David Eddings - Колдунья из Даршивы

– Ну, – ответил мельсенец, поглаживая небритую щеку, – перед тем, как я сбежал из конторы министерства в Сельде, ко мне заглянул мой друг из министерства торговли. Он сказал, что в Гемиле – столице Даршивы – намечается коронация. Якобы какого-то эрцгерцога из Мельсена собираются короновать императором Маллореи.

– Но у Маллореи уже имеется император, – возразила Бархотка.

– Думаю, что это все звенья одной цепи. Мой друг проницательный парень, он много об этом думал и сообщил мне свои выводы. Каль Закет провел несколько лет в Хтол-Мургосе, но недавно вернулся в Мал-Зэт. Большая часть его армии все еще на западе, поэтому он не в состоянии сразу бросить сюда крупные силы. Мой друг считает, что Зандрамас распорядилась насчет коронации с целью вывести императора из себя и толкнуть на какой-нибудь опрометчивый поступок. Мне кажется, она надеется выманить его из Мал-Зэта, чтобы ее войска могли обрушиться на него. Если ей удастся убить Закета, мельсенский эрцгерцог станет настоящим императором.

– И в чем вся суть? – спросил Шелк.

– Вы слышали об Урвоне, не так ли?

– Апостоле?

– Да. Он столетиями торчал в Мал-Яске, но происходящее здесь наконец выманило его оттуда. Все из-за Зандрамас. Она бросила ему прямой вызов. Как бы то ни было, он прошел маршем через Каранду, собрав огромную армию. Карандийцы верят, что ему помогают демоны. Конечно, это чушь, но карандийцы готовы поверить во что угодно. Поэтому Зандрамас или ее люди должны контролировать императорский трон. Ей нужно вывести маллорейскую армию из Хтол-Мургоса, чтобы сравняться силами с Урвоном. Иначе он уничтожит все, ради чего она трудилась. – Разговорчивый чиновник внезапно вздохнул и начал клевать носом.

– По-моему, он спит, – шепнул Сади Бельгарату.

– Ну и пусть, – ответил старик. – Я узнал все, что мне нужно.

– Не совсем, – возразила Польгара, стоя у очага. – Я тоже хочу узнать кое-что.

Осторожно шагая по захламленному полу полуразрушенного дома, она подошла к дремлющему мельсенцу и слегка коснулась его лица. Он открыл глаза и ошеломленно уставился на нее.

– Что именно вам известно о Зандрамас? – спросила Польгара. – Я бы хотела услышать все. Каким образом она заполучила такую власть?

– Это длинная история, госпожа.

– У нас есть время.

Тощий мельсенец протер глаза и сдержал зевок.

– Дайте вспомнить, где все это началось, – пробормотал он, собираясь с мыслями. – Я приехал в Пельдан лет двадцать назад. Тогда я был молод и полон энтузиазма. Это был мой первый ответственный пост, и мне хотелось проявить себя с самой лучшей стороны. Пельдан не такое уж скверное место. Конечно, здесь были гролимы, но отсюда было далеко до Урвона и Мал-Яска, и пельданцы не слишком всерьез воспринимали свою религию. Торак пребывал в спячке уже пятьсот лет, а Урвона не интересовало, что происходит в здешней глубинке.

А вот в Даршиве дела обстояли по-иному. В столичном храме в Гемиле произошло нечто вроде раскола, закончившегося кровавой резней. – Он усмехнулся. – Очевидно, это был один из немногих случаев, когда гролимы использовали свои ножи по назначению. В итоге контроль над храмом приобрел новый верховный жрец – человек по имени Нарадас.

– Мы слышали о нем, – кивнула Польгара.

– Я никогда его не видел, но мне говорили, что у него очень странные глаза. Среди его последователей была молодая гролимская жрица по имени Зандрамас. Тогда ей, наверное, было всего шестнадцать, и она, по слухам, была очень красива. Нарадас восстановил старые формы культа, и алтарь гемилского храма обагрился кровью. – Наброс поежился. – Кажется, юная жрица проявляла особый энтузиазм, участвуя в гролимских жертвенных ритуалах – то ли из-за фанатизма и природной жестокости, то ли зная, что это лучший способ привлечь внимание нового верховного жреца. Впрочем, ходили слухи, что она использует и другие способы. Зандрамас раскопала какой-то фрагмент в книге Торака, из которого следовало, что обряд жертвоприношения нужно совершать обнаженными. Говорят, что у нее потрясающая фигура, и думаю, сочетание ее наготы и вида крови воспламенили Нарадаса. Я слыхал, что в святилище храма во время ритуала творилось такое, что невозможно описать в присутствии дам.

– Думаю, это можно опустить, Наброс, – чопорно произнесла Польгара, покосившись на Эрионда.

– Все гролимы считаются чародеями, – продолжал Наброс, – но насколько я понял, даршивскке гролимы не были сильны в колдовстве. Нарадас еще мог кое-что проделывать, но большинство его последователей ограничивались шарлатанством – ловкость рук и тому подобные трюки. Как бы то ни было, вскоре после того как Нарадас укрепил свое положение, до нас дошли сведения, что Торак убит. Нарадас и его подчиненные пришли в отчаяние, но в Зандрамас произошли глубокие перемены. Она вышла из гемилского храма словно в трансе. Мой друг из министерства торговли был там тогда и видел ее. Он говорил, что ее глаза остекленели, а на лице было написано выражение сверхчеловеческого экстаза. Добравшись до окраины города, она сбросила одежду и нагой побежала в лес. Мы решили, что она окончательно спятила и что больше мы ее не увидим.

Однако некоторые путешественники говорили, что видели ее в пустыне на границе Ликандии. Иногда она убегала от них, а иногда заговаривала с ними на языке, который они не могли понять. Тем не менее они внимательно слушали – возможно, потому, что на ней все еще не было никакой одежды.

Однажды, спустя несколько лет, Зандрамас снова появилась у ворот Гемила. На ней была черная гролимская мантия из атласа, и она вроде бы полностью контролировала свои поступки. Зандрамас пришла в храм и стала искать Нарадаса. Верховный жрец с отчаяния пустился в жуткий загул, но, поговорив с Зандрамас наедине, пришел в себя. С тех пор он стал ее последователем и выполнял все ее распоряжения.

Некоторое время Зандрамас провела в храме, а потом начала странствовать по Даршиве. Сначала она разговаривала только с гролимами, но потом снизошла до общения и с обычными людьми. Она говорила им одно и то же – что грядет новый бог Ангарака. Постепенно слухи о ее поведении дошли до Мал-Яска, и Урвон направил в Даршиву несколько могущественных гролимов, чтобы остановить ее. Не знаю, что именно произошло с ней в лесу и в пустыне, но это наполнило ее какой-то необычайной силой. Когда гролимы Урвона пытались помешать ей проповедовать, она просто уничтожала их.

– Уничтожала? – удивленно воскликнул Бельгарат.

– Это единственное слово, которое кажется мне подходящим. Некоторых из них поглотил огонь. Других разнесло на мелкие кусочки молнией, которая ударила с безоблачного неба. Однажды земля разверзлась, поглотила пятерых гролимов и соединилась вновь. С этого времени Урвон начал воспринимать Зандрамас всерьез. Он посылал в Даршиву все больше гролимов, но она уничтожала их всех. Даршивские гролимы, ставшие ее последователями, обрели подлинное могущество, поэтому им уже было незачем прибегать к шарлатанским трюкам.