Кристофер Банч - Король-Воитель

— Я повторяю вам ваше же собственное приказание., — сказала она. — Давайте помолчим.

Она вошла в спальню, откуда до меня донеслось поскрипывание кровати, и вскоре я услышал ее голос:

— Ну вот, готово.

Я вошел в каюту. Симея лежала, с головой укрывшись одеялами. Я разделся, оставшись в подштанниках, и, скользнув под простыню, вытянулся поближе к краю на своей половине кровати.

— Как-то раз вы высказали предположение насчет одного из тех качеств, какими должен обладать мужчина, которого я полюблю, — донесся до меня приглушенный одеялами голос.

— Я помню… И помню, как ты чуть не отгрызла мне голову за то, что я тогда сказал.

— Для вас такие разговоры были в то время неуместны, сэр, а я была полностью сосредоточена на делах. Но теперь я намерена сказать вам об одном из непременных, на мой взгляд, мужских достоинств — у него должны быть теплые ноги, когда он находится в постели.

— Это превосходное качество, — согласился я. — Но разве могут быть холодными ноги у человека, лежащего в кровати?

Ответом на мой вопрос послужило прикосновение к моим икрам пары сосулек. Я взвизгнул.

— Да помилуют нас боги, женщина! Неужели ты вымачивала их в реке, пока я купался?

Она хихикнула и протянула ноги дальше, пока они не коснулись моих ступней.

— Теплые, как свежеиспеченный хлеб, — сказала она. — Это хорошо, очень хорошо. Но на самом деле ноги у меня не такие уж холодные.

— Как бы не так! Вокруг проклятого богами острова, на котором меня держали в тюрьме, порой плавали айсберги. Так вот они были куда теплее.

— Прошу прощения, о господин главнокомандующий. Но у меня есть кое-что гораздо холоднее.

Она быстро придвинулась ко мне, и я почувствовал животом и бедрами прикосновение изумительно шелковистой, но очень холодной кожи. Инстинктивно я подался назад — Симея была полностью раздета.

— Клянусь Джаен, пляшущей на канате! Твой зад и впрямь просто ледяной!

— Вы сказали, Джаен?

— Я оговорился, — поспешно отозвался я. — Я хотел сказать, Варумом.

— Слово не воробей. — Она снова захихикала. — А что, вы всегда так одеваетесь, когда ложитесь спать?

— Я пытаюсь быть порядочным человеком, — чуть ли не сердито огрызнулся я. — Не забывай об этом. А куда делась сосредоточенность на делах?

— А на каких делах нам сейчас следует сосредоточиваться? — хриплым шепотом спросила она.

Я уже совсем было решился прижаться к ней и обнять ледяные ягодицы, но тут моя дубина воспрянула и затвердела как камень, так что я решил не двигаться. Девушка немного полежала неподвижно в той же позе, а потом повернулась ко мне лицом и высунула голову из-под одеяла.

— Вы намерены позволить женщине замерзнуть?

— Мне казалось, что мы намеревались вздремнуть.

Она пристально, изучающе посмотрела мне в лицо:

— Дамастес, вы знаете, сколько мне лет?

Я кивнул.

— А вам сколько? Лет тридцать?

— Почти тридцать восемь.

— Эта разница тревожит вас?

Я улыбнулся (улыбка вышла немного кривой):

— Не знаю, почему она должна меня тревожить. — Я говорил правду, потому что Маран, когда я встретил ее, была лишь немногим старше Симеи. Алегрия была старше всего на пару лет, а совсем недавно в деревне женщин я без малейшего колебания овладел Стеффи, которая, пожалуй, была даже младше.

— Или, может быть, я слишком тороплюсь? — Симея высунула руку из-под одеяла и теперь перебирала пальцами волосы на моей груди.

— Конечно нет.

— Возможно, вам никогда прежде не приходилось целовать волшебницу?

— А вот это чистая правда.

— Ну так?..

Ее приоткрытые губы прижались к моим, наши языки соприкоснулись. Я прижал ее к себе, почувствовав, как мгновенно отвердели прикоснувшиеся к моей груди соски, провел рукой вдоль тела, лаская ягодицы, быстро провел пальцем между ними. Симея вздохнула, закинула на меня левую ногу и придвинулась поближе. Я поцеловал ее в шею, легонько прикусил мочку уха, пробежал языком по его завиткам. Она задышала чаще.

Я перевернул ее на спину и лег сверху, опираясь на локоть. Симея открыла глаза.

— Я слышала, что тебя называли Дамастесом Прекрасным, — прошептала она. — И это верно.

— А ты знаешь, что изумительно красива?

Она улыбнулась в ответ:

— Никому не покажется, что ему слишком часто говорят такие слова, правда?

— Любой, кто не говорил их тебе, должен лечить глаза.

Она приоткрыла губы, и я поцеловал их — этот поцелуй длился очень долго, — а затем поцеловал взасос ее шею и спустился ниже, пока не нашел груди. Я целовал их, дразня, прикусывал зубами соски и гладил ладонью живот Симеи.

А ее рука скользнула вниз по моей груди и наткнулась на подштанники. Я распустил завязку, спустил их до щиколоток, стянул ногами и отшвырнул куда-то в сторону. Ее пальцы тут же нашли мой член, очень мягко, лаская, пробежались по нему снизу вверх и легонько обхватили головку.

— Дамастес, ты весь такой большой.

— Изнутри я покажусь тебе еще больше.

Я поцеловал ее живот, сильно прижал языком пупок. Ее ноги раздвинулись, а мои губы скользнули вниз по ее гладкому животу. На лобке у нее оказался лишь маленький кустик волос. Я поцеловал ее нижние губы, быстро двигая языком, а потом опустился еще немного дальше.

Она закинула одну ногу мне на спину, а я продолжал дразнить языком ее потайное место.

— Я уже мокрая?

— Да, — ответил я и засунул в нее палец.

Она громко охнула и подалась всем телом вперед. Я легонько гладил большим пальцем ее клитор, а указательным медленно поглаживал изнутри влагалище.

Симея тихонько ворковала без слов, ее руки гладили мой затылок, а я продолжал ласкать ее.

— Тебе нравится?

— О да… да…

— Я засуну в тебя еще один палец?

— Да…

Когда я это сделал, она громко простонала, а я облизал палец левой руки и засунул его ей в зад.

— О боги!

Я продолжал ласкать ее пальцами и языком.

— Так хорошо?

Она ответила невнятным захлебывающимся звуком.

— Хочешь, я засуну в тебя что-нибудь еще?

— Да, Дамастес. Да!

Я прикоснулся к ее половым губам кончиком члена, она дернулась всем телом, а тогда я немного вдвинул его между ними, Симея не то простонала, не то испустила сдавленный вопль. Я полностью вошел в нее, сразу же почти до конца вышел и почувствовал, как ее ноги обхватили мои бедра.

— Ложись на меня, ну, ложись же, пожалуйста!

Я двинулся в ней еще раз-другой, а потом вышел и начал дразнить ее кончиком моей игрушки снаружи.

— О, не делай этого, не надо, прошу тебя, ты мерзавец, ты ублюдок, засунь его обратно в меня…

— Что положить обратно в тебя?

— Засунь свою дубину, эту твою большую штуку, ну, это, ну, пожалуйста, скорее!..

Я сильным движением вошел в нее, пока не оказался внутри полностью, лег на нее сверху, опираясь на локти, и стал ритмично, медленно, сильно двигаться взад и вперед, а ее ноги все крепче оплетали мои бедра, ее руки, то замирая, то вновь оживая, гладили мою спину, ее голова перекатывалась из стороны в сторону, из приоткрытого рта стекала струйка слюны, она задыхалась, а потом ее тело сильно задергалось подо мною, она закричала, выгнулась дугой, приподняв меня, и тут же расслабилась, и в это же мгновение я выпустил в нее семя и навалился на нее всей своей тяжестью.