Мэрион Брэдли - Два завоевателя

— Ну, вскоре я осознал, что и девушкам, которым нечего делать, следует дозволить научиться читать. — Он привалился к плечу сводного брата — от принца разило вином, и Бард понял, что тот крепко перебрал, — и шепнул Барду на ухо:

— Какая удивительная ночка! Грех не выпить.

— Как твоя рана? — поинтересовался Бард.

Белтран хихикнул:

— Рана? Да ну ее к дьяволу! Лошадь понесла, и я свалился. При падении задел за крюк, что на седле, еще и носом ударился. Так что во время боя я пытался остановить текущую из носа кровь. Я выглядел очень напуганным? Хотелось бы, чтобы между нами была полная ясность. О чем ты задумался?

— Вот прикидываю, есть ли в нашей команде люди, которые смогут управлять повозками и тягловыми животными.

Белтран отчаянно зевнул:

— До утра подождать не можешь. Дело сделано, теперь можно отдохнуть. Я бы дней десять спал, не просыпался. Глянь, еще не так поздно, а люди пьяны, как монахи в праздник Середины зимы.

— Чего еще от них ожидать? Женщин поблизости нет…

— Я их не осуждаю. — Белтран пожал плечами. — Они такие, какие есть. Между нами, Бард, я уже успел испытать это удовольствие. После битвы в Снежной долине ребята затащили меня в один из городских публичных домов. — Принц скривился. — Эти игры мне не по вкусу.

— Я тоже предпочитаю по обоюдному согласию. Платить даме за удовольствие — последнее дело! — согласился Бард. — Однако после такой заварушки, какая выпала нам сегодня, сомневаюсь, чтобы меня это беспокоило.

В душе юноша сознавал, что говорит неправду. Несколько минут назад он страстно желал Мелору, и даже если бы перед ним предстали самые изысканные куртизанки Тендары и Каркосы, все равно выбрал бы ее. А если сравнить с ней Карлину? Об этом Бард и думать не хотел. Карлина была его суженая, это было существенное различие.

— Что-то ты не пьешь сегодня, сводный брат, — сказал Белтран, протягивая ему бутылку. Бард сделал большой глоток, скоро голова закружилась. Он повеселел, смутные мысли, желание обладать Мелорой и совестливость, нахрап и жажда получить от нее все, а не только плотскую утеху, наконец растаяли, обернулись заумной чушью. Если эта баба играла с ним — черт с ней. Что его, привязали к ней!..

Кое-кто из солдат с увлечением играл на ррилле. Другие стали криками вызывать мастера Гарета — пусть расскажет какую-нибудь байку. Вместо него к костру вышла Мелора.

— Отец просит извинить его. Очень сильно разболелась рана, ему трудно говорить.

— Тогда вы сами, госпожа, подсаживайтесь к нам. Отведайте, вино просто чудесное…

В приглашении не было и капли хамства, однако Мелора отказалась:

— Если вы позволите, я с удовольствием отнесу стакан вина отцу. Может, это снимет боль и он наконец заснет. Благодарю вас, но нам с сестрой необходимо присматривать за ним, менять повязки. И все равно я благодарю вас за приглашение.

Лерони глянула в сторону Барда — тот заметил печаль в ее взоре.

— Я думал, он не так уж опасно ранен, — заметил командир.

— Надо же, — добавил Белтран, — я тоже думал, что рана пустяшная. Хотя, может, все дело в клинке… Я слышал, что наемники из Сухих земель смазывают лезвия мечей и кинжалов особым ядом. Правду говорят или просто болтают, не могу сказать. — Он опять широко зевнул.

Солдаты за костром меж тем затянули старинную балладу — вероятно, взгрустнулось. Потом еще одну… Костер догорел, и люди начали разбредаться и устраиваться на ночлег. Опять, как и вчера, — по двое, по трое, вчетвером забирались под тенты, заворачивались в плащи, в непромокаемые кожаные накидки и одеяла. Бард напоследок решил проверить, как разместились лерони.

— Что с мастером Гаретом? — спросил он, откинув полу шатра и заглядывая внутрь.

— Рана сильно воспалилась. Слава богам, что он уснул, — шепотом ответила Мирелла, приблизившись ко входу. — Благодарю за участие, — так же тихо добавила она.

— Мелора здесь?

Мирелла подняла голову, взглянула на юношу — ее глаза неожиданно и заметно расширились. В них теперь читалось нескрываемое изумление. Неужели Мелора доверилась ей, подумал Бард. Или молоденькая девушка сумела прочитать их мысли. Сестры и Барда…

— Она спит, мой лорд. — Мирелла запнулась, потом добавила: — Она плакала во сне, Бард. — Их глаза встретились, теперь в них светились дружелюбие и признательность. Девушка мягко погладила Барда по руке, тот сглотнул ком, вставший в горле.

— Спокойной ночи, Мирелла.

— Спокойной ночи, друг, — ответила она, и Бард догадался, как нелегко ей было выговорить это слово. Она им не бросалась. Горечь и благодарность странно смешались в его душе. В расстроенных чувствах юноша направился к умирающему костру, там залез под навес, который они делили вдвоем с Белтраном. Молча скинул сапоги, расстегнул пояс, на котором крепились меч и кинжал.

— Ты теперь можешь считаться бредином этому бандиту из Сухих земель, — в темноте рассмеялся принц. — Ты же обменялся с ним кинжалом.

Бард достал кинжал, взвесил его на руке.

— Что-то он легковат для меня. Если бы не чудесный орнамент, не красивая рукоять — смотри, она украшена зелеными камнями, — я бы не взял его. Все-таки это ценный приз за выигранную жизнь. Так что буду носить это оружие на зависть окружающим. — Он сунул кинжал в ножны и положил под голову. — Чертов наемник, ему, наверное, холодно там, в земле…

Потом они долго молча лежали бок о бок. Бард размышлял о женщине, которая плакала во сне. До нее было не так уж далеко, всего несколько шагов… В голове шумело от выпитого вина.

— А я сегодня боялся куда меньше, — неожиданно подал голос Белтран. — Думал поутру, что совсем струшу. Оказалось — ничего… Терпеть можно. И сражаться… Все это не так ужасно, как можно подумать.

— От страха все равно никогда не избавиться, — откликнулся Бард. — Просто со временем к этому относишься проще — даже с какой-то бесшабашностью: а-а, где наша не пропадала. Затем после боя у тебя останется единственное желание — напиться вдрызг или влезть на бабу. Ну, может, и то и другое…

— Только не для меня. Меня может вырвать от какой-нибудь грязной потаскушки. Лучше напиться с товарищами. Зачем женщин берут на войну? Как это глупо!..

— Ну, ты еще слишком молод, — беззаботно заметил Бард и обнял сводного брата. В следующее мгновение ясно осознал — или подслушал мысль Белтрана? — как в голове возникли слова: я бы хотел, чтобы Джереми был здесь с нами. Уже в полудреме Бард припомнил, как они ночевали втроем. Это случилось на охоте, рядом догорал костерок, потом перед глазами проплыл образ Мелоры. Как-то все само собой устраивалось, будущее казалось безмятежным. У него есть надежные друзья, сводные братья, которые любят его.

Тут Белтран повернулся и почти всем телом навалился на него, прошептал прямо в ухо: