ей хилого задохлика с кривой спиной. Ну а как иначе, если принц Джин вместо овеянной славой стези воина выбрал путь дипломата? Разве разговорами можно чего-то добиться?

Поэтому когда гость встал, чтобы приветствовать ее, Тэруко опешила. Традиционная самханская одежда с зауженными рукавами подчеркивала его мощные руки и широкие плечи. Полы одеяния ниспадали мягкими складками, обрисовывая подтянутую фигуру. Высокий, мускулистый, он распространял вокруг себя притягательное ощущение спокойной силы.

Тэруко не привыкла быть на вторых ролях. Она не чувствовала себя слабой даже рядом с двоюродным братом, пусть тот был опытнее и старше на двадцать пять лет. Шин — ядовитая гадина, он заслуживает не робости, а презрения. Но рядом с самханцем девушка вдруг ощутила себя маленькой и слабой, и это чувство было новым, незнакомым.

Хуже всего, что ей понравилось это ощущение, и, чтобы избавиться от него, она дерзко уставилась мужчине прямо в глаза.

Мало кто умел выдержать ее пристальный взгляд. Вот и принц, выждав пару мгновений, потупился. Правда, у Тэруко мелькнула неприятная мысль, что он просто уступил ей, не желая играть в гляделки.

— …Я счастлив наконец познакомиться с вами, принцесса…

Они произносили предписанные этикетом фразы и кланялись, а принцесса все продолжала почти в открытую разглядывать гостя. Смущенная своей реакцией и сердитая на себя за нее, она придирчиво искала в самханце недостатки.

Слишком красив. Гладкая, как у девушки, кожа, покрытая бронзовым загаром, высокий лоб, аристократически тонкий нос и четкие скулы. Полные колдовской магии глаза — признак чистоты крови. И при всей своей смазливости принц смотрелся мужественно, с девицей не перепутать.

— …Это удовольствие взаимно, ваше высочество. Мы, в Оясиме, наслышаны о вас…

Просто возмутительно красив! Разве так должен выглядеть мужчина? А еще дурацкая плоская шапочка…

«Дурацкая шапочка» была традиционным самханским головным убором. Принцесса всегда считала, что он выглядит очень глупо. Но на принце Джине эта нелепая конструкция из обтянутого черным шелком дерева смотрелась естественно.

Выслушав и запомнив имена всех спутников Джина, Тэруко представила в ответ своих фрейлин. На этом приветствие наконец подошло к концу, и началось застолье.

Обнаружив, что ее усадили по левую руку от принца, Тэруко в смятении уставилась на блюдо с закусками. Собственная реакция на жениха рассердила ее и посеяла путаницу в мыслях. Требовалось время, чтобы собраться.

Когда она немного пришла в себя. Шин уже успел завести разговор о торговом соглашении. Этикет не поощрял участия женщины в мужских беседах, поэтому Тэруко молча прихлебывала чай и слушала.

Сёгун давил, а гость уступал. Он ни разу не попытался оспорить категоричные и резкие высказывания Шина. Соглашался или увиливал, уводил разговор в сторону, словно опасался открытого конфликта. Сразу видно — трус.

Предложение сёгуна о взаимном снижении пошлин на предметы роскоши было выгодно обнищавшей после войны Оясиме. Тэруко с трудом прятала насмешливую улыбку, слушая, как двоюродный брат уламывает принца на ненужную Самхану сделку.

Так его, самханскую крысу!

Правда, через две перемены блюд принцесса с удивлением поняла, что Шин до сих пор не получил даже предварительного обещания, что его предложение, больше похожее на требование, будет хотя бы рассмотрено.

К десерту беседа от обсуждения торговли сама собой перешла к обеспечению армии, потом сёгуна отвлекли, и Тэруко решилась вставить слово.