Павел Марушкин - Музыка джунглей

На следующее утро Громилу разбудил громкий стук в дверь. Бурча ругательства, каюкер натянул ради приличия плавки и отправился открывать.

– Ну что, пошли продавать изумруд! – поприветствовал его с порога приятель.

Громила застонал:

– И ради этого ты поднял меня с постели в такую рань?

– Уже половина двенадцатого, между прочим! – укоризненно покачал головой Кактус. – Бери пример с меня: только вчера из джунглей, а уже бодр, весел и готов к приключениям. Кстати, о приключениях: если я не заплачу сегодня за квартиру, меня вышвырнут вместе со всем моим барахлом; по крайней мере, домовладелец обещал это устроить.

– Ты же каюкер! – осуждающе покачал головой Громила. – Лучше уж ты бери пример с меня: раз в месяц домовладелец робко стучится ко мне в дверь и тихонько спрашивает, когда я соблаговолю внести очередной платёж.

– Тебе хорошо, – вздохнул Кактус. – У тебя это… Харизма, типаж, фактура; челюсть опять же… А меня никто не принимает всерьёз – как правило, до тех пор, пока не становится слишком поздно. Но, согласись, устраивать домовладельцу каюк вместо арендной платы – это не комильфо!

– Так у тебя совсем нет монеток?

– Увы! – Кактус сделал плаксивое лицо. – Все свои сбережения я не далее как вчера потратил до последнего, ублажая неуёмные аппетиты своего лучшего друга, ибо не мог же я ему отказать в его скромных желаниях…

– Погоди, по-моему, это как раз я тебя угощал! – ухмыльнулся гориллоид.

– Это потом; а за первую порцию заплатил я!

– Ладно, считай, ты меня разжалобил…

Однако продать драгоценность оказалось не так-то просто. Обойдя полдюжины ювелирных лавок, друзья нашли наконец одну, где им предложили подходящую цену, но лишь спустя определённый срок.

– Деньги нужны мне сейчас! – возмущался Кактус.

– Десять дней, и это как минимум, – качал головой старичок-ювелир. – Но зато вы можете быть уверены, что вас никто не обжулит. У меня есть покупатель, который интересуется как раз крупными изумрудами, а ваш камень чистой воды, хотя и с небольшими дефектами. Впрочем, огранка удалит большинство из них.

Ударили по рукам. Кактус тяжело вздохнул.

– Я могу тебе ссудить энную сумму, – предложил Громила. – Когда получишь свою долю, вернёшь. У меня, правда, немного…

– Ты же знаешь: я страсть как не люблю ходить в должниках. Лучше уж взять заказ; ты ещё не читал газеты? Нет ли чего интересного?

– Увы! Такое впечатление, что все монстры вымерли за время нашего отсутствия. На рынке смертоубийства предложение сегодня превышает спрос. Это как полоса штиля, знаешь? Наверняка через недельку-другую снова отбою не будет от клиентов. Такое уже не раз бывало.

– Эти две недели тоже надо как-то протянуть…

– Ладно, посмотрим, может, что и найдётся. – Громила остановился у газетного ларька.

Купив пухлый «Пандемониум», друзья уселись на лавочке под развесистым каштаном и принялись изучать объявления.

– Ничего интересного, – разочарованно сказал Кактус спустя некоторое время. – «Солидная организация приглашает физически крепких молодых людей со стальными нервами и полным отсутствием комплексов (доброта, совесть, милосердие и т. п.) на высокооплачиваемую работу. Свободный график, система бонусов». Ну, это нам не подходит, мы художники вольные…

«Порочному мерзавцу требуются не останавливающиеся ни перед чем телохранители. Рост и фактура соответствующие. Ради предков, как можно скорее!» Опять не то…

– Да, ни роста, ни фактуры, одни иголки. А вот ещё: «Частная охранная структура проводит конкурс на должность специалиста по убеждению. Основное условие – убедить нашего нынешнего специалиста уйти с занимаемой должности».

– По-моему, ты не там смотришь, дай-ка мне, – гориллоид отобрал у приятеля газету и забегал глазами по строчкам, выпятив губы.

Кактус потянулся и зевнул. Солнце припекало.

– Гм… Ты знаешь, похоже, я нашёл то, что надо. И главное – никакого риска!

– Ну-ну?

– «Организаторы фестиваля творчества детей с задержкой развития „Голос ребёнка“ приглашают музыкальные группы и исполнителей принять участие в культурной программе».

– Ну ты даёшь! Мы с тобой что, похожи на умственно отсталых детей, по-твоему?!

– Да нет, – терпеливо разъяснил Громила. – Мы просто будем выступать вместе с малышами. Я же говорю – никакого риска. Заплатят, правда, немного, но на несколько дней тебе хватит.

– Ни за что! Дети… Они такие мерзкие…

– Ну, как знаешь! Я, например, не прочь заработать монеток, играя джанги.

– Без Иннота у нас ничего не получится, – после некоторого размышления сказал Кактус. – Да и твой мега-барабан остался в пиратском логове…

– Барабан – это мелочь! – отмел возражения Громила. – Пригласим Джихад, она согласится, я думаю; ну а инструмент… – Он на мгновение задумался, потом с ухмылкой наставил толстый палец на противоположную сторону улицы.

– Посмотри-ка туда…

– Мусорный бачок? – с недоверием спросил Кактус.

– Необязательно мусорный; сгодится любой прочный пустотелый предмет. На крайняк у меня есть один знакомый, который одолжит мне казан для плова.

– Ну, допустим… А когда надо выступать?

– Сегодня вечером.

– Сегодня вечером?! Ну нет, пап! У меня на вечер совершенно другие планы!

Джалаллом Вхутмас устало вытер лоб:

– Послушай, Укуси, по-моему, я тебя редко о чём-нибудь прошу. Эти люди – мои деловые партнёры; они придут со своими семьями. Ну, это протокол, понимаешь? Я выставлю себя не в лучшем свете, если явлюсь один. Я знаю, что ты скажешь, – он поднял ладонь. – Да, это условности; но наша жизнь вся состоит из таких условностей.

Бывшая Добрая фея набычилась:

– Я свободная женщина, пап. Все эти дурацкие правила меня больше не касаются. У меня своя жизнь, и я попрошу тебя не вмешиваться в неё.

– О предки! Да не вмешиваюсь я, не вмешиваюсь… Я просто прошу тебя о помощи. По-родственному, понимаешь?

– Ну ладно, если по-родственному… Так и быть, я приду.

– Вот и отлично! – просиял Вхутмас.

– Я приду; но это единственное, в чём я пойду тебе навстречу. Я ведьма, не забывай этого, пожалуйста!

– Я надеюсь, ты не собираешься заявиться в этом твоём… – Вхутмас неопределённо покрутил пальцами.

– Я заявлюсь в том, в чём захочу! – рявкнула Укусинда. – И никаких больше условий, не то наш уговор теряет силу. Я с гораздо большим удовольствием проведу вечерок в грязной пивнухе, чем с малолетними олигофренами, знаешь ли!

– Ну хорошо, хорошо…

– Слушай, пап, а на кой тебе вообще сдались эти кисляи? Ты же сейчас, наверное, самый крутой туз бэбидонского бизнеса.

– Потому и туз, что не упускаю возможности договориться с нужными людьми. И не забывай, пожалуйста, о благотворительности!