Ясинский Анджей - Воспоминания участника В.О.В. Часть 1

И к концу службы все взгляды и понятия на вещи меняются. Начав службу со слезами и муками, кончишь ее бодрым и жизнерадостным. Служба в армии заключается не только в муштре налево и направо. Мы также ходили в кино, в театр и даже в оперу. Оказалось, большинство из нас никогда не бывало в опере. Однажды мы слушали 'Евгений Онегин'. Солдаты были молоды, по образованию разношерстны, а потому ничего не поняв, потом ругались. Зачем повели смотреть такую плохую оперу. Половина солдат были восточного происхождения и им естественно опера казалась явлением чужеродным. В большей мере мы справились с оперой 'Кармен'. На этот раз уже никто не ругался.

Наша воинская часть называлась 146 ОБС. Это означало: Отдельный батальон связи. Были в нем радисты, телеграфисты и телефонисты. Кто из нас был важнее на войне, трудно понять. По идее, да и нам самим казалось, что радио должно было быть главным, как наиболее современное, и автономное средство связи. Однако, на деле было все иначе. Почти во всех случаях телефон был незаменим. Наши радиостанции находились в специальных автомашинах, это более мощные радиостанции. Другие же, поменьше и послабее носились солдатами за плечами. На занятиях и на учениях мы ими пользовались умело и пожалуй даже безотказно. Телеграф служил для связи с Москвой и крупными штабами. Работать на нем было спокойно, а иногда и скучновато. Зато телефон был универсален и почти незаменим. Работа на коммутаторе в штабе дивизии была адом. Рассказать трудно, чтобы хорошо понять. Надо поработать самому. Особенно это сказывалось на фронте. Там телеграф и радио существовали почти только для проформы. Ими почти никогда не пользовались. Поэтому вся связь ложилась на телефон. Связисты в батальоне были в основном советской молодежью. Образованные, патриотически настроенные, энергичные. В большинстве нам было по 17-18 лет. У многих ребят родственники остались на западе, где были немцы. Они трудно переживали свою разлуку. Боялись за судьбу своих близких и рвались на фронт. Эти солдаты были мобилизованы на рытье окопов, но по мере приближения фронта их эвакуировали в тыл и они очутились в армии. Наш климат, местный народ, наши порядки и все с чем они сталкивались им не нравилось. Другая часть солдат были людьми взрослыми, т.е. уже пожилыми. Были они злобны, ленивы и малообразованны. Нам молодежи, от них часто незаслуженно попадало. Эти старые солдаты разговаривали каким-то старым несовременным языком. Многие говорили: Телехвон, порхвель, чаво, куды. Однако, несмотря на всю нашу разношерстность, работа шла дружно.

В части не было скандалов, не было видимой неприязни между солдатами, или недоразумений на национальной почве. Говорят, что когда в одном доме, в школе или в казарме объединяются люди одной нации то они живут дружнее. Мне подобное не встречалось. Приходилось наблюдать как раз обратное. Люди одной нации, находясь в тесных житейских отношениях, имеют много общих интересов и потому столкновения этих интересов приводят к недоразумениям. Эти же расхождения во взглядах на вещи среди разных национальностей редко приводят к столкновениям. Люди как-то сами по себе проявляют определенное понимание вещей и терпимость. Мы как-то не замечали недостатков у солдат других национальностей и солдат пожилого возраста. Нам казалось, что все это так должно и быть. Зато когда сходились солдаты одногодки по возрасту и равные по образованию, когда между ними намечались разногласия во мнениях, спор проходил весьма остро. Подчас, чтобы его прекратить требовалось более авторитетное вмешательство. Спор внешне прекращался, но внутри каждого еще долго тлели горячие угли, готовые в любой момент разгореться в еще больший пожар.

Пожалуй в нас в каждом горел огонь молодости и силы. Огонь, который ждал момента чтобы столкнуться с горючим материалом и попробовать свои силы. Этот огонь приглушался негорючим материалом, т.е. людьми пожилыми и другими национальностями. Это не значит, что между собой старики не находили интересов, чтобы не разгореться и не поспорить. Бывало, да еще как! Чаще всего они (т.е. старики) сходились в том, что молодежь теперь пошла не та. Вот бывало, раньше, когда они были сами молодые, вот это да, тогда молодежь была стоящая! А что теперь? Куда они годны? Некоторые даже плевались, чтобы было убедительнее, какая теперь пошла молодежь. Однако, мы на них самих и на их разговоры почти никак не реагировали. Это звучало еще больше чем подтверждением сказанных ими заключений. Мы их, стариков, наверное боялись и потому с ними не спорили. Иногда, когда бывало хорошее настроение, кто-нибудь из 'плохой' молодежи им отвечал:

- Эх ты телехвон!

У ребят других национальностей, у юношей востока, видимо, не было острых моментов для споров и рассуждений. Они как-то беседовали всегда спокойно. Речь у них лилась монотонно без повышения голоса и возражений. Их беседы напоминали старые добрые времена мирного времени. Сидит бабка на печи с внучатами и тихо, весь вечер, при ночнике, монотонно рассказывает что-то своим внучатам. В споры с русскими они не вступали. Они как-то мирно обходили все острые моменты, и было нельзя обижаться на них. Восточные ребята были людьми воспитанными и услужливыми. Особенно предупредительны со старшими по возрасту. Однако, если восточных ребят было больше европейских, то они бывали тверды в своих действиях и непреклонны. Они были очень дружны между собой и всегда поддерживали один другого. Среди нас же европейцев всегда бывала какая-то недружелюбность. Иногда бывало трудно сразу понять мотивы тех или других поступков. Также было трудно без рассуждений понять, что хорошо и что плохо. Было ли хорошо, что мы горячо спорили на разные темы и иногда по этой причине ссорились? И было ли хорошо то, что восточные ребята не находили причин для споров и жили мирно? По-видимому на наше поведение влияло различие интеллектуальных качеств, а может быть, на нас влияли наши национальные особенности. Об этом можно много говорить. Но в общем-то, европейские юноши были более развиты, обладали большим общеобразовательными познаниями и держались более непринужденно и независимо. Однако, все это сказанное не означает того, что азиатские ребята были менее сообразительны. Говорят, что ученых много, да умных мало. В решении индивидуальных задач они были изобретательны, инициативны и к решению вопросов иногда подходили весьма оригинально. В отношении храбрости вся молодежь была достаточно решительна. Старички же подчас плошали. Их многое связывало с жизнью. У каждого, дома осталась семья, дети, нажитое трудом имущество. Трудно было расставаться со всем этим и с жизнью. У молодежи ничего этого не было им нечего было терять, кроме своей жизни. Цены своей жизни мы не знали, ибо и жизнь-то свою мы только начинали.