Евгений Константинов - Факультет рыболовной магии

Тубуз вдруг почувствовал, что его правая нога стала мокрой. Взглянув, в чем дело, он обнаружил, что от коленки и выше нога залита пивом, и причиной этого безобразия был стоявший рядом гоблин с полупустой кружкой в руках.

– Ослеп, что ли?! – вскрикнул Тубуз, спрыгивая с сиденья.

Гоблин отскочил на шаг назад и встряхнул кружкой, из-за чего новая порция пива выплеснулась теперь уже на живот лекпину. Но вместо того чтобы как-нибудь извиниться, он ухмыльнулся и произнес:

– Маленький лекпин намочил штанишки.

– Ах ты, зелень болотная! – вскипел Тубуз, намереваясь схватить гоблина за грудки, но тот ловко вы вернулся и отскочил. И тут же рядом с ним возник еще один гоблин.

– Маленького лекпина ищут, а когда найдут, штанишки у него будут мокрыми насквозь, – сказал первый, на что второй гадливо оскалился.

Вступать в драку даже с одним гоблином, который превосходил лекпина ростом, для Тубуза и то было бы рискованно, а с двумя тем более не дано было справиться. Но просто так сносить оскорбления он не собирался.

Тубуз протянул руку назад к пустой кружке, чтобы бросить ее в ближайшего наглеца. Но кто-то крепко схватил его за запястье. Оглянувшись, он увидел знакомого по отборочным соревнованиям судью-добровольца Воль-Дер-Мара.

– Прежде чем ты это сделаешь, посмотри налево, – сказал тот.

Тубуз последовал совету и увидел шестерых гоблинов, оккупировавших два составленных столика и пристально наблюдающих за разворачивающимися событиями. Еще один гоблин стоял чуть поодаль, наклонив ухо к тому самому человеку в очках. Просто банда какая-то, – подумал лекпин, и ему стало очень досадно и тоскливо. В это время зазвенел дверной колокольчик, и на пороге трактира появился Железяка в сопровождении двух троллей.

– Эй, вы куда запропали? – крикнул сразу оживившийся Тубуз и помахал друзьям рукой.

Увидевший его Алеф махнул в ответ и повел слегка пошатывающегося Пуслана к барной стойке. Незнакомый Тубузу тролль в форме магостража остался на месте, пристально осматривая посетителей Двух веселых русалок.

– Вот теперь мы разберемся, у кого штанишки мокрые, – сказал Тубуз Воль-Дер-Мару и повернулся к наглецам-гоблинам. Но те словно растворились, а сидевшие за столиком сосредоточенно уткнулись в свои кружки.

– Приветствую вас, друзья мои! – улыбнулся Воль-Дер-Мар подошедшим Железяке и Пуслану. – Решили посетить трактир, чтобы отметить успешную сдачу экзаменов?

– А ты откуда про наши экзамены знаешь? – удивился Тубуз.

– Как же можно главные факультетские новости не знать! Предлагаю, кстати, пересесть вон на те свободные места. – И Воль-Дер-Мар показал на столик, за которым минуту назад сидел человек в черных очках. – Эй, Пална, – окликнул он трактирщицу, – три пива за наш столик. Я угощаю!

– Мой дедушка, когда ему было сто девяносто девять лет, во время своей девяносто девятой свадьбы сказал…

Железяка уже сбился со счета, в который раз он слышал сегодня это, не меняющееся начало каждого из тостов, произносимых Воль-Дер-Маром. Еще не далее часа назад в трактире от посетителей буквально яблоку негде было упасть. Теперь же заведение, к большому неудовольствию его хозяина – гнома Moгa-Йоги, заметно опустело.

А причиной этого, по мнению трактирщика, были тролли, которые обычно в гости к нему не жаловали. Да и что им было делать там, где не подавали специфические тролльские угощения – кремниевку и каменевку, заменявшие им горячительные напитки? Нечего! Потому и обходили тролли Русалок стороной. И вот – на тебе, пожаловали! Двое! Причем один из них, которого звали Щербень, оказался в форме факультетского магостража и, по мнению окружающих, явно намеревался воспользоваться своим правом привлекать к ответственности всех нарушителей общественного порядка.

Ну а какое может быть веселье без нарушений? Вот и потянулись на выход, чтобы не быть привлеченными, одна компания за другой: и гномы, и лекпины, и даже гоблины. Щербень же пробрался в самый темный угол и там, никому не видимый, притаился, изредка похрустывая своими ковшеподобными челюстями. Посетители трактира этот подозрительный хруст хорошо слышали, и он им очень не нравился.

Однако истинную причину зубодробительных звуков знала только наша четверка. Хрустел Щербень кварцем, которым угостил его Пуслан. Сам победитель недавних отборочных соревнований по мормышке уже нахрустелся и сейчас находился в полудремотном состоянии. В такое же состояние, судя по всему, вскоре должен был впасть и магостраж: пара кусочков кварца, которые он успел употребить, были немаленькими. Посему по сравнению с великанами и Тубуз с Железякой, и Воль-Дель-Мар, пусть и успевшие достаточно хлебнуть пива, все же не настолько еще опьянели, чтобы задремать.

– Так вот, – продолжал тост Воль-Дер-Мар. – Мой дедушка сказал: Когда я еще не был дедушкой, мой дедушка во время похорон своего дедушки однажды сказал…

– Так-так-так, Воль-Дер-Мурр, – прервал тамаду откуда ни возьмись появившийся кот Шермилло. – Все про своего дедуш-шку рассказываеш-шь? Молодежь спаиваеш-шь!

– А-а-а, меховой! – улыбнулся Воль-Дер-Мар.

И вдруг вскочил, вплотную приблизился к коту, после чего они резко развернулись друг к другу спинами, слегка стукнулись лопатками, повернулись обратно. Длинный кошачий хвост ткнулся человеку в живот, Воль-Дер-Мар зажал его ладонями, Шермилло, в свою очередь, прижал его руки когтистыми лапами, после чего руки, лапы и хвост стремительно замелькали в воздухе, совершая замысловатые пассы. Лекпины недоумевающе наблюдали за необычным действом, и только когда в завершение Шермилло спокойно протянул вперед правую лапу, а Воль-Дер-Мар стиснул ее правой рукой и потряс, они догадались, что это было своеобразным приветствием.

– Никто никого не спаивает, – сказал Воль-Дер-Мар, усаживаясь на свое место. – Сам ведь знаешь: выпить пивчанского за отлично сданные экзамены – святое дело!

– Так то – за все экзамены, а эти отроки только первый сдали, – прицепился Шермилло. – Ты тоже знаеш-шь – я не против разных там отмечаний. Но представляеш-шь, что по твоей вине эти трое оставш-шиеся экзамены завалят. Не простиш-шь ты себе этого, ох, не простиш-шь…

– Успокойся, меховой, – не стал продолжать спор Воль-Дер-Мар, – мы как раз уходить собирались. А ты иди лучше, молочка попей. Эй, Moгa-Йога, – счет! Я плачу за эту троицу и за полтора литра молока для этого котяры тоже.

Через минуту-другую они оказались на улице. Железяка вспомнил про оставшегося в трактире Щербеня, но слегка протрезвевший Пуслан сказал, что его родича, скорее всего, уснувшего, лучше оставить в покое.

– В таком случае я предлагаю направиться в мое скромное жилище и там продолжить, – предложил Воль-Дер-Мар.