Андрей Валентинов - Созвездье Пса

Ценные указания даны, и мы с Д. не спеша идем пo тенистой тамарисковой аллее к музею, огибая встречные стада туристов. Вообще-то говоря, Гнус почти чтo отлучил нас от архива, но слово Сибиэса здесь еще кое-что значит. Да и я тут не первый год. Проникнем!

Проникаем. Полевую сумку со всеми причандалами можно поставить на пол, кепку снять… Здесь прохладно в любое время суток, даже когда созвездье Пса над самой макушкой. Неплохо строили монахи! Ну-с, с чего начнем? Где тут у вас картотека?

…Сотни папок. Казалось бы — бумажки, бухгалтерия, но ведь за каждой новенькой или совсем растрепанной обложкой — судьбы нескольких десятков человек, рыхливших серый суглинок Хергорода. Скольких уж нет, скольких уже забыли, а здесь их слова, их мысли все так же слышны, лишь только сдуешь осторожненько пыль, перелистаешь страницы…

Д. навалил на стол полдесятка— синеньких переплетов с желтоватыми корешками. Ага, это же отчеты экспедиции Старого Кадея! Три подписи: Кадей, Шарап и Сибиэс. Д. кивает — помнит, мы с ним тогда уже здесь копали. А вот этот отчет мне нравится больше всего. Точнее, эти два. Правда хороши? Ну конечно, это мои. Смешно, право, — моя стряпня стоит на одной полке с отчетами самого Косцюшко. Так сказать, прицепился сбоку. Ага, а это наш с тобой прошлогодний, вот и Стеночка… Ну, это можно не читать, наизусть помню. Ладно, не буду мешать, смотри свои водостоки. А мы нырнем поглубже…

Обложка не синяя — серая. И бумага пожелтела, и шрифт какой-то непривычный. Хотя и не такая древность — бумагам только четверть столетия. Ну-с, поглядим, что пишет товарищ Балалаенко о Стене, он ведь вроде там копался…

…А ничего он не пишет, Балалаенко! Правда, план изволил составить, это надо будет потом сфотографировать, пригодится. Лентяй, лентяй Балалаенко! Так и «е написал отчеты за 1968-й и 1969-й… Бог весть, 'чожет, и нашел он тогда что интересное, теперь навер-чяка и сам уже не помнит. Все равно, на всякий случай можно и спросить.

А вот тут уже спрашивать некого. Огромная черная папка, углы обтрепаны, порван корешок. Листали вовсю, не жалели! Год 1906-й… Карл Казимирович Косцюшко-Валюжинич.

Мелкий неровный почерк… Интересно, применяли ли тогда пи1цуцще машинки? Впрочем, читать написанное рукой самого Косцюшко даже интереснее. Тa-a-ак, вот и План… Боже мой, тушь четырех цветов! К.ак сделано! Aга, ясно… «Изготовил военный топограф». Нам бы военного топографа!.. А это что? Ух ты! Сейчас такого тоц g бывает — все надписи скопированы в папье-маще, даже раскрашены под мрамор. То-то отчет такой Толстенный. А вот и сам…

…Косцюшко стоит в окружении своих копачей — тамбовских чудо-богатырей, опирающихся на гигантские, под стать росту, лопаты. Рядом с Карлом Кази-мировичем — некто в форме, уж не тот ли военный топограф? А левее кто-то молоденький, в цивильном и в пенсне, теперь уе, наверное, никто не скажет, кто именно… Косцющд ур величествен. Прекрасная фотография, выполненная, конечно же, со стеклянного, вечного негатива, запечатлела его в конце очередного многомесячного сезона. Сколько ему оставалось копать? Два года. Три?

…Косцющко цц ушел, Косцюшко остался, навечно. навсегда, пока стоит мертвый город, пока лежит Вокруг Мертвая страна. Он здесь, в серой земле, под Мраморной колонной, под сенью скорченных акаций, под беспощадным херсонесским солнцем, под бесстрастными Херсонесскими звездами. Уйдем мы, он останется — среди своего города, среди своего мира, среди своей Вселенной…

Ну-с, почитаем. Так, траншея, еще траншея… Несовременно Копал Карл Казимирович, прошибал слои, как бульдозер. Остатки храмика… Алтарь. Ага, уже теплее.

Вот она — cтена из крупных тесаных блоков. Вот и профилек на карте. Что еще? Собственно говоря, и все. Бригада богатырей пошла дальше, к башне Зинона. А находки, что там было, у Стеночки? Н-да, «находки весьма гадкие». Хорошо сказано! В наши дни так уж не пишут. Разучились!

Что ж, для Косцюшки это был лишь эпизод. Расчистил небольшую часть этого странного здания и пошел дальше. Спешил. Наверное, думал вернуться после и докопать. Или понадеялся на нас…

Д., слегка высунув язык от напряжения, трудится над своими водостоками. Ну конечно, он наконец-то выяснил то, на что я намекал ему с самого начала, — все это уже копали, так что зря он целую неделю ворошил отвал!

…Обычная херсонесская история. Лет двадцать назад Старый Кадей расчистил эти водостоки, обмерил, сфотографировал и засыпал — ему нужна была дорога для вывоза земли. А теперь мы копаем все это вновь, потому в слое и попадаются вполне современные пивные бутылки. Да-а… Чего уж там, бывает! Тем более нам надо копать глубже, так что это все придется так или иначе расчищать.

Д., кажется, увяз. Ну и мы еще чуток посидим…

…Подземный храм на Главной улице (Крипта).

Храм найден сотрудниками Одесского общества истории и древностей в 1883 г., исследовался два сезона. Описание раскопок весьма схематично, как и чертежи.

Фотографии 1889 г., выполненные академиком Я. И. Смирновым, в архиве отсутствуют, но, судя по их описаниям, в то время в Крипте имелись архитектурные детали, которые в настоящее время, увы, отсутствуют.

Одесское общество, начав исследование на крайней сточной оконечности городища — от Восточной бази-ки, осуществляло раскопки по северной стороне Глав-чой улицы с востока на запад. Были раскопаны I и Ч кварталы. Когда дошла очередь до III квартала, землекопы наткнулись на Крипту.

Первоначально Крипту приняли за погреб жилого дома.

Описание: «Далее на восток открыто здание, которое поначалу могло быть и церковью, но впоследствии,! как видно, было перестроено. В нем дверь была сбоку, с. Главной улицы, и есть погреб, высеченный в скале, с ка* менною же лестницею, высеченной в скале же; открыта пока 5 ступенек, углубляющихся на одну сажень. Снару мси отверстие погреба в длину имеет 13 футов, а в ширину — одна сажень; снизу погреб гораздо шире, но ещe завален большими камнями и мусором».

Описание: «В третьем квартале очищен весьма просторный и глубокий погреб, высеченный в скале, служив ший, как оказалось, гробницею… В упомянутом выше погребе длиною 22,5 фута, шириною 15 футов и глубиною 22,5 фута с 12-ю ведущими вниз ступенями, ниже которых иссечена на значительной глубине четвероуголъная яма в виде колодца и вокруг нее три ниши, найдены шесть человеческих черепов и кости, мраморная колонка в один аршин вышины и два пьедестала, несколько небольших кусков мрамора и ломаных стеклянных браслетов, два медных перстня, две глиняные лампочки, пластинка золота в один вершок длины, 1/2 вершка ширины и в лист бумаги толщины и более ста монет. Судя по нахождению погреба внутри строения и в центре города и по открытым в нем монетам древнейшего и позднейшего периода, следует предположить, что он принадлежит древнейшему Херсонесу и что был засыпан мало-помалу, окончательно в XI столетии н. э. Между присланными Обществу 87 монетами из этой находки оказалась одна с бычьей головой, одна с профилем богини Херсонас и одна с именем Мойрия, кроме византийских: Василия I — 75 экз., Василия I и Константина VIII — 1 экз.. Льва VI — 2 экз., Константина Х — 2 экз., Константина и Романа 11—2 экз.. Романа II — 5 экз., Никифора Фоки — 2 экз., Ивана Цимисхия — 2 экз., Василия II экз., Констанция I — 1 экз. и Льва 1—3 экз. Сверх того свинцовая печать, принадлежавшая Георгию Каси-дику, протоспафарию и стратику Херсонскому, которой грубая работа и правописание свидетельствуют, что она выбита в позднейшее время…»