Андрэ Нортон - Серебряная Снежинка

Шорох завесы заставил ее вздрогнуть и обернуться. Девушка схватила зловеще сверкнувший кинжал, готовая пустить его в ход.

Завеса раздвинулась. Перед Серебряной Снежинкой стояла Ива. Своими зелеными лисьими глазами она сразу увидела кинжал в руке хозяйки.

— Госпожа? — осторожно начала она, используя свое самое формальное обращение к хозяйке.

Серебряная Снежинка покраснела и опустила кинжал. Однако она с удовлетворением заметила, что рука ее не дрожит ни от холода, ни от страха.

— Входи, Ива, пока здесь, как и снаружи, не наступила зима.

— Я сберегла немного супа, — сказала Ива, поднимая закутанной в тряпку рукой котелок. Она опустила за собой завесу, закрываясь от ветра и внешнего мира. Серебряная Снежинка ждала, едва сдерживая нетерпение. А Ива наливала суп, расправляла подушки. Наконец они сумели сесть рядом и сблизить головы над вкусно пахнущей едой.

— Я рада, что ты благополучно вернулась, — прошептала Серебряная Снежинка. Ива рассмеялась.

— Легко пройти по лагерю, если тебя считают уродливой, госпожа. Мужчины хватаются за амулеты и пропускают меня всего лишь с одной-двумя шутками. И если не обращать внимания на их грубые слова, можно услышать и узнать многое. — Блеск в глазах служанки напомнил Серебряной Снежинке, как трудно было Иве этому научиться.

— И что можно узнать таким способом? — спросила она.

Ива достала маленький диск, исписанный иероглифами и идеограммами. Несмотря на всю свою ученость, Серебряная Снежинка не могла его прочесть. Необычные картины и символы, конечно, язык зверей.

— Солдаты спрашивали, зачем такой уродливой женщине, как я, такая красивая вещь, — заметила Ива. Выглядела она так, словно хочет в кого-то вцепиться когтями. — Я ответила: чтобы видеть, что у меня за спиной. Они рассмеялись. Но это правда: я вижу в нем, что у меня сзади, по бокам и впереди, потому что не все люди таковы, какими кажутся.

— Ты видела таких? — спросила Серебряная Снежинка.

Ива кивнула.

— Да, старшая сестра. Некоторые из них волки. Волки! Именно об этом хотел предупредить ее ао Ли, когда их разговор прервали.

— Что ты знаешь о «красных бровях»? — спросила девушка у служанки.

Чашка не дрогнула в руке Ивы, но служанка пристально взглянула на хозяйку.

— Я мало что узнала в окрестностях лагеря, старшая сестра, — сказала она. — Братья и сестры в меху боятся луков и копий солдат. Но еще больше они боятся волков. В лагере есть люди, которые принимают серебро, но не оправдывают его своей службой. Но…

— Что но? — подхватила Серебряная Снежинка. — Если твои братья и сестры так боятся, они не стали бы с тобой говорить.

— Это верно, госпожа, — согласилась Ива. — Но еще больше они боятся «красных бровей», которые охотятся не от голода, а из-за страсти к убийствам, которые сжигают деревни, когда им не нужно тепло, и убивают детей, человеческих и звериных, словно не думают о завтра. Мне кажется, солдаты охраны тоже боятся. Когда я проходила мимо них, ветер принес запах страха…

Она поморщилась и чихнула.

— Но что еще хуже, многие боятся лазутчиков. И действительно, здесь они есть.

— Ты можешь их узнать? Ива кивнула.

— Хорошо. Наблюдай внимательно. Серебряная Снежинка достала лук, радуясь удивлению Ивы.

— Мы не безоружны, — сказала она.

— Госпожа, если они узнают, что ты умеешь стрелять…

— Они предпочтут, чтобы я повесилась на собственном шарфе из страха насилия? Я заставлю дорого заплатить за развлечение и убью себя, прежде чем они смогут развлечься. Ива, не забудь: кроме торговых товаров, мы везем шелка и золото — и нефрит — в подарок Сыну Неба. Наш караван был бы богатой добычей. Ты можешь найти след этих разбойников? — спросила она.

Ива положила руку на свои войлочные сапожки. Один с толстой подошвой, чтобы компенсировать недостаток: слишком короткую ногу.

— Госпожа, если бы у меня была свободная ночь, я могла бы узнать. Но оставить тебя неохраняемую, без служанки…

— О чем ты говоришь? — спросила Серебряная Снежинка. — Я думала… — Она указала на хромую ногу Ивы, скрытую складками платья. Ива не может подтверждать подобные отвратительные слухи. Она говорит просто о подсматривании.

Но Ива энергично покачала головой.

— Когда твой достойный отец купил меня у работорговца, я была всего лишь щенком. Могла ли я выжить без хозяина? Нет. Поэтому я и осталась. Старшая сестра, позволь мне…

Я думала, ты меня любишь. А ты говоришь, что если бы не была хромой, оставила бы меня и убежала! При этой мысли глаза Серебряной Снежинки наполнились слезами. Ива взяла ее руку свой мозолистой ладонью, похожей на лапу, и поцеловала.

— Я тебя никогда не оставлю. Только разбойники охотятся на себе подобных и оскверняют свои гнезда. Звери чувствуют благодарность к тем, кто их кормит, согревает.., любит, — сказала Ива, кланяясь до земли. — Ничтожная подобна зверю у твоих ног. Прости меня, старшая сестра, за мои слова.

Слишком большой риск.., а если разбойники заметят Иву и решат поохотиться на нее? Но готовность Ивы рискнуть собой может спасти их всех.

— Только до захода луны. — Хотя Серебряная Снежинка имеет право приказать, голос ее звучит просительно. — Разве не сказал полководец Сунь-цзы, что армия без тайных осведомителей все равно что человек без глаз и ушей?

— А служил ли этот мудрец с твоим отцом, да улыбнутся ему предки? — спросила Ива. Дорогая Ива! Как Серебряная Снежинка ни пыталась учить ее, та добровольно никак не хотела учиться.

Для служанки важны не традиции человечества, а виды и запахи местности, по которой они проезжают, ей понятны речи растений и животных; Ива, подобно женщинам шунг-ню, умеет читать местность. Умеет и кое-что еще. За все годы жизни вместе Серебряная Снежинка делала вид, что не замечает этого.

В своей невинности и наивности Серебряная Снежинка так же упряма, как Ива. Что если слухи справедливы и Ива действительно лисица-дух? Сама ответь на свой вопрос, девушка, — непривычно резко подумала Серебряная Снежинка. — Что с того, если она действительно лиса? Она отдала тебе свое сердце! Разве все остальное имеет значение?

Впервые Серебряная Снежинка позволила себе допустить невероятное. Конфуций считал веру в духов-лис глубочайшим суеверием. Ну, тогда скажем просто, что Ива умна и что она владеет силами, недоступными обычной женщине. И что на любовь она отвечает любовью.

— Это человеческое искусство; я о таких людях ничего не знаю, зато знаю, как вынюхивают и разведывают животные, — сказала Ива, и в глазах ее светились смелость и суховатая усмешка. — И буду действовать согласно своей природе и тому, что приказывает хозяйка.

Она дождалась неуверенного кивка девушки и повернулась, собираясь выйти из повозки.