Барбара Сигел - Сага о копье: Омнибус. Том III

На самих Пыльных Равнинах не жил никто, за исключением варваров, известных как Жители Равнин. Но и те практически ни с кем не общались, что гномов вполне устраивало, ибо всем было известно о психической неуравновешенности варваров. Те, кто находится в здравом уме, никогда не поселились бы по собственной воле в пустыне!

Гномы холмов не любили пустыню. Им не нравилось горячее яркое солнце и открытые пространства. Рожденные для холодных подземных пещер, они не видели никакого смысла в том, чтобы обжигать ноги о горячий песок.

Селквист со своей командой мог бы увидеть драконов и армию рыцарей на пути обратно из Торбардина, но они выбрали дорогу, огибавшую гору с запада. Нагруженные добычей, они предпочли самый легкий путь и достигли Келебундина без приключений. Только однажды они увидели в отдалении людоеда и приложили все усилия к тому, чтобы оказаться от него как можно дальше. Самым худшим, что с ними произошло, были стертые ноги и плечи, нывшие от тяжести добычи.

В роще, недалеко от деревни, они дождались темноты. Тану было совершенно незачем знать об их частном предприятии. Меньше всего им хотелось делиться добычей с кем-либо. Благополучно миновав часового, они проскользнули к дому Селквиста. Он открыл три замка, довольный тем, что никто не потревожил его дом в отсутствие хозяина, и все четверо вошли внутрь.

Только теперь, живые и здоровые, вдали от тейваров и хайларов, трупов в вагонетке и сборщиков налогов, они смогли наконец расслабиться. Даже Селквист вслух провозгласил, как хорошо оказаться дома. Сразу после этого он опрокинул мешок с добычей на большой стол в центре комнаты.

— Невероятно! — сказал он. — Совершенно невероятно!

Объективно добыча состояла из двух серебряных кружек для эля, пары костяных подсвечников, украшенных драгоценными камнями, полудюжины колец, чья ценность оставалась сомнительной (но чего-то они, несомненно, стоили), серебряного гребня и амулета в форме черепа, глаза которого полыхали красным огнем. Пестл искренне полагал, что череп волшебный.

— Конечно, он волшебный, — авторитетно заявил Селквист. — За него дадут хорошую цену в лавке магических принадлежностей. Я знаю одну такую в Палантасе. Хозяйку зовут Йенна, и она не особенно интересуется происхождением вещи, которую вы ей принесете… Пестл, положи череп на место! Иначе скажешь что-нибудь не то и превратишься в человека или в кого-нибудь похуже, например в эльфа…

Пестл поспешно бросил череп обратно на стол, но не отвел от него восхищенного взора.

— Я никак не могу понять, что заставляет глаза светиться.

Огер достал из своего заплечного мешка большую книгу, переплетенную в потертую и грязную кожу, и положил ее на стол.

— Я не знаю, что вы заставили меня тащить. Она тяжеленная, к тому же отвратительно пахнет.

— Бредни! — заключил Мортар, глядя на книгу.

Селквист взял книгу и нежно погладил переплет.

— Она стоит больше, чем все, что сейчас лежит на столе. Больше, чем вся собственность у тана. За всю мою долгую и славную карьеру более ценной вещи мне никогда не удавалось укр… приобрести…

— Она магическая, что ли? — поинтересовался Пестл, глядя на книгу с пробудившимся интересом. Его явно разочаровывало то, что она не светится.

— Нет, ничего магического в ней нет, — мрачно сказал Огер, — если я, конечно, внезапно не научился читать на магическом языке. Слава Реорксу, до сих пор я этого не умел. Это написано на нашем языке, хотя некоторые слова выглядят забавно. Я просмотрел первые страницы. Похоже, это описание похода деваров. Возможно, она имеет немалую историческую ценность.

Мортар взглянул на Селквиста в полном недоумении.

— С каких это пор ты интересуешься историей?

— С тех самых пор, как это может принести выгоду, — с ухмылкой ответил Селквист. — Я говорил вам раньше и говорю еще раз: вам троим не хватает воображения. У вас его просто нет! Если бы не я, вы до сих пор воровали бы картошку из огорода тана.

Гномы посмотрели на старую книгу и попытались представить, что же в ней такого ценного. У них ничего не вышло.

— А где ты ее достал? — спросил Мортар, надеясь найти хоть какой-нибудь след.

Селквист понизил голос и. наклонившись, прошептал:

— Из сундука, который стоял под кроватью старого Кроникса. Из запертого сундука. Поэтому она просто обязана быть ценной.

Гном гордо выпрямился. Остальные смотрели на него одновременно с ужасом и восхищением.

— Ты… Ты украл книгу у… у самого Кроникса?! — Мортар с трудом выговаривал слова. Отер и Пестл и вовсе онемели.

— А то! — гордо заявил Селквист.

— Но он же твой учитель! Его ярость настигнет и уничтожит тебя!

— С чего бы это? Мой поступок скорее обрадует его, так как покажет, что он блестяще обучил меня нашему ремеслу.

— Но все-таки я не понял: что может быть ценного в книге о походе деваров? Может быть, в переплете спрятаны бриллианты?

— Просто так девары в поход не ходят. Они ходили за сокровищем. Сокровищем, которые они добыли и спрятали. А книга об этом походе означает…

— Дошло! В ней может быть сказано, где спрятано сокровище! — заорал Пестл.

— Правильно, — согласился Селквист. — Только орать об этом не надо.

— Но, — размышлял вслух Мортар, и внезапно эта его привычка показалась Селквисту отвратительной. — Если эта книга говорит о том, где спрятано сокровище, тогда Кроникс уже давно должен был его найти…

— Не обязательно, — возразил Селквист. — Кроникс не умеет читать.

— Но он мог бы попросить кого-нибудь…

— А может быть, он никому не доверяет. Или просто в его кругу нет грамотеев. И подумайте вот над чем: если бы он уже нашел сокровище, зачем ему держать книгу под замком?

— Так-то оно так, но… — Мортар нахмурился.

— Никаких «но» больше не желаю слушать, — раздраженно заявил Селквист, — У меня сейчас нет ответов на все вопросы, но через несколько дней они непременно появятся. Как только мы с Огером прочитаем эту книгу. А пока мы будем это делать, — продолжил он, — вы с Пестлом отнесете остальную добычу в Пакс Таркас и продадите ее там. Будьте осторожны в пути, в наши дни развелось много воров.

— Действительно, — сказал Пестл и покачал головой, соглашаясь с упадочностью и вороватостью нынешних времен. — До города три дня пути. Три — туда, три — обратно, и еще день, чтобы все продать.

— Только не на рынке, — предостерег Селквист. — Кто-нибудь из Торбардина может опознать свои вещи.

— Может быть, конечно, я и лишен воображения, но здравый смысл у меня есть, — обиженно сказал Пестл. — Я загляну к моему другу кендеру по имени Ранга Ловкорукий. Он возьмет все оптом и даст хорошую цену.

— Кендер? — скептически промолвил Селквист. — С каких это пор кендеры занимаются скупкой краденого?