Лайон де Камп - Башня Гоблинов

— Я выволок его из озера. Он от ревности загнал Ванору на крышу, прибить ее хотел. Когда замок обвалился, мы с ним как раз дрались.

— Сперва ты дрался насмерть, а потом спас ему жизнь?

Джориан хлопнул себя по лбу.

— А и правда, клянусь медными яйцами Имбала! Зачем я делаю эти глупости? Гм, да я вовсе и не собирался прикончить бедного недоумка.

Он смущенно огляделся и вдруг заметил на мелководье какой-то предмет, отливающий тусклым металлическим блеском. Это оказался наполовину ушедший в прибрежный ил меч Босо. Джориан подобрал его и вложил в ножны.

— Мой-то в озере утонул, — пояснил он. — Ну что, Босо, рядиться со мной станешь или забудем эту дурацкую историю?

Босо, сидя в грязи, замотал головой.

— Я спину зашиб, — жалобно сказал он.

— Ладно, зашиб, не зашиб, подымайся! Есть работенка.

Джориан повел стенающего Босо по берегу островка туда, где волшебники, выстроившись цепью на мелководье, переправляли раненых на подоспевшие из города спасательные лодки.

— Ванора! — строго окликнула Гоания. — Накинь что-нибудь, деточка, ты скоро насмерть застынешь.

Когда над Метуро сгустился вечер, Джориан в обществе Гоании я Карадура сидел в той самой таверне, где прежде обитал Форко. Карадур, который при падении Башни Гоблинов потерял свой тюрбан и стеснялся появляться без него на людях, обмотал голову тряпкой. Через два стола сидели Босо с Ванорой; на девушке красовалось только что купленное Гоанией новое платье.

— Теперь, доктор, — сказал Джориан, — я сделал все, что требовали эти твои Альтруисты, хоть проклятый Ларец и похоронен под обломками Башни Гоблинов; там от него, по крайности, еще долго вреда не предвидится. Свою половину сделки я выполнил, так, может, пора снять заклятье?

— Оно уже снято, сынок. Раз заклятье наслал Форко, значит, с его смертью чары развеялись. Однако нелишне подумать о твоем будущем. Если ты и в самом деле пойдешь ко мне в ученики, я мог бы за пятнадцать-двадцать лет сделать из тебя превосходного волшебника — при условии, что за это время не отправлюсь к новому воплощению.

— Нет, спасибо. У меня другие заботы; перво-наперво я должен вернуть мою дорогую малышку Эстрильдис.

— Как же ты этого добьешься без помощи магии?

— Не знаю, старина, но непременно что-нибудь придумаю. Пока мы скитались по свету, я заметил: ежели рассчитываю на себя — все мне вроде удается, а ежели полагаюсь на колдовство, так конец выходит хуже начала:

Скорей рак на горе свистнет, чем я снова клюну на твою чародейскую приманку.

— Меньше всех знает тот, — заспорил было Карадур, — кто мнит себя всезнайкой. Без моих тайных умений ты бы лишился головы; что бы стало тогда с твоим хваленым умом? Человек нравственный безраздельно доверяет тому...

— Мой старый добрый коллега, — вмешалась Гоания, — предоставьте юноше идти своей дорогой. Разве не естественно, что его ум порожден его представлениями о жизни и целиком зависит от них? Может быть, когда он доживет до наших лет и кровь в нем немного поостынет, ему и захочется приобщиться к нашим таинствам. О Джориан, с чего ты начнешь? Безликая Пятерка требует, чтобы к утру волшебники покинули Метуро — боятся, как бы мы по ошибке не разнесли весь город еще каким-нибудь заклинанием.

Джориан ухмыльнулся.

— У меня есть конь и меч — оба так себе, средненькие, — но нету денег. Хочу перво-наперво раздобыть этих кругляшек; где бы только шляпу найти? Моя меховая шапка и чародейский колпак остались под развалинами Башни.

— Шляпу? — тупо переспросил Карадур. — Наверное, шляпы есть наверху, в комнате Форко. А при чем тут шля...

— Увидишь, — Джориан встал и направился к лестнице.

— Джориан! — окликнула его Ванора. — Обожди-ка, — она торопливо пересекла зал и вполголоса спросила:

— Уезжаешь?

— Скоро.

— Мм... ах... ты ведь знаешь, я могу составить хорошую компанию в пути...

Джориан покачал головой.

— Благодарствую, хозяйка Ванора, да только ничего не выйдет. Ну, рад был с тобой познакомиться. Тц-тц, красотка, не реви, не то вон носик еще покраснеет. Утром всенепременно трогать надо, а на клячонке-то моей вдвоем не больно ускачешь.

Джориан взбежал по ступенькам и вскоре возвратился — на голове у него красовалась шляпа Форко.

— Как ты попал в комнату? — спросила Гоания. Джориан улыбнулся.

— Ты разве не знаешь, что стоит мне поворожить, и ни один замок не устоит?

Гоания бросила взгляд туда, где сидели Босо с Ванорой; по щекам девушки градом текли слезы. Ванора и ее дружок мрачно пялились в разные стороны.

— Насколько я понимаю, она снова напрашивалась к тебе в любовницы, а ты отказал?

— Так и есть. Из-за выходок этой дамочки меня три раза чуть не прикончили; хватит, наелся досыта. Я ж не герой — я просто обычный ремесленник... понял, понял, отец Карадур, умолкаю.

Испепеляющий взгляд, которым старик-волшебник наградил Джориана, смягчился, и Карадур начал было:

— Но шляпа... как...

— Выходи маленько погодя на рыночную площадь, сам тогда увидишь. Не учит нас разве философ Ахэмо, что лишь тот добьется успеха, кто даже свои недостатки и слабости умеет обращать во благо? Счастливо оставаться!

Полчаса спустя Карадур, Гоания, Босо и Ванора отправились на рыночную площадь. Дождь кончился, хотя в выемках булыжной мостовой все еще стояли лужицы, отражавшие желтоватый свет факела и фонаря. В центре площади, у фонтана Дрексис, толпился народ. Когда четверо подошли поближе, стало видно, что вся эта толпа собралась вокруг Джориана. Восседая на краю фонтана, он разглагольствовал:

— ...тут и конец истории про короля Фузиньяна Лиса и заколдованную лопатку. Отсюда мораль: простота хуже воровства.

Джориан обмахнулся шляпой Форко — вечерок выдался теплый.

— Может, хотите еще? Скажем, историю про бывшего короля Форимара и восковую бабу? Хотите? А вот сейчас поглядим, не завалялось ли у вас медяка, чтоб подстегнуть мою слабеющую память.

Шляпа пошла по кругу; зазвенели монеты.