Джон Марко - Праведники Меча

– С чего мне начать? – подумал он вслух. Джелена пожала плечами:

– С самого начала.

И Касрин начал свой рассказ. Его история заставила молодую королеву широко раскрыть глаза. Он описал свое противостояние с Никабаром, к которому привели его упорные отказы присоединиться к войне адмирала. Он рассказал ей о «Владыке ужаса» и его команде, о том, какой это чудесный корабль и как мучительно стоять у берега, быть наказанным и ославленным трусом за отказ избивать лиссцев. И он признался в своих страхах перед будущим, рассказав о нарской системе правосудия и о той власти, которая сосредоточилась в руках у Никабара, которому ничего не стоит уничтожить невинного человека. А потом, к собственному изумлению, он рассказал Джелене о Бьяджио. Он сказал, что император помог ему, предложив последнюю возможность реабилитировать себя.

И, наконец, закончив свой рассказ, он со слабой улыбкой посмотрел на королеву.

– Ну вот. Это все.

– Я не знаю, что сказать. Это… невероятно!

– Каждое мое слово – правда, королева Джелена. Верите вы ему или нет.

– Так вот почему вы идете против Никабара? Чтобы отомстить?

– А этого недостаточно? Разве вам самим он нужен не для этого?

– Наверное, – признала Джелена. – «Бесстрашный* внушает ужас моим подданным. За эти годы он пустил ко дну бесчисленное множество наших кораблей. Мы не сможем заключить мир с Наром, пока этот дредноут не будет уничтожен. Бьяджио ошибается, если считает, что речь идет только о мщении. Здесь гораздо большее. Это важно для нас как для нации. Мы не сможем существовать дальше, не уничтожив „Бесстрашного“.

– Думаю, я это понимаю, – отозвался Касрин. – Это – вопрос о гордости и чести. На самом деле и со мной дело обстоит примерно так же. Вы говорите о гордости целой нации. Я говорю о гордости одного человека. О моей.

Королева едва заметно улыбнулась.

– Ну, хорошо. Раз уж вы специалист по Никабару, то скажите, как нам его одолеть.

– О! Так, значит, вы приняли решение?

– Пока нет, – возразила королева. – Мы просто разговариваем, вы и я. Давайте на секунду представим себе, что мы будем делать, если нам надо будет противостоять «Бесстрашному». Какие у него слабые места? Как бы вы нанесли ему поражение, капитан Касрин?

– Блэр, – поправил Касрин.

– Что?

– Меня зовут Блэр. Джелена отвела взгляд.

– Так что бы вы сделали? – снова спросила она.

Касрин задумался над ее вопросом. «Бесстрашный» был самым большим дредноутом флота, и вооружен он был лучше других. В результате этого скорость у него тоже была ниже, но это было не таким уж большим недостатком. Медленное движение было обусловлено толщиной брони этого дредноута. Касрин задумчиво потер подбородок. Возможно, у «Бесстрашного» слабых мест нет, но у Никабара они определенно есть. Касрин думал над тем, что ему сказал Бьяджио:

Никабар проглотит любую приманку, если решит, что это даст ему возможность покорить Лисс.

– Самоуверенность, – решил, наконец, Касрин. – Я бы воспользовался этой слабостью. Я никогда в жизни не встречал человека, который был бы более заносчивым, чем Ника-бар. И более одержимым. Бьяджио прав насчет него. Если я скажу ему, что знаю пролив, ведущий в центр Лисса, он этому поверит.

– Вы уверены? Вы только что сказали мне, что Никабар вас ненавидит.

– Ах, моя королева, есть нечто такое, что Никабар ненавидит гораздо сильнее, чем меня, – и это Лисс. – Касрин негромко засмеялся. – Это и станет нашей ловушкой. Нам надо навязать ему бой на мелководье, окружить пушками со всех сторон, отрезав путь к отступлению. Какой-нибудь узкий пролив в окружении холмов. Вопрос в том, готовы ли вы это устроить.

Однако королева по-прежнему отказывалась связать себя обязательствами. Касрин ждал ее ответа, но Джелена молчала. Она встала со скамейки, подошла к краю пруда и присела на корточки, чтобы зачерпнуть немного чистой воды. Она лила ее по каплям обратно, глядя, как по поверхности разбегаются круги.

– Я люблю воду, – сказала она. – Это и значит быть лиссцем. Вода наш дом. Она для нас все. Я никогда не думала, что нарцы способны это понять. Я слышала о ваших городах, о вашем Черном Дворце и военных лабораториях. У меня такие вещи вызывают омерзение. – Она повернулась и посмотрела на Касрина. – Но вы не такой, правда?

Касрин не знал, что ответить. Ему хотелось согласиться, понравиться королеве – но он смог только пожать плечами.

– Возможно. Все зависит от того, что вы имеете в виду. Я – нарец, королева Джелена.

– Знаю. Но при этом вы не такой, как другие. Вы отказались участвовать в войне против Лисса. У вас есть совесть, капитан Касрин. Мне хотелось бы понять, как это могло с вами случиться. Что сделало вас не таким, как все?

Опять эти невозможные вопросы! Касрин задумался над тем, что ответить ей.

– Не знаю. Я не такой, как Никабар, – это я счастлив признать. Но не все нарцы порочны, леди Джелена. Джелена печально улыбнулась.

– О, это я знаю, капитан. Мне это уже доказали.

Услышав столь странные слова, Касрин нахмурился. Казалось, Джелена ушла мыслями в свой тайный мир. Внезапно его осенило.

– Позвольте, я кое-что вам покажу, – сказал он. Подойдя к берегу, он остановился рядом с ней и начал закатывать рукав рубашки.

Джелена отшатнулась.

– Что такое? – испуганно спросила она. Касрин рассмеялся.

– Вот что, – объявил он, проводя пальцем по поблекшему шраму, который шел по его руке от локтя до плеча. – Знаете, что это?

– Шрам, – суховато ответила Джелена. – И очень гадкий.

– Подарок от мурены, – пояснил Касрин. – Я заполучил его, когда мне было восемнадцать. Наверное, столько, сколько вам сейчас.

Джелена опасливо вытянула палец и провела им вдоль шрама.

– Похоже, мурена была крупная. Я видела их у Лисса.

– Зубы у них, как иголки, – сказал Касрин. – Чертова рыба чуть не отхватила мне руку.

– Как это случилось? – спросила Джелена. Она невольно заинтересовалась – на что Касрин и рассчитывал. Ему, наконец, удалось установить с ней контакт.

– В детстве я жил в рыбацком поселке, – начал он свой рассказ. – Я всегда любил море и плавал на кораблях, сколько я себя помню. Подростком я имел собственную лодку. Конечно, это была всего лишь гребная лодка, но я ее обожал. Заботился о ней, словно о ребенке.

Джелена кивнула.

– Однажды, – продолжил Касрин, – я соскребал со дна лодки морских уточек. Лодка была ошвартована, но оставалась на плаву, так что я прыгнул в воду и принялся за работу. У меня был нож с блестящим серебряным лезвием, а в тот день солнце светило ярко. Я это помню, потому что видел его даже под водой: оно играло на поверхности. – Капитан помолчал, рассматривая свой шрам. Воспоминание о перенесенной боли осталось в его памяти удивительно свежим. – Наверное, та мурена приняла мой нож за рыбку. Она стремительно бросилась ко мне, впилась мне в руку и устроила вот это.