Андрей Валентинов - Если смерть проснется

— Да ты чего, сестренка! — Войчемир вскочил, и тут же получил увесистый тумак под ребра:

— Называй Велгу — Государыня!

— Не надо, — девушка грустно улыбнулась и покачала головой. — Зачем? Не в этом дело. Вы спрашивали меня, будет ли окончательный мир со сполотами, и я дала вам ответ. Все они мыслят так — и Рыжий Волк, и простой кмет. Ведь ты уверен, Зайча, что за свою службу зря никого не обидел?

Войчемир вздрогнул, но сдержался и начал добросовестно вспоминать.

— Ну… Бывало, в дом зайду да калач попрошу или квасу напиться… Но ведь кметы державу охраняют, как их не угостить?

— А есь?

— А чего — есь? — поразился Войча. — Есь — это нелюди, хуже чугастров! Да их рубать надо, жечь надо!

Девушка молча кивнула, и Войчемир вновь не понял, достаточно ли точно изложил свою мысль.

— Поэтому нам нужно уметь воевать, — вновь заговорила Велга. — Многих ничему не научил даже Коростень. Мать Болот спасла волотичей, и Рыжий Волк отступил, но он вернется. И что же? Один кмет разогнал целую заставу! Один! Нашим же оружием!

— Да он…— сотник с повязкой вскочил, но девушка резко махнула рукой:

— Он просто умеет воевать. А мы — нет! Правда, Зайча?

— А то! — Войчемир приосанился. — Воевать вы не умеете, это уж точно! Первое дело — оружие…

И Войча, переполненный презрением к этим неумехам, принялся подробно излагать все, что думал о них и об их, с позволения сказать, «вейске». О том, что против настоящего сполотского доспеха просто смешно действовать клевцом. Ежели у этих голодранцев серебра мало, вместо мечей должно использовать не клевцы, а секиры. А еще лучше на каждую сотню иметь десяток парней покрепче со «звездочками». Коли конница набежит, в круг становиться и тех, что со «звездочками» и длинными копьями, вперед ставить. Да не лениться и каждый день воинской потехой заниматься, тот кто умеет, дюжину неумех учит. И свою конницу иметь надо, да только не тяжелую, латную — такую собирать дорого, а учить очень долго. В лесах нужна конница легкая, для наблюдения и внезапных атак. И еще у них, волотичей, рек много. Значит, следует кметов на лодьи сажать, а на каждой реке по полдюжины лодей иметь — опять же для наблюдения. Да и кольчуги свои пора научиться делать, работа хитрая, но подъемная.

Вскоре Войчемир убедился, что слушают его внимательно, даже с некоторым почтением. Никто не перебивал, намеков непотребных не делал, шуток не шутил. Подбодренный этим, Войчемир вспомнил о лагере и снисходительно посоветовал . для начала научиться шатры ставить. Первый дождь — и шатры, ежели полотно не натянуть, промокнут. Да и стража должна куда надо смотреть, а не лясы точить с кем попало. И ставить ее нужно там, где места опасные, а обзор хороший…

Давно уже Войчино красноречие не пользовалось таким успехом. Ему и самому понравилось — слушайте, наука будет! Наконец первый порыв прошел, Войчемир махнул рукой — что, мол, возьмешь с вас! — и умолк, переводя дух.

— Ясно? — Велга резко встала и окинула быстрым взгядом собравшихся. — Сегодня же займитесь лагерем! Об остальном — завтра…

Затем она повернулась к Войчемиру, по лицу скользнула улыбка:

— Спасибо, Зайча! Ты нам помог — очень! — Войчемир лишь подивился. Он и не думал помогать этим бунтовщикам. Напротив, все им сказанное должно было как следует уязвить этих наглецов, вздумавших — подумать только! — против властей, богами данных, беспорядки наводить. Странные люди эти волотичи!

Велга что-то негромко приказала, и все стали расходиться. Вскоре у костра остались лишь она — и Войча, о котором, похоже, забыли.

— Тебя не обижали, братец? — вновь улыбнулась девушка.

— Меня? — Войчемир даже растерялся. — Обидеть — не обидели, но из шатра и шагу сделать не давали! Ты же сама, сестренка, разрешила!

— Они тебя боятся, Зайча, — Велга встала и кивнула на опушку. — Пойдем, братец, погуляем…

— Можно, — охотно согласился Войчемир. — А то, что боятся — правильно. Ведь я кто есть? Я есть Кеев альбир…

Они вышли на опушку и не спеша пошли вдоль строя высоких старых деревьев, покрытых желто-красной листвой. Их никто не сопровождал — кроме серых собак, которые, бесшумно вынырнув, словно из-под земли, окружили Войчу со всех сторон. Войчемир, однако, и не думал о побеге. Успе-ется! А вот поговорить с девушкой было интересно.

— А у тебя речь другая, не такая, как у твоих, — заметил он. — Словно ты из сполотов. Девушка кивнула:

— Мой отец — сполот. Мать долго жила с ним и научилась говорить по-вашему… Но это ничего не значит, Зайча. Мы и сполоты — враги. К сожалению…

— Почему — враги? — поразился Войчемир. — Сполоты и волотичи — одно племя! Только ваши должны по-нашему научиться, и все ладно пойдет. Мне так сам Светлый говорил!

Велга даже остановилась:

— Зайча! Да откуда ты такой взялся?

— Как откуда? Из Ольмина!

И Войча, сам не зная почему, принялся рассказывать о своем житье-бытье, об отце, о доброй мачехе, о суровом дяде — да будет им всем тепло в Ирии. Имен не называл, но в остальном не скрыл ничего. Потом разошелся и стал говорить о мертвом городе Акелоне, о румах, что плавают на черных галерах по широкому Денору, об усатых брод-никах и о лихих наездниках ограх. Даже про Ужика поведал, и не без гордости. Ведь его друг-приятель не кто-нибудь, а рахман, самого Патара первый ученик! О порубе да о братане Рацимире говорить не стал. Зачем девушке такие страхи?

Велга слушала не перебивая, затем, когда Войчемир умолк, вздохнула и покачала головой:

— А я даже Денора не видела, братец! Он действительно черный?

Пришлось рассказать и о Деноре, обстоятельно пояснив, что цвету он темного, но никак не черного, разве что ночью, когда луна не светит. В общем, поговорить нашлось о чем, и они не заметили, что уже совсем стемнело. Наконец Велга остановилась и устало повела плечами:

— Пора нам… Странно, братец Зайча! Не могу понять… Ты какой-то… не такой. Как будто мы и не враги.

— А чего это нам враждовать? — удивился Вой-чемир, но тут же все вспомнил. Матушка Сва, а ведь и в самом деле!

— Это потому, сестренка, — рассудил он, — что тебе про нас, про сполотов, всякие байки вредные рассказывали! Ты своих болтунов не слушай!

Он уже хотел добавить, что охотно поговорит с братаном Сваргом, дабы уладить это нелепое недоразумение, но вовремя прикусил язык.

— Болтунов? — Велга глубоко вздохнула. — Ты в самом деле упал с Луны, Зайча! Мою семью убили ваши кметы, мать была холопкой и наложницей. Когда я попала в плен…

Ее плечо странно дернулось, девушка резко отвернулась и замолчала. Войча не стал переспрашивать. Видать, обидели сероглазую!

— Ты знаешь… Кея Улада? — наконец проговорила она.

— Малыша? — Войча на миг забылся. — Конечно! Забавный такой! Жаль, заикается, бедняга! Но паренек славный!