Дэвид Бишоф - Роковые кости

Норх, державший Аландру поперек седла, поспешно натянул поводья и что-то рявкнул своему спутнику. Девушку обдало зловонное дыхание чудища. Проклятие!

Моргшвин еще поплатится за то, что послал за ней таких вот ублюдков… Аландра отомстит ему – отомстит, пускай изо всех своих слабых женских сил…

Норх окинул лошадь леденящим взглядом и проворчал:

– Этого-то я и боялся.

– Что? – Второй норх ухватил скакуна за гриву. – Ты боялся, брат Гробонос?

Интересно, чего же?

– Того уродца. Он не так-то прост, как кажется. Я узнал в нем… но нет!

Быть не может. Чернобронх еще нагонит нас, брат Грызноклык. Мы должны торопиться. Боевая задача – достичь Врат в рекордно короткий срок.

– Эй! – окликнула их Аландра. – Прошу прощения, но вы, похоже, забыли обо мне! О вашей бедной пленнице…

– Примите наши нижайшие извинения, о королева, – отозвался державший ее норх. – Что вам будет угодно?

– Мне угодно вон ту лошадь. Если с нами больше нет Чернобронха, то почему бы мне не занять его местечко в седле? Это было бы куда удобнее, и осмелюсь предположить, что Моргшвин не намерен лишать меня удобств и маленьких удовольствий. В конце концов я ведь его гордость и радость.

– Наш владыка Моргшвин, да продлится во веки веков его достохвальная тирания в Третьем квадранте Нижне-Нижайшего королевства, распорядился доставить вам как можно больше неудобств, о госпожа. Он более чем огорчен вашим неожиданным отбытием. Более чем огорчен!

– Ох, Гробонос, он ведь переменчив как флюгер. Ты же знаешь! Как только я вновь окажусь в его владениях, он ужаснется тому, как вы со мной обращались, и вкатит вам обоим по неделе нарядов вне очереди.

– Но, госпожа, – возразил Грызноклык, – ведь если мы позволим вам сесть на лошадь, вы наверняка снова попытаетесь убежать.

– Естественно! – с отвращением воскликнула Аландра. – Но мне это не удастся, если вы привяжете меня и будете держать поводья. Неужели у вас нет ни капли фантазии?!

Грызноклык издал хриплый смешок – весьма редкостный звук для норхов.

– О, королева, я подозреваю, что Гробоносу больше нравится держать вас поперек седла.

– Заткнись, неверный! Я не потерплю кощунства! – взревел Гробонос. – Невеста нашего владыки столь же священна, сколь царственные члены его великолепного в своей несокрушимости тела!

– Благодарю за комплимент, – язвительно пробурчала Аландра.

– Ладно, – скрепя сердце сказал норх. – Ваше пожелание будет исполнено.

Он достал из седельной сумки кожаный пояс и веревку и обвязал пленницу вокруг талии. Затем он усадил ее на свободную лошадь и крепко сжал в кулаке поводья.

Маленький отряд двинулся дальше сквозь зыбкий воздух Темного Круга.

Вокруг расстилался зловеще-мрачный ландшафт – край вулканов и скал, земля грозовых туч и молний, страна хаоса и изменчивых форм. Не сказать, чтобы земля эта была вовсе пустынной, но здоровой жизни здесь не наблюдалось. Деревья были все больше какие-то скрюченные, трава – чахлая и жухлая, цветы – помятые. Но все вокруг пропитывала неестественно бодрая аура сверхъестественности. Магия, ядреная, как болотный туман, без всяких там метафор висела в воздухе.

Всадники возвращались почти в точности по тому пути, которым проскакала Аландра, пытаясь выбраться из Темного Круга. Они спускались в долины и взбирались на каменистые холмы, с каждым шагом приближаясь к Вратам, которыми воспользовалась для побега невеста Моргшвина. То была арка, возвышавшаяся на приплюснутом холме неподалеку от внешней границы Круга.

Норхи снова впали в привычное для них угрюмое молчание и сохраняли его до тех пор, пока не подъехали к подножию холма, увенчанного Вратами. Здесь Гробонос проворчал:

– Не по душе мне это. Что скажешь, Грызноклык?

– Я тоже чувствую, как напряглась Ткань Бытия, брат. Что-то здесь не так.

– Мы должны без промедления вернуть ее высочество владыке Моргшвину. Без нее власть его слабеет.

И они галопом помчались к вершине холма.

«Итак, опять в гадкие объятия милого Морги. Опять терпеть его сюсюканья, – размышляла Аландра. – Только теперь он будет знать, что за его королевой нужен глаз да глаз. И все надежды на спасение из этой адской дыры пошли прахом…»

Всадники добрались до вершины. Грызноклык осадил своего скакуна и замер как вкопанный.

Врата, в незапамятные времена высеченные из цельного бриллианта, лежали на земле грудой сверкающей алмазной пыли.

Гробонос медленно склонил голову.

– Неладно что-то, – дрожащим шепотом проговорил он. – Ох как неладно…

Маг неистовствовал вовсю, носясь взад-вперед по очарованным залам своего особняка.

– Алебастр!!! – орал он, бегая между гостиной, кабинетом и спальней. – Кот!!! А ну-ка живо ко мне!

Обожженная рука чародея, бережно закутанная в газовый платок из крылышка феи и подвешенная на перевязи, благоухала ароматными притираниями; слегка пострадавшая в огне шевелюра до сих пор отдавала паленым. Маг сыпал проклятиями и пыхтел, карабкаясь по скрипучей лесенке на чердак, к последнему из возможных убежищ, где мог притаиться хвостатый виновник всех его несчастий. Стены в этой части особняка были оклеены каштановыми обоями с узором из французских лилий и увешаны пейзажами Тернера.

Рамы на полотнах начали угрожающе потрескивать. Маг вздрогнул и застыл на месте.

Так– так. Началась обратная раскрутка. Возмутитель космического спокойствия должен быть изгнан немедленно -и только тогда можно будет приступать к изнурительной штопке прорех на Ткани Монореальности, нити которой держались лишь благодаря узелку под названием «Игра Судьбы». Чародею до смерти претила мысль о том, чтобы избавляться от Алебастра, но отрицательные вибрации, которые вызвал его пушистый приятель, исказив эзотерическую траекторию заветных костей, здесь, в сердце Игры, были просто недопустимы. Устранить неприятные последствия можно было, уничтожив их виновника, но этого маг допустить не мог. Алебастр отправится в изгнание.

Стены уже начали крошиться, из трещин сыпалась удушливая пыль. Ступени лестницы дрожали. Похоже, весь особняк вышел из синхронии с причинно-следственным планом окрестностей, что не лучшим образом сказывалось на желудке его владельца. Маг вцепился в перекосившиеся перила и подождал, пока у лестницы пройдет приступ трясучки, после чего неимоверным усилием воли заставил себя продолжить восхождение.

Прогнившие двери чердака были приоткрыты. Алебастр прятался здесь. Это точно. Маг различил в пыли следы его лап. Он распахнул двери настежь и вошел, слегка пошатываясь от негативных вибраций, которые волнами расходились во все стороны от бедного кота.

– Алебастр, – негромко позвал он. – Я не причиню тебе зла, мой хороший.