Лиланд Модезитт - Инженер магии

Доррин наблюдает за медленным приближением птицы, описывающей широкие круги.

Меривен нервно ржет.

Отстегнув лук, Лидрал тянется к колчану.

— Что ты собираешься делать?

— Подстрелить стервятника.

— Но...

— Проклятые чародеи сообщают своим купцам о маршрутах и перемещениях вольных торговцев. При этом они не любят сознаваться в том, что используют птиц.

С этими словами Лидрал останавливает повозку и накладывает стрелу.

Чувства Доррина тянутся к небу и сталкиваются с белизной, окутывающей птицу.

— Не-е-ет! — кричит юноша, но поздно: стрела уже сорвалась с тетивы.

Кадара и Брид оборачиваются — их движения кажутся замедленными. У Лидрал отвисает челюсть. Крылья птицы застывают на взмахе.

В небе видны похожие на солнца глаза, устремленные на путников.

Белый туман, который Доррин не видит обычным зрением, но слишком хорошо ощущает, окутывает его, пронизывая насквозь, проникая в сознание, стремясь подавить волю.

«Я — ЭТО Я... — мысленно твердит юноша. — Я... Я!»

Неистовая белая буря разрывает мысли Доррина в клочья и разбрасывает в стороны, заставляя его провалиться в ничто.

Доррин приходит в себя, услышав ржание Меривен.

Он пытается заговорить, но язык не ворочается, голова раскалывается. Оказывается, он упал на шею кобылы и лежит, вцепившись в ее гриву. Чувствуя себя насекомым, чудом не прихлопнутым гигантской мухобойкой, юноша с опаской выпускает гриву, медленно выпрямляется и щурится на солнце. Уже за полдень. Он озирается в поисках своих спутников.

Повозка и вьючная лошадь стоят локтях в ста вверх по дороге. На козлах лежит темная фигура. В нескольких сотнях локтей ниже по пыльной дороге стоит, держа в поводу двух лошадей, Брид. Кадара перевесилась через низкую придорожную ограду: ее рвет.

Доррин машет Бриду. К тому времени, когда юноша подъезжает к повозке и спешивается, Лидрал еще неподвижна. Пробежав пальцами по лбу женщины, он убеждается в том, что она жива и скоро придет в себя. Отдав ей большую часть той немногой энергии, какая у него еще оставалась, Доррин достает флягу и смачивает ей губы.

— Такого со мной еще не бывало, — бормочет она, с трудом поднимаясь.

— Так ведь у тебя не бывало и спутников с Отшельничьего, — отзывается Доррин, протягивая ей флягу.

— Надо ехать дальше, — говорит женщина, сделав большой глоток и вернув флягу. — Я не хочу, чтобы ночь застала меня в дороге, хотя с чародеями сейчас и мир.

— Если это мир, мне не хотелось бы увидеть войну.

Доррин пристраивает флягу на место и взбирается на лошадь.

Лидрал возвращает на место лук и колчан, проверяет упряжь и садится на козлы.

— Поехали.

— Это твоих рук дело? — спрашивает Брид, подъезжая к Доррину.

Кадара, все еще бледная, следует за ним.

— Нет.

— Тогда почему...

— Не знаю. Это был Белый маг, и он нас видел. Возможно, ему захотелось показать, насколько он силен.

Хлопнув себе по шее, Доррин убивает москита и утирает с руки кровь.

— Предостережение? — размышляет вслух Брид. — Может, оно и так. Но почему нам?

Все переглядываются.

— Хватит лясы точить! — отрезает Лидрал. — Поехали!

— Что они собой представляли? — спрашивает Высший Маг. — Ты очень быстро вернулся.

Джеслек пожимает плечами:

— Юнцы с Отшельничьего, как и докладывали стражи. Однако все нуждается в проверке. В конце концов некоторые из пророчеств Книги сбылись.

— А я думал, ты выше суеверий Предания.

— Чтобы отвергнуть что-то, нужно сначала с этим познакомиться.

— Ну-ну, отговорка как раз для тебя.

— Так ты собираешься отказаться от амулета? — с нарочитой беспечностью спрашивает Джеслек. — Ты обещал, а я кое-что продемонстрировал...

— Я припоминаю и кое-что насчет завершения работы.

— Как тебе будет угодно. Просто такую работу не завершишь за одну ночь, да и в Книге не говорится, что это произойдет вдруг.

— Приятно видеть, что ты культивируешь терпение, — улыбается Стирол. — А как насчет юнцов? Ты испепелишь их или погребешь под расплавленным камнем?

— Нет. По мне, будет лучше, если они разнесут весть. Какую угрозу для меня могут представлять два бойца и юнец, едва заслуживающий имени целителя? Я предпочитаю поберечь силы для более важных дел.

— Вроде подъема последней гряды между Кифриеном и Галлосом?

— Это тоже. Несколько холмов я уже поднял, но сторона, обращенная к Галлосу остается слишком открытой.

— Уверен, стражи твою заботу оценят.

— И кроме того, нам придется подумать о блокаде Отшельничьего.

— Ах, да. Следующий шаг в твоей повестке дня.

— Припоминаю, ты и сам говорил, что нам нужно что-нибудь предпринять, — Джеслек вежливо улыбается.

— А я и предпринял, правда, предложил нечто не столь прямолинейное. Хотя, признаю, в прямоте есть... своя правда.

— Ну и стены, — говорит Брид, глядя на сооружение из массивных гранитных плит, вздымающееся на семьдесят локтей над речной долиной, где расположен город Джеллико. Гранит розовато-серый, так что стены светлее, чем затянувшие небо облака.

— Зачем они вообще нужны?

— Один из первых виконтов возвел их, чтобы отгородиться от Фэрхэвена, — суховато отвечает Лидрал.

— Вот оно что!

— Заметьте, стены совершенно гладкие.

Мощеная дорога, расширяясь, переходит на дамбу, ведущую к мосту. Даже с моста видно, что массивные распахнутые ворота за ним окованы железом. Караул у ворот несет отряд из шести человек в серо-коричневом и один Белый страж.

— Имя, род занятий, цель прибытия в Джеллико? — с равнодушной вежливостью осведомляется Белый страж.

— Лидрал, занимаюсь торговлей. Мой склад здесь, в Джеллико, на Торговой улице близ главной площади. Возвращаюсь из деловой поездки.

С парапета над воротами, положив свой арбалет на гранит, за разговором следит стрелок.

— Это твои люди? — спрашивает страж.

— Да. Охрана — моя. Целитель путешествует с нами для безопасности.

Белый страж тыкает в несколько мешков, постукивает по кувшину, хмурится и, наконец, кивает. Щелкнув вожжами, Лидрал направляет повозку под арку и въезжает в город. По обе стороны видны двухэтажные дома с узкими фасадами, крутыми черепичными крышами и массивными, окованными железом дверями.

— Ну вот и приехали, — говорит, наконец, купчиха, указывая на трехэтажное каменное строение с фасадом втрое шире, чем у большинства городских домов и заметно выше, чем примыкающие к нему со стороны площади дом бочара и обращенный к городским воротам дом серебряных дел мастера.

На фасаде имеются три двери — двустворчатая, обитая железом и обычная дубовая, с деревянным, выкрашенным зеленой краской козырьком.

Брид спешивается первым.