Анна Гурова - Князь Тишины

Электричка тем временем поравнялась с нами. В лицо мне ударила воздушная волна, оглушил грохот колес. Погодин со стиснутыми зубами карабкался за мной. «Господи! – подумала я с внезапным ужасом. – А если это не иллюзия?»

– Стой, самоубийца! – задыхаясь, сквозь грохот поезда крикнул Погодин, вытягивая лапу в мою сторону. Это было его ошибкой.

Окрик мистическим образом убедил меня в собственной правоте, и я без колебаний кинулась под поезд. В то же мгновение мираж электрички исчез. Я стояла на пустых рельсах. Вокруг стало тихо-тихо.

– Ага!!! – торжествующе завопила я. – Обломался, толстопузый!

Погодин молча рванулся за мной, но я его ждать не стала: перескочила через рельсы и скатилась кубарем вниз по насыпи. Мастер иллюзии не решился рискнуть здоровьем, повторяя мой акробатический трюк. Вместо этого он встал на рельсах и протянул обе руки в мою сторону. Я видела, что у него шевелились губы, но слов расслышать не могла.

– Давай, давай, колдуй, неудачник! – крикнула я. – Мне на твои иллюзии плевать!

Погодин опустил руки и исчез из виду – должно быть, спустился с насыпи с другой стороны. Или испарился от стыда, чтобы хоть как-то сохранить лицо. Интересно, что он там пытался наколдовать? Никаких перемен в себе я не ощущала. Определенно, неудачная погоня сказалась на творческих способностях Катькиного папаши. Так что, можно считать, в поединке с заслуженным мастером иллюзии я оказалась сильнее.

Страшно гордая собой, я направилась в сторону Светлановской площади искать транспорт, идущий в Старую деревню.

На следующий день Погодина на занятия не пришла. Все сидели по своим углам тихие и заторможенные. Иван от меня демонстративно отвернулся; он казался полностью погруженным в свои мысли. Эзергиль с отсутствующим видом качалась на стуле и бездельничала. При виде меня она встрепенулась и явно хотела что-то сказать, но потом как будто передумала и принялась за мной исподтишка наблюдать. Антонина поздоровалась со мной небрежно, как обычно, ничем не дав понять, что знает о моей причастности к вчерашним событиям. И тут же, без перехода, наехала по полной программе, как только она одна и умеет. Дескать, и ленивая я, и бездарная, и криворукая, и на занятия постоянно опаздываю, и мастерскую реальности совсем забросила, вообразив себя неизвестно кем, а на самом деле я никто, и звать никак, и зачет за вторую четверть до сих пор не сдала, и никогда не сдам, поскольку я… (см. выше). Короче, будешь сдавать зачет прямо сейчас, огорошила меня наставница. Сиди и готовься. Я пошла чай пить, вот тебе пятнадцать минут форы. И если не сдашь, тут-то мы и распрощаемся навсегда. И ушла, хлопнув дверью, злющая, как волчица. Я перевела дыхание и изумленно спросила Эзергиль:

– Что здесь творится? У Антонины весеннее обострение бешенства?

Эзергиль косо посмотрела на меня с таким выражением, как будто хотела сказать что-то неприятное, но промолчала и пожала плечами. Я удивилась еще больше: первый раз в жизни я видела Эзергиль недовольной.

– Вы чего такие кислые?

– Катька заболела, – вяло сказала Эзергиль. – Совсем с ней плохо. В больнице лежит.

Я хотела сказать, что так ей и надо, но поймала взгляд Ивана и вместо этого спросила:

– А что с ней?

– Тебе лучше знать, – буркнул Иван из угла.

– Да ладно, отстань от нее, – сказала Эзергиль. – Она тут ни при чем.

– Как – ни при чем?! – взвился Иван. – А кто это все устроил? Пусть посмотрит на Дом Эшеров!

– Ей нельзя, – меланхолично ответила Эзергиль, продолжая качаться на стуле.

– Нет, пусть посмотрит и осознает!

– Чего это с Иваном? – удивилась я. – Внезапно озверел?

– Послушай, – сказала мне Эзергиль, – у Погодиной серьезные проблемы со здоровьем. Тот демон был какой-то непростой: демиургией она не сможет заниматься как минимум месяц. Может быть, и дольше. А при наихудшем раскладе, так и вообще никогда. В общем, ситуация такая: если она поправится, у тебя тоже будет все в порядке. Если нет… тебе придется заплатить. Из училища вылетишь в один день. Катькин папаша сделает все, чтобы испортить тебе дальнейшую карьеру. Никто из мастеров реальности тебе руки не подаст.

Я промолчала. А что тут скажешь – все ясно. Оправдываться не хотелось, и Катьку мне все равно было не жалко. Представься мне вторая попытка, я поступила бы точно так же.

– Ты, конечно, скажешь, что не знала, не хотела и все такое, – продолжала Эзергиль. – Поэтому тебе и дается шанс. Пока Катька лечится, все делают вид, что ничего не случилось. Кстати, вопрос: куда ты девала демона после разгрома Дома Эшеров?

– Никуда, – пожала я плечами. – Сам ушел.

Иван ядовито расхохотался. Меня внезапно охватила ярость, которую с трудом удалось подавить. «Да ты просто завидуешь, – злобно подумала я. – Тебе-то ни в жизнь такого классного демона ни создать, не вызвать. Играй в свои куклы и помалкивай».

Эзергиль взглянула на меня в упор. «Чего это у нее лицо сегодня такое застывшее? – мельком удивилась я. – С тональным кремом переборщила, что ли? »

– Никогда так больше не делай, – тихо сказала она.

– Так не буду, – послушно согласилась я.

– Я это говорю ради твоего же блага.

Я промолчала.

– Ой, нарвешься! – покачала Эзергиль головой. – Жалко ведь, глупую! Ну чем тебе Катька не угодила? Что за нелепая ненависть? Да, характер у нее сложный. Да, она тебя вначале не оценила и поплатилась. Всё, теперь вы квиты. Успокойся и займись делом. Вы с ней еще подружитесь.

– Да что ты ее уговариваешь? – злобно крикнул Иван. – Она тебя вообще не слушает…

Я подняла руку, жестом заставив его замолчать. Внезапно я поняла, что тут происходит.

– Знаешь, почему ты сегодня озверел? – громко и спокойно произнесла я. – От страха. Ты боишься, что я сделаю с твоими игрушечными государствами то же самое, что с Домом Эшеров. И Эзергиль боится, поэтому и уговаривает меня мириться с Погодиной. И Антонина меня боится…

– Ну, глупая! – протянула Эзергиль. – Совсем мозгов нету!

– На тебя я не обижаюсь, – свысока ответила я. – Так я решила. Но могу и передумать. А теперь замолчите и не мешайте мне. Я буду работать.

Иван попытался что-то вякнуть, но я повернулась к нему спиной и села на свое место у верстака. Прикрыв глаза, надела плеер и начала вытряхивать из сознания лишние мысли. Рядом скрипнула табуретка.

– Музыкальные ассоциации, да? Что там у тебя, Крис Ри? А чего такое старье?