Андрэ Нортон - Серебряная Снежинка

Серебряная Снежинка много читала о битвах, но не думала, что когда-нибудь сама их увидит. Схватка на окровавленном снегу не походила на упорядоченные передвижения войск, описанные в свитках полководца Сунь-цзы. Даже на холоде девушку поразили запахи крови и смерти. Это настолько хуже охоты, насколько лесной пожар хуже огня в очаге.

Ива спряталась в углу повозки, зарылась головой в одежду. Серебряная Снежинка схватила ее за руку.

— Приготовь мои стрелы! — приказала она, Она видела, что ее собственные лучники построились крыльями, и если эскорту чиновника удастся загнать разбойников в эти крылья, бандиты попадут под смертоносный перекрестный огонь. Единственная проблема — зато очень серьезная — ее повозка слишком близко к направлению возможного нападения.

В такой суматохе никто не заметит стрел с неожиданного направления. По крайней мере она на это надеялась. Тщательно прицелилась в разбойника, который криками пытался сдвинуть с места быка. Разбойник схватился за глаз. Он пытался вытащить стрелу. Из раны хлынула кровь, такая же алая, как краска бровей. Девушка поняла, что разбойник мог убить или изнасиловать ее, однако убить человека совсем не то, что убить зверя. Рука у Серебряной Снежинки дрожала; следующим выстрелом девушка промахнулась и сразу почувствовала стыд.

Она видела, что даже чиновник, вооруженный красивым дорогим мечом, вступил в бой. Разбойник верхом, привлеченный богатыми соболями господина, направил к нему лошадь и замахнулся. Серебряная Снежинка тщательно прицелилась, но ао Ли опередил ее ударом копья, и задыхающийся грабитель упал на землю. По сигналу ао Ли два солдата утащили разбойника в сторону.

Возможно, это был предводитель нападавших. Потому что после его пленения остальные запаниковали, как муравьи, когда в муравейник втыкают палку. Они нарушили порядок своего строя и теперь отбивались, как загнанные в угол волки.

Глаза Ивы ярко блестели, она снова залаяла и улыбнулась, когда из засады выскочили звери, принялись хватать разбойников за ноги, искусно избегая ударов падающих людей.

— Их убьют! — протестующе воскликнула Серебряная Снежинка.

— Старшая сестра, многие охотно умрут, чтобы защитить детенышей или отомстить за утраченных. Они тоже воины.., туда! — Она показала, и Серебряная Снежинка натянула лук и выстрелила в бандита, который нападал на раненого ао Ли, выронившего меч и стоявшего безоружным.

— Назад! — закричала Серебряная Снежинка, но, конечно, старик не послушался. Он схватил в левую руку копье упавшего разбойника, и тут на него напали одновременно с двух сторон. Под этим двойным ударом он упал.

Серебряная Снежинка замигала, прогоняя слезы. Они, горячие, непрощенно наворачивались на глаза. Для воинов ао Ли его смерть оказалась таким же неоспоримым приказом, как пленение предводителя разбойников для его последователей. Солдаты безжалостно двинулись вперед; с мрачными лицами они образовали строй, который не могли разорвать разбойники и от которого не могли спастись.

— Это страна смерти, — прошептала Серебряная Снежинка.

— Да. — Ива прижалась к госпоже, желая ее утешить, как животное, успокаивающее детеныша.

— Нет! — выкрикнула Серебряная Снежинка. — Не то, что мы видим вокруг себя. Те, с кем мы сражаемся, должны были предусмотреть возможность отступления, иначе их проглотит страна смерти.

— Опять твои пыльные свитки, госпожа? — спросила Ива.

— Да. Сунь-цзы учил, что армия никогда не должна сражаться в стране смерти. Он имел в виду такую местность, из которой невозможно отступление.

Ива кивнула.

— Это правда. Я много раз видела, как лиса, прижатая собаками к стене, поворачивается и сражается. Убивает одну собаку, а остальных заставляет отступить и выпустить ее. Нельзя, чтобы слепая храбрость солдат прижала разбойников к такой стене.

Она снова крикнула необычным лающим языком, что-то похожее на приказ. Стало ясно, что лиса-дух обладает властью над своими сестрами-в-меху, потому что отовсюду неожиданно снова выскочили лисы, отвлекая и разбойников и солдат своим внезапным появлением и не менее внезапным исчезновением. Ива не хотела, чтобы ее друзья вступили в собственную страну смерти.

— Гнедые лошади, — напомнила она.

Верно. Разве лазутчики на гнедых лошадях заслуживают лучшей участи, чем их собратья с выкрашенными бровями? Выглянув с другой стороны повозки, Серебряная Снежинка заметила, как всадник, одетый в костюм охранника, подбирается к солдату, собираясь его убить. Она натянула лук, выстрелила, и Ива одобрительно кивнула.

— Теперь вот этого, — показала она пальцем с острым ногтем.

— Быстрей, Ива! Стрелу! — Разбойник-всадник, один из тех, что убили ао Ли, напал на чиновника, который схватил узду лошади, потерявшей седока. Быстрыми, привычными движениями Серебряная Снежинка наложила стрелу, натянула тетиву и выстрелила. Разбойник упал, схватившись за грудь. Из нее торчала стрела, углубившись почти до оперения. Девушка не знала, что способна послать стрелу так глубоко.., ао Ли, это за твою смерть! Ты видишь? Одобряешь?

Но Серебряная Снежинка боялась, что он не одобрил бы. Старый воин провел всю жизнь на службе ее отцу и отдал жизнь, спасая его дочь, и все же он не одобрил бы такое неженское участие в бою.

— Следи за гнедыми лошадьми, — прошептала Ива. Солдаты снова начали наступление. Чиновник выкрикнул приказ, и Серебряная Снежинка одобрительно кивнула. Он тоже читал Сунь-цзы и не хотел рисковать жизнью своих людей. Разбойники повернулись и побежали, бросив мертвых и раненых.

Теперь, когда битва окончилась. Серебряная Снежинка попыталась спрятать лук под подушками и одеялами в повозке, но так сильно дрожала, что позволила Иве усадить себя в гнездо из одеял. Руки девушки тряслись, она выронила лук. Под платьем текли ручейки пота, но ее по-прежнему била дрожь от холода. Серебряная Снежинка прижала руки к горящим щекам, не подозревая, что стала идеальным изображением хрупкой и изнеженной женщины, пришедшей в ужас от сцены насилия. Ее лук — он должен быть спрятан! Девушка взяла себя в руки настолько, что смогла сунуть оружие под подушки.

Снаружи доносился хриплый голос чиновника. Глава каравана приказывал связать разбойников, перевязать раненых, чтобы они дожили до суда. Девушка была уверена, что для них суд станет только более жестоким методом казни. Слыша стоны и крики раненых солдат и разбойников, она решила, что существует слишком много методов причинять боль и смерть.

Ее отец всю жизнь провел в таких действиях и хорошо знал подобные методы. Но он никогда не был жесток с окружающими. Поэтому он еще больше достоин восхищения. Теперь она, изображая хрупкость и наивность, тем более способна это понять. Может, удастся написать ему письмо и рассказать об этом. Это он тоже заслужил.