Павел Марушкин - Музыка джунглей

– Фруктов, вина и женщин! – провозгласил Громила, со стоном наслаждения опускаясь на просевший под его весом плетёный стул. – Это рецепт блаженства, друзья мои, найденный в диких джунглях! И смотрите, чтобы все ингредиенты были самого высшего качества!

– Особенно последний, – вставил Кактус.

– Мы не предоставляем такого рода услуги, – невозмутимо сказал официант. – Очевидно, господа ошиблись…

– Ну тогда давайте вина и фруктов для начала.

– И чипсов! – повел носом Кактус. – Два… Нет, три больших пакета с чипсами. И принесите же мне пива, мучитель! В конце концов, сколько можно ждать?!

Джихад и Адирроза обменялись понимающими взглядами.

– Мужчины… – вздохнула каюкерша.

– Угу, – согласилась сипапоккула. Фракомбрасс, естественно, промолчал – лишь брови его страдальчески изогнулись при виде запотевших пивных бутылок на столиках. Пират сильно сдал за последнее время и еле волочил ноги – а может, просто притворялся. Перед тем как войти в город, маленькая конвоирша особенно тщательно проверила состояние пут и кляпа. Это было нелишним: за Ёкарным Глазом числилось столько удачных и дерзких побегов, что сосчитать их не хватило бы пальцев на руках. Рисковать Адирроза не хотела. Видя, что Кактус, да и Громила ни о чём, кроме еды и питья, думать не в состоянии, Джихад предложила Адиррозе проводить её. Та с благодарностью согласилась. Девушки сдружились за время пути; хотя на первый взгляд трудно представить себе более разные натуры. Но Джи нравилась весёлая неунывающая сипапоккула, её непосредственность и взрывной темперамент; а Адирроза уважала каюкершу за спокойствие и хладнокровие, которые та неизменно проявляла в любой сложной ситуации.

– Только знаешь… Ты не обижайся, но до конца меня провожать не надо…

– Конечно, милая! Как скажешь! – улыбнулась Джихад.

Часть пути они проделали на гидротакси. Лодочник немало удивился при виде столь неожиданной компании; однако девушки напустили на себя такой грозно-неприступный вид, что начать расспросы он так и не решился.

– Ну вот, – тихонько вздохнула сипапоккула после нескольких поворотов. – Мне выходить здесь.

– Адрес мой запомнила? Ладно, счастливо! Приходи, как только сможешь.

– Подъём, – дёрнула Адирроза верёвку.

Ёкарный Глаз медленно встал и, неловко перебирая связанными в лодыжках ногами, выбрался на пристань. Сипапоккула прыгнула следом.

– Пошёл!

Пират косолапо заковылял по улице, сипло дыша. Горячий асфальт обжигал ступни, но он не обращал на боль внимания. Фракомбрасс понимал, что сейчас, пожалуй, последний шанс ускользнуть от бдительного надзора. Если бы впереди его ждала тюремная камера городской стражи, он бы не слишком сильно волновался – ибо людишки всегда были падки до золота, а обезьянцев считали низшей расой, глупой и ни на что не способной. Собственно, на этих-то слабостях ему и удавалось каждый раз сыграть. Но сейчас, похоже, положение изменилось. Пират никогда раньше не слыхал о таинственной «Веспа Крабро», но ничего хорошего от неё не ждал. Что же это за люди, думал он, если даже этакую кроху превратили в цербера с бульдожьей хваткой и сентиментальностью не более, чем у скорпиона?!

Постепенно они удалялись от людных улиц. Этот район Вавилона был довольно старым: трёх– и четырехэтажные дома стояли почти вплотную, узкие улочки прятались в густой тени. Первые этажи и подвалы здесь почти сплошь занимали магазинчики и маленькие кафе. Оттуда доносилась негромкая музыка и голоса, но улица была пустынна. Внезапно из-за угла вывернула компания – четыре шимпа в заляпанных извёсткой мешковатых синих робах и подросток-орангутанг. План созрел мгновенно: Ёкарный Глаз рванулся вперёд и упал на колени перед соплеменниками, неистово мыча и тараща глаза. Те в недоумении остановились.

– Эй! Это ещё что такое? – с недоумением вопросил старший, шимп лет пятидесяти с изрядно отвисшим брюшком. – Что за балаган?

– Этот обезьянец – государственный преступник! – звонко провозгласила Адирроза, с трудом удержавшая верёвку. – Любая попытка помешать его аресту расценивается как преступление!

Фракомбрасс замотал головой из стороны в сторону и зарычал. Обезьянцы нахмурились:

– Непохоже, что ты работаешь в Страже, девочка! С каких это пор туда стали набирать детей? – Старший шимп протянул руку с очевидным намерением вынуть кляп.

Адирроза стиснула духовую трубку.

– Я в последний раз предупреждаю тебя: не вмешивайся и отойди, – глаза сипапоккулы предостерегающе сощурились.

Но шимп не принял угрозу всерьёз: хмыкнув, он принялся разматывать путы.

– Пусть он даже преступник, как ты говоришь, – рассудительно промолвил орангутанг. – Но это ещё не повод так с ним обращаться! Посмотри, у него же всё лицо распухло! А если бы тебя так кто-нибудь…

В этот момент короткая стрелка впилась в ладонь старшего шимпа. Тот вскрикнул от боли и неожиданности. Разумеется, Адирроза стреляла не в полную силу, иначе бамбуковый шип прошел бы насквозь.

– Ты что творишь, мелочь! – зарычал его приятель, грубо хватая девушку за плечо.

В следующий миг он отдёрнул руку и с воплями заплясал на одном месте: рассвирепевшая сипапоккула глубоко прокусила ему палец.

– А ну назад! – воскликнула Адирроза, рывками переводя трубку с одного обезьянца на другого. – Следующая будет с кураре, дети джунглей! Кто желает снять пробу?!

Работяги невольно отступили на шаг. Укушенный жутко гримасничал и извергал проклятия. Старший шимп с тупым удивлением рассматривал торчащую из руки стрелку.

– А сейчас вы медленно развернётесь и пойдёте своей дорогой, – Адирроза внимательно следила за каждым движением обезьянцев. – И без глупостей, парни! Я уложу любого из вас раньше, чем он успеет моргнуть.

– Хорошо, мы уходим, – откликнулся старший.

Он, морщась, выдернул стрелку из руки и бросил её под ноги девушке. Подросток-орангутанг покосился на друзей. Один из них чуть заметно качнул головой. Мускулы рыжего обезьянца расслабились, он вздохнул.

– Отличная попытка, Фракомбрасс! – процедила сквозь зубы сипапоккула, когда компания скрылась из виду. – Но тебе, похоже, снова не повезло. А теперь вставай, быстро!

Ёкарный Глаз злобно покосился на неё.

– Давай-давай, нечего глазами сверкать, – Адирроза выразительно показала стрелялку. – Мы уже почти пришли.

Через несколько домов они свернули под арку и очутились в маленьком тихом дворике. Вдоль стен пробивалась извечная лебеда, многочисленные верёвки пересекали двор от окна к окну, сплошь завешанные разноцветными тряпками – словно мухи запутались в раскинутой паутине.

– Пошёл! – Адирроза дёрнула верёвку и зашагала к тёмному провалу подъезда.