Дэйв Дункан - Утраченный идеал

Неужели он считает Клинков просто натренированными убийцами?

– Но за триста лет многое изменилось. Недавние войны разорили западную Скиррию. Большинство земель совсем уничтожено. Царь… – Хаклют нахмурился под их улыбками. – Я сказал что-то смешное, сэр Бомон?

– Нет, это личное, мастер. Простите и продолжайте. Ваша информация чрезвычайно ценна для нас и нашего подопечного.

– Вы упомяните об этом его величеству?

– Он обязательно услышит о вашем вкладе, обещаю. Процессия оказалась уже около реки, поэтому расспросы следовало ускорить.

– Царь решил, что незнакомцы не должны знать, как сильно Скиррия была ослаблена. Множество иностранных торговцев и неприятелей жаждут оказаться за стенами Трейдена. Даже тех, кто имеет пропуск, как я, проводят от Кинска до сего места окольными путями. Только однажды мы остановились в иностранном анклаве и прошли от городских стен не дальше дневного похода. Вы пойдете к царю любой дорогой, разрешенной или нет.

Клинки погрустнели. Теперь им, конечно, придется зимовать в Скиррии.

– Спасибо, мастер, – сказал Бо. – Нам надо будет еще поговорить. Брат, иди и разведай почву. Оук и я перенесем его светлость через реку.

Аркеллу в спутники дали Хаклюта, и, когда они загнали своих лошадей в воду, Клинок спросил:

– Если царь безумен, мастер, объясните, почему люди не свергнут его?

– Думаю, я смогу, сэр Аркелл. – Консул горел желанием заслужить рыцарский чин. – Может быть, он сумасшедший, но не глупец. Никогда не стоит недооценивать его хитрость. Он занял трон на долгое время.

– Но охота на людей с собаками? С гончими, которые раздирают их на куски?

Вода поднялась почти до стремени Аркелла.

– Царь Игорь не очень преуспел в ведении войны с соседями, – сказал торговец. – Но он должен был как-то объяснить свой провал – по крайней мере вначале – противникам со стороны князей. Все, что он пытался сделать, в войне или мире, было в руках князей или бояр или их вместе. Его также убедили, что они убили его детей и первых двух жен с помощью колдовства.

Если неприятный Басманов типичный боярин, то отношение к ним царя, должно быть, благоразумно.

– Поэтому он объявил войну собственным людям? Спутники прошли середину реки, и вода понизилась. Носилки нужно было перенести, не замочив хозяина.

– Просто ему надо было усмирить дворянство. Власть царя в государстве никогда не была прочнее, и в этом смысле его правление можно считать успешным. Преемникам Игоря придется подождать более подходящего времени.

Когда лошадь добралась до берега, Аркелл оглянулся и увидел, как медленно продвигаются вперед носилки посла, паря над серебряной водой, словно лодка, не желающая намокнуть. Дюжины добровольцев создавали волны на мили вокруг, крича во все горло. Клинок с Хаклютом продолжали идти вперед, загораживая носилки.

«Все города отвратительны, но Звоноград еще хуже», – Решил Аркелл. Если бы тысячи или больше бревен упали с высоты в выгребную яму, получилось бы что-то получше, чем Звоноград. Правда, свиньи разгуливали и по улицам Грандона и Лавилля, но здесь они барахтались в грязи, ибо сквозь сточные воды можно было проехать только на лошади.

В воздухе висел такой густой туман, что пришлось остановиться. Вокруг никого не было видно. Свиньи, собаки и зловещие черные птицы, но людей нет.

– Где, – спросил он, – кто-нибудь еще?

– С нами стрельцы, Местные прячутся от них.

– Неужели стрельцы действительно так страшны, как о них говорят?

Купец повернулся:

– Не знаю, что вы слышали. Можете представить что-то хуже, чем это?

– Нет.

– Тогда они так страшны, как вам говорили.

– Пожар?

Они ехали сквозь пустые кварталы, покрытые пеплом; остывшие каменные дымоходы напоминали о былых домах.

– Да. Случился зимой.

– Но все выглядит таким старым!

– Говорю вам – люди ушли. Нет необходимости все восстанавливать. Многие города полностью брошены.

Думая о пожаре в Шивиале и даже о горящем Исилонде, Аркелл мог понять, почему другие правители не хотели иметь проблем с Игорем. Но вскоре они с проводником добрались до открытого болота, очевидно, центра города, Многие дома, окружающие его, были больше и лучшей формы, чем лачуги, мимо которых они проходили, и купец опознал один из них на дальней стороне как Палату Стихий.

Аркелл посмотрел вниз, когда его лошадь дернулась, пытаясь уклониться от жужжащей массы в тине.

– Что это? – воскликнул Клинок, указывая на грязь. Голос его прозвучал на октаву выше, чем он рассчитывал. – И то, другое?

– Тела, – пожал плечами купец. – Вы увидите их и в Кинске. Вы привыкнете. Скиррия не изменится, сэр Клинок. Придется вам самому измениться, и чем быстрее, тем лучше.

От последнего открытия Аркелла чуть не стошнило.

– Никто не прикасается к ним, – добавил Хаклют. – Их, должно быть, оставили для собак и личинок.

– Но кто? В чем они провинились?

– Эти люди просто раздражали стрельцов. Некоторые из приспешников были размещены здесь на два месяца. Изнасилования, драки, разбои продолжались все время. Что еще сделать?

Лорда Вассайла сняли с носилок и пронесли внутрь Палаты Стихий. Это было однокомнатное бревенчатое помещение с октаграммой, нарисованной белыми камнями на грязном полу. При матовом освещении она выглядела опрятной, если не смотреть на то, что шелестело на балках.

Дальше в поле зрения оказались заклинатели. Их было трое вместо обычных восьми. Один выглядел как женщина; все волосатые, почти голые дикари – разрисованные, украшенные четками и костями животных. Аркелл хотел воспрепятствовать знакомству своего подопечного с этими магами, сомневаясь, что они вообще могут что-либо сделать. Надеясь, что никто уважающий себя не осмелится бросить вызов таким чудовищам, он прислонился к стене позади Бо и стал ждать.

Первые несколько минут чародеи действовали словно шуты, как Аркелл и ожидал. Они встали вокруг октаграммы, воя, крича и гремя побрякушками. Клинок размышлял, из каких деревьев сделаны такие странные бревна, когда что-то нереальное чуть не сбило его с ног. Все волосы на его теле встали дыбом, руки дрожали, и стучали зубы. Бо бросил на него удивленный взгляд и указал на дверь.

Аркелл убежал. Его обостренное восприятие было хорошо известно, и никто не стыдил его за это. Но Клинка всегда смущало одно и то же. Он мог остановить чародеев, если надо, в Айронхолле Аркелл уцелел во многих передрягах, не таких, как эта.

Он вышел на свет и остановился, вытер лоб и проклял «свежий воздух» Звонограда. Клинок все еще мог слышать и чувствовать, что происходит внутри, но участвовать не мог. Это сможет или не сможет помочь. Просто то, что скиррианские чародеи могли вызывать духов, еще не значит, что духи сделают то, что им скажут.