Элеонор Бирке - Школа мечтателей

Кирк запрокинул голову и уставил взгляд в потолок. В десяти метрах над ним купол кабинета венчала раскидистая люстра. Ее испещряли изгибы позолоченных вьюнов — непроходимые джунгли на отдельно взятом произведении мастеров искусства. Кирк презирал их за фантазии — таких растений не существует, он искал — ни в одной книге, ничего подобного. Кроме того надписи — странный язык.

С появлением массивного светильника в кабинете Беккетов, у Кирка появилась идея расшифровать причудливые фразы. Уже давно он перерисовал иероглифы со светильника и много часов потратил, чтобы выявить систему. Выяснилось только, что это вполне стройная письменность, со своей пунктуацией и повторяющимися символами. Из известных Кирку алфавитов ни один не совпадал с этими. Собственно может это вовсе не иероглифы, но слишком заковыристые. Скорее всего, каждый является слогом или даже целым словом. Возможно, загадочный язык превратился в антураж для украшений предметов искусства. Он слегка походил на Ливийские углы и петли, но все же с неимоверной натяжкой. Лишившись всяких указаний на дальнейшее исследование языка «с люстры» Кирк забросил это занятие. Однако нерешенная задача порой злила его. Не любил он проигрывать, тем более каким-то завиткам похожим на слова.

Отец привез эту люстру в прошлом году. В тот раз мистер Кирилл Беккет, долго отсутствовал и вернулся с ворохом всевозможной утвари и литературы, как раз вместе с бабушкой и дедушкой Элфи, четой Либель. Вроде бы они встретились на пересадке одного из вокзалов. То было первое путешествие, в которое он не взял сына. Тогда младший из Беккетов еще не ходил в школу и был весьма свободен. Но, сославшись на какие-то непреодолимые препятствия, отец отказался от совместных путешествий, и Кирк стал безвылазно обывать в Воллдриме. Если не считать прогулки по окрестностям в короткие недели нахождения отца дома. С тех самых пор отец ни разу не позвал Кирка с собой! Думая об этом, Кирк вздохнул и несколько раз провел ладонями по вискам: «Ни разу!» Это обстоятельство чрезвычайно злило его.

В то лето, вернувшись в родные края, мистер Кирилл Беккет вовсе первым делом направился к соседям. Шумиха взбудоражила двор Смолгов, торжественное возвращение вылилось в радость за кустарной оградой. Прелестно. Так Кирк узнал о его возвращении. Отец не взял Кирка в путешествие и свежими новостями поделился с другими. Впрочем, Кирк не затаил обиды, отец всегда привозил что-то своему сыну. В тот раз ему досталось несколько книг. В том числе учебник по старофроландскому и несколько научных изысканий на том же языке. «Флора и фауна Земли», «Хождение в строение молекул» и «Странности — нет — системность!» о законах жизни и круговороте знаний о ней.

Итак — старофроландский. Прежде Кирк не слыхал о нем. Но отец уверял — пришла пора изучать языки и ни в коем случае не бросать подготовку к школьному природоведению. Он твердил: «Пригодится все! Понимание простых вещей приведет к пониманию всего». И Кирк верил. Все же отец преумнейший человек, хоть порой и забывает о своем единственном сыне.

К началу обучения Кирк вызубрил учебник и прочел остальные книги. Теперь мог изъясняться на старофроландском. Впервые он столкнулся с остатками древнего произношения в школе. Названия некоторых животных, тасманийских и сумчатых обитателей континентальной Австралии на древних наречиях были схожи с наименованием на старофроландском. Кстати, современного фроландского он не встречал, существовал лишь умерший язык, но отчего он назывался «старо»-фроландским, не ясно?

«А еще — Дриммерн!» — покачал головой Кирк.

Его имя — «Харм» — дословно переводилось «тихо», «тишина», «несчастье», «печаль», кое-где даже упоминалось значение «злоба», но лишь в паре мест потрепанных учебников. Странное имя, но вспоминая их первую встречу, Кирку показалось — именно подобные эпитеты и подходили незнакомому оборванцу с букетом роскошных цветов, которые явно ему не соответствовали.

Кирку бывало жаль Харма — изредка накатывало. Он заслужил что-то большее, чем презрение, тем более после спасения Элфи от кобры в зоосаде. А может, он не так уж плох? Действительно, совершенно неученый ребенок, однако схватывает знания и умело ими манипулирует. Задает дерзкие вопросы и продирается в саму суть. Будь он одет приличней, вполне заслужил бы его внимание.

А вот ситуация с Элфи, Кирку вовсе не нравилась. Она заболела — это печально. Но Дриммерн влез в ее жизнь и теперь та проводит столько времени с этим… С этим Хармом.

В последнее время Элфи предпочитала либо одиночество, либо общение с Хармом. Кирк понимал — плохо себя чувствовала, но все же Дриммерна удостоила вниманием.

Кирк ставил лишь большие цели и одна из них — пройти все отделения школы, дабы попасть в таинственный «Уголок Просвещения» школы Крубстерсов. Мало кому это давалось, но он готов трудиться! Однако какая несправедливость — Дриммерна туда возьмут, почти решено. Он вздохнул и нахмурил брови, сложил кулаки и упер их в подбородок.

— Мечтателями становятся после изучения всех наук или это природный дар? — вслух размышлял Кирк.

Он вспомнил событие недельной давности.

Занятия окончились, и он шагал по главному холлу Купола Природы. Мистер Генри Смолг сидел на краю сцены, заложив ногу за ногу — он что-то читал. Кирк, как воспитанный молодой мужчина, решил проявить вежливость и поинтересоваться здоровьем Элфи, тем более это его действительно тревожило. Но вдруг мистер Генри вскочил и подошел к Дриммерну, похлопал того по плечу и они разговорившись отправились куда-то. По всей видимости, мистер Смолг ждал именно Харма и так обрадовался его появлению, что позабыл свою книгу. Кирк подошел и не смог прочесть название на переплете. Однако узнал символы — точно такие же красовались на люстре в кабинете отца.

Что же было потом? Кирк намеревался догнать мистера Смолга и вернуть ему книгу, но подходить к тому, пока рядом находился Харму, ему не хотелось. Иметь что-то общее, хоть всего-то собеседника, можно, но демонстрировать — это уж слишком!

Кирк проследил за ними. Те довольно долго ходили по коридорам школы, а потом зашли в кабинет. Один из тех, что посещали вэйосы, с десятком аквариумов. Они прикрыли дверь. Кирк остался поодаль, но его разбирало любопытство, и он подошел, осмотрелся — никого, приложил ухо и через пару секунд выпрямился — послышались шаги и голоса бродящей по школе молодежи. Какая нелепость — подслушивать. Он зашел за угол и оперся о стену, то и дело выглядывая. Вскоре выскочил довольный Харм и вприпрыжку почесал прочь.

Кирк задумался: «Что же делать? Зайти? Подумают — следил. Подожду, пока мистер Генри выйдет», — но минуло с десяток минут и Кирку надоело ждать. Он вышел в коридор «морских глубин» и подошел к двери — закрыта, тишина. Из щели под дверью ударил ветер — видимо открыли окно. И Кирк сразу услышал голоса, мужской и женский.