Генри Олди - Тирмен

— Замолчи, Андрей! Замолчи...

— Ходит! И сюда придет, слышишь, старшой? Не от бомбы ядерной нам всем капец настанет! От него, от мертвого тирмена. Мертвого, мертвого, мертвого!..

Старик ухватил бывшего старшину за худые плечи. Встряхнул изо всех сил.

— Слыхал, Андрей. Средневековая легенда, ее Инститорис и Шпренгер записали. Авторы «Молота ведьм». Ну и что? Теперь про суккубов с инкубами поговорим?

Чуть за язык себя не укусил. Перед кем распинаешься, тирмен, тирмен?

Псих Канарис уходил молча, не оглядываясь. На аллее задержался:

— Извини, Петро. Наехало что-то.

И вновь похолодел старик, узнав голос Андрея Канари, «... аз воздам... »

Белая «Тойота» госпожи Калинецкой утробно рыкнула, тронулась с места и покатила по главной аллее в сторону Сумской. Петр Леонидович покачал головой: еще недавно ушастая Кали такого себе не позволяла. Даже подумать не могла. Скоро у входа в тир тормозить начнет! «Боба болен, Боба очень болен!.. » Вот именно. «Бога не ся боят и людей не ся стыдят... »

Старик поежился — дряхлое пальтишко плохо защищало от внезапно налетевшего ветра. Осень, осень...

— Хорош прятаться! Вылезай!..

Сказал тихо, голоса не повысил, головы не повернул. Знал — услышат.

— Ага! Привет, дядя П-петя! Как заметил?

Знакомый баритон звучал из-за бетонного фонтана. Точнее, из-за жестяной будки странного назначения, поставленной неведомо когда, неведомо зачем между фонтаном и входом в тир.

— Сопи тише, — хмыкнул старик, внезапно приходя в хорошее настроение. — Давно в засаде?

— Н-не очень. Как тебе ув-видел, решил, что…

He-Король Артур выбрался наружу, приводя себя в порядок.

Старик смотрел на него, приглаживая усы. Не-Король? Был He-Король, да весь вышел. Исполнительный директор АО «Парк имени Горького», вице-президент городского отделения Союза ветеранов Афганистана, их полувеличество Артур Николаевич... Нет, длинно выходит. В общем, почти король.

Королек, как мы это называем.

Королек Артур прихромал, опираясь на массивную трость с костяным фигурным набалдашником. Встал напротив, привычным, заученным движением начальника средней руки ткнул вперед ладонь.

Устыдился. Покраснел слегка.

— Я, в общем. Зд-дравствуй, дядя Петя! Метаморфозы с Артуром происходили грандиозные. Оставалось лишь дивиться и рассуждать о превратностях и дарах Судьбы. Уже год Артур ходил, вернее, хромал, в исполнительных директорах, вознесен в отдельный кабинет и усажен в персональную «Ауди». Причины вознесения в горние выси оставались загадкой. Господин Зинченко узнал о карьерном взлете бывшего «афганца» чуть ли не в последнюю очередь. Удивился, но спорить не стал.

Кроме «Ауди», Королек обзавелся новым гардеробом, включавшим роскошное кашемировое пальто, и почти перестал ругаться. А хромать стал сильнее. Заикаться — по обстоятельствам. Смотря с кем беседу имеем. Шапка Мономаха!

Да, еще женился.

О предстоящей свадьбе бывшего сменщика Петр Леонидович узнал от Зинченко. Довольный тем, что сумел огорошить старика, бородатый глубокомысленно заключил: «И фраерам фарт выпадает». Петр Леонидович с ним полностью согласился. И в самом деле! Поехал новоиспеченный директор первый раз в жизни на Багамы — у моря на песочке понежиться, под пальмой, — познакомился с вице-мисс Киевская область...

Судьба! — она же Фарт и Кысмет.

Кондратьев не спорил, зная, что имен у данной особы много. Завидовать грех: где одному перепало, там и другому обломится. Старику с Артуровой удачи процент не требовался, но был еще нескладный Пэн, мечтающий о страйкболе и лазерном тире. Отчего бы удачливому Корольку не подсуетиться, не помочь внуку бывшего шефа?

Жадные, как известно, того... Долголетием не отличаются.

— Чего прятался? — без особой нужды осведомился Петр Леонидович, когда процедура взаимных пожеланий здравия завершилась. — Мешать не хотел?

— Ага. И м-мешать...

Королек без всякой нужды оправил пальто, поглядел вслед исчезнувшей машине. Дернул сухими, сизыми губами:

— С-сучка!

Подумал и поправился:

— Сука!

Настало время размышлять Петру Леонидовичу.

Дядя Петя на «минус первом» разбирал винтовку.

По нелепому совпадению, это была снайперка Драгунова. Кивком ответив на Данькино приветствие, старик прижал замыкатель верхнего упорного кольца к газовой трубке и повернул вправо до отказа. Хмыкнув с непонятной интонацией, сдвинул часть ВУК вперед, отделил ствольную накладку от ствола. Воспользоваться ключом из пенала принадлежностей «Драгуновки», как это рекомендовала инструкция, он и не подумал.

Не став дожидаться, пока Петр Леонидович закончит, Данька бросил на стол, поверх оружия, свежий номер газеты «Время». Так, чтобы траурная фотография Саблина была хорошо видна.

— Вот!

Дядя Петя внимательно смотрел на фотографию покойного чиновника обладминистрации. Вопросов не задавал. Хотел огладить усы, но передумал: сперва тщательно вытер руки ветошью. Задним числом Данька сообразил, что старый тирмен может вообще не понять: зачем сменщик сует ему под нос какую-то дурацкую газету? В лесу на «плюс первом» Данька был один. Вряд ли его задания дублируются на дядю Петю с подробным указанием: кто-где-когда...

До недавнего времени он и сам не сопоставлял реальную жизнь со стрельбой по мишеням и последующим явлением людей с жетонами.

Нет, дядя Петя все понял правильно.

— Пошли в «нулевку», — сказал он. — Чайку заварим.

Зазвонил телефон: громко, с надрывом. Данька вздрогнул, едва не опрокинув стоявшую рядом с винтовкой бутыль с раствором РЧС. Похоже, старик собирался чистить ствол. В ноздри ударила резкая, противная вонь: раствор углекислого аммония с добавкой хромпика — это вам не духи «Шанель».

— Осторожней, медведь, — буркнул дядя Петя без злости.

И после паузы сообщил в трубку:

— Сегодняшние стрельбы отменяются. Да, Шамиль Расулович, я в курсе, что вы с товарищами планировали через час... Увы, вынужден вас разочаровать. Если не возражаете, я запишу вас на понедельник, на то же время. Причины? Вот со сменщиком собрались чай пить. Нет, вы не ослышались. Чай. Индийский. Шамиль Расулович, когда вы остынете, вам будет неловко, поверьте моему опыту. Хорошо, извинения приняты. Значит, в понедельник? Всех благ...

Положив трубку, старик взял газету и жестом пригласил Даньку идти за ним.

Поднимаясь по знакомой лестнице в каморку «нулевки», Данька чувствовал, как боевой задор мало-помалу улетучивается. Он ожидал бог весть каких страстей. Дядя Петя должен был закричать: «Игра закончена!» — затем выхватить пистолет, с которым расставался редко, из наплечной кобуры, а молодой сменщик сказал бы, что свою «Беретту» оставил дома — нарочно, потому что не готов стрелять в любимого дядю Петю...