Чарльз де Линт - Покинутые небеса

Но она вовсе не хочет покидать долину, горы. Впрочем, это мнение я оставил при себе. Эдна заблуждается, как и очень многие родители. Она хочет быть уверена, что ребенок не повторит ее прошлых ошибок, однако вряд ли стоит беспокоиться по этому поводу. Любые ошибки, которые сделает Нетти, будут ее собственными ошибками и принесут ей какой-то опыт.

— И еще одно, Джек, — добавляет Эдна.

— Да, мэм?

— Называй меня Эдной. Когда я слышу «мэм», мне хочется оглянуться на свою мать, а она умерла семь лет назад, упокой Господь ее душу. Это сбивает меня с толку. Прибереги свое уважение для тех, кто его заслужит.

— Мне кажется, вы его уже заслужили, — говорю я.

— Не подлизывайся, — говорит она, но при этом улыбается.

По субботам в старом коровнике жители собирались на танцы, и там можно было застать почти всех, хотя место сбора и находилось высоко на горе, как будто коровам был важен окружающий их пейзаж. Под крышей пели и танцевали, вдоль одной из стен стоял длинный стол с пирогами, лепешками, пирожными, чаем, кофе и воздушной кукурузой. На потемневшем от старости деревянном полу кружились все без различия — и молодые, и старые. Снаружи выпивали, а иногда дрались, но без злости, влюбленные парочки уединялись за сараями или на сеновалах.

В ту ночь, когда Нетти затащила меня в этот коровник, было полнолуние, звезды сияли высоко и ярко, и воздух дышал осенней свежестью, хотя стоял конец июня. Если присмотреться повнимательнее, на небе можно было отыскать и Марс, и Венеру. Иногда ночное небо прорезал след метеорита, врезавшегося в воздух и сгоравшего высоко над землей. Говорят, при виде падающей звезды надо загадывать желание. Я этого не сделал, и может быть, напрасно.

Когда мы пришли, музыка уже звучала в полную силу — был нанят заезжий оркестр, как сказала мне Эдна. Две скрипки, пятиструнное банджо, ударник и гитара.

Люди танцевали, толпились у стола с закусками, смеялись и сплетничали, тайком выпивали или целовались. Совершенно неожиданно я увидел Рэя — он флиртовал с хорошенькой молодой девушкой в противоположном углу амбара, но, вероятно, я зря удивился. Он постоянно вертится поблизости. Потом я заметил, как смотрит на него Эдна, и без всяких слов понял, кто дал жизнь ее дочке-лисичке.

Рэй даже не взглянул в нашу сторону, и я решил, что это жестоко с его стороны. Но тут Эдна совершенно преобразилась — на лице появилась улыбка, щеки вспыхнули румянцем. Они делали вид, что не знакомы друг с другом.

— Пойдем, я хочу с тобой потанцевать, — говорит Нетти и дергает меня за рукав, как только оркестр закончил одну мелодию и начал другую.

— Я не умею танцевать, — качаю я головой.

— Я уверена, у тебя получится, — настаивает она и не выпускает мою руку.

— Нет, я же говорю, что не умею.

Я отдергиваю руку и тут же жалею об этом. Надо было выйти с ней на деревянный настил амбара и выставить себя полным идиотом, потому что в ее глазах вспыхнула такая острая боль, что мне не хотелось бы снова ее увидеть. Боль вонзается в мое сердце, быстро и глубоко приникает в самую глубину души. Нетти мгновенно прячет ее, как до этого поступила ее мать, и ее щеки окрашивает тот же румянец, а улыбка становится преувеличенно беззаботной, но я уже никогда не забуду о той боли. А потом становится слишком поздно, подходит какой-то симпатичный юноша с прилизанными темными волосами и многообещающей улыбкой. В следующее мгновение они уже танцуют, а я остаюсь рядом с Эдной и наблюдаю, как они отдаляются от нас.

— Это Рэндалл Миллер, — говорит Эдна. — Он хорошо держится, не находишь?

По-моему, не так хорошо, как Рэй, но я уже усвоил урок и предпочитаю не раскрывать рта.

— Семьи Бин и Миллер издавна находятся в родстве, — продолжает Эдна. — Мой муж тоже был Миллером, насколько я помню, он приходился дальним родственником отцу Рэндалла.

— Я понимаю.

— Может быть, и Нетти суждено выйти замуж за Миллера, если только она не сбежит из этих гор.

— Нетти сама должна решать, что ей лучше, — отвечаю я и поворачиваюсь к Эдне.

Она вздыхает. Глазами Эдна отыскивает Рэя в противоположном углу амбара, и становится ясно, что он все же уговорил свою молоденькую подружку пойти прогуляться. Мы оба провожаем их взглядами до самой двери. Фигура молодой женщины, опирающейся на руку своего кавалера-лиса, великолепна — у меня даже перехватывает дыхание.

— Ты потеряешь Нетти, если будешь себя так вести, — говорит Эдна.

— Она никогда не была моей.

— Похоже, ты не так сообразителен, как я подумала при первой встрече.

— Не хотите же вы, чтобы ваша дочь сбежала с никчемным молодым бродягой, — говорю я.

— Нет, конечно не хочу, — отвечает Эдна. — А ты и в самом деле такой, Джек?

— Я и сам не знаю, какой я.

Эдна еще мгновение смотрит на закрывшуюся за Рэем дверь, потом поворачивается ко мне.

— Может, и так, — соглашается она. — Но ты знаешь, кем ты хочешь стать?

— И этого я тоже не знаю, — солгал я тогда.

После этого мы больше не разговариваем, только наблюдаем, как Нетти и Рэндалл весь вечер танцуют вместе. Еще до окончания танцев я решаю уйти, крылья галки поднимают меня над амбаром и несут к тому лугу в долине, где мы впервые встретились с девочкой-лисичкой. Ночь прекрасна в своей красоте, но я не замечаю ее прелести. Я вообще почти ничего не вижу.

На следующее утро Нетти отыскивает меня спящим в густой траве.

— Ты должен был попробовать, — говорит она и усаживается рядом. — Я имею в виду танцы. Это очень забавно.

— Я получил представление, — отвечаю я.

Нетти держит в руках кожаный ранец, в котором хранятся ее карандаши, альбом и коробка с красками, привезенная мной этим летом. Все свое имущество она обычно носит с собой. Нетти достает из ранца яблоко и предлагает мне, но я отрицательно качаю головой. Тогда девушка сама откусывает кусок и начинает неторопливо жевать, словно движение челюстей помогает ей думать.

— Наверно, я не слишком тебе нравлюсь, — наконец произносит она.

— Что заставило тебя прийти к такому выводу?

— Ты никогда не пытался меня поцеловать, — отвечает она, пожимая плечами.

— У нас не те отношения, — пытаюсь я объяснить.

— А Рэндалл хотел поцеловать меня вчера вечером.

— Он кажется симпатичным мальчиком.

Нетти швыряет яблоко прямо в меня, и только случайно мне удается увернуться. Ее взгляд… Надеюсь, она не запустит в меня ранцем.

— Ты ничего не понимаешь в чувствах, не так ли? — спрашивает она.

Мне ясно, что она ищет во мне отца, которого никогда не знала, поскольку Рэй оставил ее сиротой еще до рождения. Но я и сам был бы ненамного лучшим отцом. И уж конечно я не собирался за ней ухаживать, как это делает влюбленный в Нетти мальчик из семьи Миллеров.