Джон Марко - Великий план

– О, Даркис! Я чуть было не забыл! У нас сегодня осьминог. Хочешь пообедать за моим столом?

– Провались ты в преисподнюю, Н'Дек.

Следующий день Симон провел в своей каюте, стараясь угадать, сколько осталось до Фалиндара. Ближе к закату его стала бить едва заметная нервная дрожь. Он всегда волновался перед заданием и всегда ценил эту свою способность. Она помогала ему держать форму. Но на этот раз все было иначе. Лежа в постели и глядя, как меркнет солнечный свет, он думал об Эрис и их будущем и надеялся, что в их жизни не будет места сожалениям. Его родители любили друг друга, и когда отец умер, мать горько рыдала – но сказала ему, что не жалеет ни о единой минуте их совместной жизни. Сейчас, лежа в кровати и совершенно обессилев от морской болезни, он все время вспоминал лицо матери. И он думал об Эрис, оставшейся на острове с безумным Бьяджио, и о Савросе, который любит боль, и о карлике с его острым умом.

И Симону было страшно.

Той ночью он почти не спал. Когда наконец наступило утро, он обрадовался ему, как старому другу. Если ветер останется попутным, в этот день они достигнут цели. Он быстро оделся и обнаружил, что к нему вернулся аппетит. Н'Дек и его офицеры расхаживали по палубе. Паруса были полуспущены. «Устрашающий» медленно скользил по волнам, словно огромная акула, преследующая добычу. Симон быстро подошел к капитану, который адресовал ему встревоженную улыбку.

– Доброе утро, Даркис. Посмотри за мое плечо.

Симон остановился и выполнил указание Н'Дека. Утро было туманное, видимость – плохая, но вдали Симон различил очертания суши, не узнать которые было невозможно даже в тумане. Он глубоко вздохнул и посмотрел на Н'Дека:

– Приплыли?

– Да, – кивнул капитан. – По моим лоциям. Тебе тут что-нибудь знакомо?

Симон покачал головой. Он не видел сторожевой башни, и точность капитанских лоций внушила ему подозрения. Хотя он бывал здесь прежде, но специалистом по трийским землям себя не считал.

– Мне отсюда ничего не видно, – сказал он. – Ты не можешь подвезти меня поближе?

– Мы прокладываем курс. Собирай свои вещички, Даркис. Если туман продержится, ты сможешь добраться до берега незамеченным.

– Согласен, – ответил Симон и отправился в свою каюту.

К нему снова вернулось ощущение тревоги, и он встряхнул головой, стараясь от него избавиться. На самом деле у него никаких вещей не было, если не считать потрепанного костюма. Надевая его, он старался не сделать новых прорех в выношенной ткани. Отыскав под койкой истрепанные сапоги, он надел и их тоже, а затем довершил этот ансамбль единственным оружием, которое он мог себе позволить: кинжалом легионера. Его он заправил себе за пояс. В каюте было зеркало, в котором он себя осмотрел. При виде своего отражения он улыбнулся. Недели морской болезни сделали его в должной мере исхудавшим, кожа у него обветрилась и потрескалась. Волосы тоже были грязные и из-за соленой воды прилипли к голове коркой.

– Ты справишься, – прошептал он своему отражению. – Должен справиться. Ради Эрис.

Ради Эрис. Он глубоко вздохнул, задержал дыхание – и вышел из каюты. «Устрашающий» успел приблизиться к берегу. Симон едва мог различить неровные очертания трийс-кого берега. Этот район Люсел-Лора назывался Таттераком. Именно там стоял Фалиндар. Когда-то здесь был военачальник, триец по имени Кронин, но его убили во время нарско-го вторжения. По словам трийца Хакана, новым господином Фалиндара стал человек по имени Люсилер. Симон повторял эти факты, словно заклинание, пытаясь найти в них что-то полезное. Если бы он действительно провел год, скитаясь по Люсел-Лору, он должен был бы знать это – и многое другое. Достаточно сделать одну ошибку, и Вэнтран узнает правду.

Крейсер подошел еще ближе к берегу. Когда до берега можно было уже дойти на веслах, Н'Дек приказал бросить якоря. Тяжелые грузы упали в воду, подняв тучу брызг и увлекая за собой гремящие цепи. Симон стоял у поручней, ожидая распоряжений Н'Дека. Когда капитан подошел к Симону, его лицо было непривычно серьезным.

– Ты готов?

Симон кивнул. Он по-прежнему не мог разглядеть в тумане башню, но становилось светлее, и появилась опасность, что дымка развеется. Ему надо как можно скорее сойти с корабля.

– Я прикажу двум матросам отвезти тебя на берег. Постарайся поскорее найти башню. Тебе дадут сигнальный фонарь и огниво. Спрячь их как следует. Они тебе понадобятся, чтобы подать нам сигнал. Мы будем ждать тебя здесь в течение сорока дней.

– Сорок дней, – откликнулся Симон. – Хорошо. Н'Дек пристально посмотрел на него:

– Ровно сорок дней, Даркис. Не делай ошибок. Мне достаточно неуютно одному плавать в трийских водах. Если тут все еще остались лиссцы…

– Здесь нет лиссцев.

– Если здесь есть лиссцы, – неумолимо договорил Н'Дек, – то они нас отсюда прогонят и ты останешься один. Если ты пропустишь день возвращения, мы уплывем на Кроут без тебя. Ты это понял?

– Понял, – ответил Симон. – Спасибо.

– И не имей на меня за это зуб, – добавил капитан. – Я тебе не завидую, это так. Но мне надо думать о моих собственных людях.

«И о твоей собственной шкуре».

– Да, я знаю. Можешь не извиняться, Н'Дек. Я говорил искренне. Спасибо, что доставил меня так далеко. – Он ткнул пальцем в широкую грудь собеседника. – И изволь быть на месте, когда я вернусь.

Как это ни странно, Н'Дек ответно ухмыльнулся.

– Я буду здесь сорок дней. Я дал тебе слово. – Капитан протянул Симону руку. – Удачи тебе, шпион. Симон ответил на его рукопожатие.

– И тебе, – сказал он, а потом повернулся, ища взглядом шлюпку.

Маленькое суденышко уже было вынесено за борт и готово к спуску на воду. В шлюпке сидели двое матросов, один из которых держал мешок с провизией. Симон осторожно вошел в лодку и чуть не потерял равновесия, когда она под ним закачалась. Он все же уселся, и один из матросов дал сигнал спускать шлюпку. Она медленно двинулась вниз. Матросы взялись за весла и начали грести к затянутому туманом берегу, оставив позади громаду корабля. Спустя несколько мгновений «Устрашающий» стал исчезать в тумане. Симон перевел взгляд на берег. Там стали вырисовываться суровые берега Люсел-Лора.

– Боже! – пробормотал он. – А я-то надеялся, что больше не увижу этих мест!

Матросы продолжали грести молча. Взгляд Симона настороженно скользил по скалистому заливу, но видел он только птиц и тучи комаров. А потом из тумана вдруг выросла сторожевая башня. Она выглядела точно так же, как в тот день, когда он ее покинул: начавший разрушаться шпиль, сохранившийся со времен прежних военачальников, старинный и накренившийся, вырастающий из каменистой земли. Симон указал в сторону башни.

– Туда, – прошептал он.