Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

Мейс хорошо понимал, что сейчас Рейна в его власти, и ей пришлось повернуться к нему лицом.

Мейс небрежно взялся рукой за висящий на стене Клановый Меч. Символ могущества Черного Града, он был выкован из короны дхунских королей, и до Мейса им владели такие вожди, как Мурдо и Безумный Грегор. Черный, без ножен, клинок поблескивал при свете факелов.

— Я защищал девочку, как мог, но страсти, похоже, не желают охладевать. Ты знаешь, как суеверны старые кланники. Турби Флап рвется побить ее камнями, Кот Мэрдок — прогнать ее по углям, и все до единого хотят убрать ее отсюда. Я не могу противиться воле клана, — пожал плечами Мейс.

Это ты наводнил дом скарпийцами, хотелось сказать ей. Ни один черноградец этого не желает.

— Не все в клане винят ее, — сказала Рейна вслух. — Орвин говорит, что Нелли Мосс заслуживала такой участи и что собаки накинулись на нее по собственной воле.

— Это понятно, что Орвин защищает девчонку. Всем известно, что он делает это из любви и преданности к Дрею.

Петля затянулась. Слишком он умен, ее муж — словами ей с ним не сладить. Но бросить Эффи на произвол судьбы Рейна тоже не могла.

— Катти Мосс пытался убить ее. Этого нельзя отрицать. Ты же видел ее раны.

— Да, но многие поговаривают, будто Катти всего лишь хотел положить конец ее колдовству.

— Он украл ее амулет.

— И вот что она сделала, чтобы получить амулет назад, — грустно покачал головой Мейс. — Не позволяй своей любви к девочке ослепить тебя, Рейна. Пусть даже она не околдовала собак, загрызших ламповщицу и ее сына, — главное, что люди в это верят. Я изменил бы это, если б мог, но я вождь, а не шаман. Долг вождя — блюсти спокойствие в клане.

Рейна слушала его тихие слова и чувствовала, что он хочет Эффи зла. Эффи знает, что он сделал в Старом лесу... а может, и не только. Никому не известно, что могла узнать девочка через свой амулет.

Мейс раскинул пальцы по шершавой поверхности Памяти Вождя.

— Ее надо подвергнуть испытанию.

Рейна заставила себя остаться спокойной. Она знала, как проходят иногда испытания такого рода, как разумные с виду кланники поддаются гневу под влиянием собственного невежества и страха. Эффи Севранс, тихоне с приметливыми глазами, надеяться не на что. Тянуть время — вот все, что сейчас можно сделать. Тянуть время.

— Не лучше ли подождать с решением, пока ее брат не вернется из Гнаша? За поспешность в таком деле Дрей тебя не поблагодарит.

Рейна видела, что заставила Мейса задуматься. Дрей Севранс — его человек. Когда понадобилось удержать дом Ганмиддиша до возвращения Крабьего Вождя, Мейс выбрал Дрея. И когда находящийся в изгнании вождь Дхуна вызвал Градского Волка на переговоры, Мейс опять-таки послал Дрея вместо себя. Дрей отсутствует в круглом доме вот уже пять недель — быть может, именно это Мейсу и нужно?

— Промедление может привести к тому, что кланники возьмут дело в собственные руки, и нам обоим придется об этом пожалеть, — сказал Мейс. — Но я подумаю, что здесь можно сделать, — с нежной супружеской улыбкой добавил он.

Они оба понимали, что это значит. Он все равно расквитается с Эффи, так или этак. Девочке нельзя больше оставаться в круглом доме, это ясно. Рейна закуталась в шаль Меррит Ганло, охваченная желанием поскорее уйти отсюда.

— Занимайся своими делами, — сказал муж, отпуская ее, — и утешайся тем, что я не спущу с Эффи глаз.

Какой мягкий, успокаивающий голос — кто бы расслышал в нем угрозу?

Гробница дхунских королей помещалась в ста ярдах севернее круглого дома, на глубине восьмидесяти футов под землей. Единственный ход, вырубленный в дхунском голубом песчанике, соединял ее с большой сводчатой молельней, где королей короновали при жизни. Теперь по этому ходу грузно шагал Вайло Бладд с мечом в ножнах из собачьей шкуры на бедре.

Он полагал, что его ничто уже пронять не может, но не мог не дивиться голубому свету, проникающему сверху через огромные глыбы кварца. Только этому свету, такому же, как глаза дхунских королей, разрешается озарять их гробницу.

Красиво, подумал Вайло. Хорошо, однако, что никто не додумался ввести то же самое в Бладде: тамошние вожди были сплошь драчуны и выпивохи с вечно налитыми кровью глазами. Один другого страшнее, видят боги! Понятно, что для них не стали воздвигать таких красивых гробниц. Старый Гуллит столько раз получал по носу молотом, что тот стал смахивать на раздавленную сливу, — а что до его предшественника Траго, то не зря ведь его прозвали Лошадиным Вождем.

Ухмылка Вайло понемногу угасла. Коридор стал шире, и на вождя пахнуло могильным холодом. Тот же голубой свет тихо струился на памятники Дхунов. Они стояли большим кругом вдоль стен склепа, каменные гробы с вырезанными на них изображениями королей — стояли торчком, словно в каждом из них заключался живой человек, а не прах. У Вайло волосы встали дыбом от этого зрелища. Клановые земли были заселены три тысячи лет назад, и дхунские короли царствовали треть этого срока. Все короли, сколько их было за тысячу лет, стоят здесь, замурованные в толщу камня.

Только здесь Вайло осознал в полной мере, какой тяжкий грех совершил Айан Черный Град. Подумать только, что конец всему этому положила черноградская стрела, пронзившая королевское горло.

Собачий Вождь покачал седеющей головой, мотнул тяжелыми косами. Второй раз за всю жизнь испытывал он такое чувство. Впервые это случилось у Кедрового Утеса, когда туман рассеялся и он увидел перед собой конницу суллов, вторично — здесь, в этой гробнице.

Сухой воздух странно действовал на легкие. У него вкус самого времени, решил Вайло. Здесь он чувствовал себя юным и ничего не значащим — рыбешкой, проглоченной китом. Посреди склепа стоял каменный стол, тот самый, который Джами Рой привез сюда через горы во времена Заселения. Его тащило целое войско, он стоял в круглых домах, которых больше нет, сто лет провалялся на дне Быстрой, а теперь вот обрел свое место здесь, вместе с костями дхунских королей. Вайло не хотелось его трогать, но рука его невольно тянулась к нему.

— На твоем месте я не делал бы этого, вождь. Я слыхал, будто он проклят.

Вайло удержал руку и обернулся к вошедшему в склеп человеку.

— Если ты, конечно, не боишься, что у тебя волосы вылезут и мужское естество отсохнет, то валяй, — пожал плечами Ангус Лок. — Только отойди в тень, если решишься — думаю, зрелище это не из приятных.

Вайло фыркнул, но стола все-таки не коснулся.

— Вот они, значит, какие, стоячие гробы Дхунов, — промолвил Ангус. — Я вижу, некоторые из них пали на колени. — Самые древние гробы в самом деле раскрошились, и внутри был виден только мрак.

— Так ты здесь впервые, объездчик? — спросил Вайло. — Я думал, ты уже лазил сюда.