Александра Черчень - Лабиринт для темной феи

Но стражник оказался менее впечатлительным.

– Официального признания пока не вышло, но вы же сами понимаете… Нельзя пускать обезьянок в музей. Вдруг она там что-то испортит?!

Все. Это уже слишком.

Я шагнула вперед, чтобы начистить морду этому гаду. Плевать, что я нежная и трепетная, сейчас этот представитель великих и ужасных дроу у меня очень плотно познакомится с мраморными плитами! Лицом.

Меня аккуратно удержали за рукав. Посмотрела на жреца.

– Леди Лилиан, на сегодня я ваш кавалер. Так позвольте мне и разбираться, – мягко сообщил мне самый офонарительный на свете темный эльф.

Я позволила. Позволила и с огромным удовольствием наблюдала, как стражника развешивают на ближайшей горгулье. А горгульи, кстати, утыканы шипами немалой длины! Одежда хама была прочной, так что сразу не порвалась, и потому он, ругаясь, висел на каменной страхолюдине и не мог спуститься. У его ног жрец положил оружие, которое забрал у стражника чуть ранее. После всего мне вновь предложили руку, и я с удовольствием ее приняла.

Когда мы прошли в холл и там нас встретил пожилой Хранитель Музея, жрец вежливо сообщил:

– Хочу заметить, что вам требуется новый привратник.

– А что случилось со старым? – обеспокоился хранитель.

– Висит на горгулье при входе, – вежливо ответил Сол и пояснил: – Он позволил себе оскорбительные высказывания в адрес моей дамы.

Пожилой темный только пожевал губу и задал один-единственный вопрос:

– Жив?

– Да.

– Слава Ллос, – облегченно выдохнул старик. – Простите мальчишку, достопочтенный жрец! Юный еще… мозгов нет.

– Ничего. Но вот крупицу ума следовало бы вложить. Следующий его противник может быть не настолько добр, и висеть вашему протеже уже придется, возможно, не на одежде, а на своей коже или ребрах.

– Я понимаю. Спасибо! – Старик низко поклонился. – Вы с дамой желали осмотреть музей? Могу выделить вам гида и…

– Не стоит, – прервал его Сол. – Я достаточно хорошо знаю историю многих экспонатов и смогу просветить мою леди.

– Как скажете, – очередной поклон Хранителя. – Тогда желаю вам хорошего вечера.

Прогулка по музею оказалась занимательной. Сол и правда много знал, более того, оказался хорошим рассказчиком.

Сарташ – город магов. Его основали в массиве залежей шарнита, который впитывал не только свет, но и любую магию. Так город сам по себе стал несокрушимой твердыней. Тут не нужны были толстые стены или многочисленные ловушки, чтобы его защитить, хотя, разумеется, темные эльфы ничем не брезговали ради безопасности. Параноики, что с них возьмешь.

Шарнит был вместилищем силы. Город-артефакт. Город силы в прямом смысле этого слова, ведь всю магию можно высвободить. Стоит ли говорить, что этот оплот был лакомым кусочком для очень и очень многих.

И именно поэтому тут удался маленький переворот несколько столетий назад. Маги у дроу были преимущественно мужчинами, которым очень хотелось свободы и хоть каких-то прав. А королеве очень не хотелось терять Сарташ. Да и раскол меж эльфами тоже был ей не нужен.

Слушая все это, становилось все интереснее, какой же статус имеет мой провожатый. Маг-жрец в Сарташе. Высокопоставленный жрец, раз именно он проводил ритуал призыва великой избранной в моем лице.

– Сол, а какой у вас статус? – решилась спросить я.

– М-м-м… это что-то меняет? – протянул он, покосившись на меня.

– Мне интересно.

– А если высокий? Ты, дорогая Лия, сразу же перестанешь грубить, материться, резко меня зауважаешь и станешь каждому слову с трепетом внимать?

Я задумалась. После всего, что уже было… неа!

Это я и озвучила.

Он лишь улыбнулся и тихо спросил:

– Ну, тогда какой смысл в этом знании, маленькая фея? Оно же ничего не изменит.

– Я буду бояться тебя чуточку больше.

– Ты хотела сказать, «хоть немного начну бояться»? – со смехом откорректировал мою фразу дроу.

Я лишь с улыбкой потупила взгляд.

Развить тему мы не успели, хотя подозреваю, что, даже если бы смогли, это все равно мне ничего не дало.

– А вот и наиболее интересный для тебя зал, – сказал Сол, когда мы перешли в очередную огромную комнату из анфилады таких же. – Зал истории крылатых.

– О-о-о! – протянула я, с любопытством оглядываясь.

Статуи, портреты, манускрипты под защитой зачарованного стекла или парящие в воздухе в облаке чар, переливающихся и прозрачными лентами опутывающих свитки…

Хотелось броситься во все стороны сразу!

– Лучше начать отсюда. – Меня корректно подцепили под локоток и повлекли за собой.

Мы остановились перед свитком с вензелями, начертанными на старом наречии темных эльфов. Этих рун я не знала…

Жалобно посмотрела на господина ту Эрша. Он, поняв, чего я хочу, сказал:

– Тут рассказывается, как явилась Ллос детям своим во время кровавой смуты, когда не могли дроу противостоять магии светлых эльфов, и подсказала верный путь во мраке.

– Воровать крылатых и выдавать замуж за ваших властителей? – иронично уточнила я.

– Не просто крылатых, а крылатых знатного рода, – цинично улыбнулся жрец. – Ты же знаешь, какое у тебя приданое?

Я знала. Богатая шахта лунариума, которая находилась на границе с землями дроу, много магических артефактов и, собственно, по умолчанию – поддержка родных.

И если они за каждую крылатую столько получали…

– Сол, неужели никто не попытался пойти против вашей системы? Судя по портретам, вы кого только не крали! От ангелов до демониц, от фей до дракониц! И неужели никто, абсолютно никто не пошел против этого произвола?

– Ты забываешь про волю Ллос, Лия. Поверь, богиня умеет впечатлять даже тех, кто не является приверженцем ее культа. И наказывать тоже умеет. А тогда на кону стояло выживание расы.

– Короче, в итоге вы имеете кучу родственных связей, богатое приданое и качественных наследничков, – подвела я итог. – Хорошо устроились!

– Платим мы за это тоже немало…

– Чем же?

– Третьим сыном каждой семьи.

– Сол, у вас рождаемость минимальная! Какие третьи сыновья?!

– Ты не забывай, что «семья» – это не конкретная пара. Это род. В мой род, например, входят несколько десятков эльфиек и еще больше эльфов. И каждый третий сын гибнет на алтаре по достижении зрелости.

– Мальчиков же не жалко?

– Нам жалко всех. Мы растем вместе, играем, потом убиваем и идем к власти тоже вместе. Ведь о том, кто именно из нас третий, становится известно только в день второго совершеннолетия.

– А почему так?..

– Потому что до этого момента обреченный вполне может принести пользу своему народу. Зачем бесполезно разбрасываться ценными кадрами, когда они еще могут послужить благому делу?

Я замолчала. Да… Как-то совсем нерадостно. Ллос немало просит за спасение своих же детей.