Генри Олди - Шутиха

— Карнавал придумал Казанова. — Заоградин смотрел вниз, опасно перегнувшись через перила. Он говорил, стоя спиной к вошедшей, вряд ли слыша шум ее шагов в грохоте праздника, но не возникало и тени сомнения, к кому обращается “зазывала с правом подписи”. — Авантюрист и любовник, он вложил всего себя в этот апофеоз шутовства.

— Придумал?

— Я не совсем точно выразился. Разумеется, нет. Джакомо Казанова детально разработал правила знаменитого карнавала в Венеции. Разрешив буйствовать и предаваться любви каждому, даже священнослужителям. С одной оговоркой: священники, обнимая прихожанок, должны закрывать глаза. Дабы не видеть, как мавры на колокольне Св. Марка отбивают очередной час.

Странная оговорка, подумала Галина Борисовна. Ханжество? или тонкая ирония?! Она хотела напомнить, что явилась сюда отнюдь не за лекциями по карнавалологии, а по вопросу серьезному, можно сказать, судьбоносному, каким является найм шута для депрессирующей дочери, — но вместо проповеди шагнула к перилам, молча вглядываясь в бурлящий кипяток праздника. Как раз сейчас над дальними вязами взлетела бумажная голубка-великан, взорвавшись и осыпав беснующуюся толпу фейерверком конфетти. Словно по команде арлекины, полишинели и домино стали забрасывать друг друга разной мелкой снедью: орехами, драже...

Парк наполнился азартными воплями.

— Собственно, корни карнавала, — беззвучно смеясь, продолжил Заоградин, — в римских Сатурналиях. На время праздника различия между рабами и господами упразднялись: раб получал возможность бранить господина, сидеть с ним за одним столом. Более того, господин подносил рабу вино, а тот напивался как свинья, подражая свободным римлянам. Чернь выбирала лжевладыку — прообраз будущего карнавального шута, — которому поклонялась. И знаете, что было самым забавным?

Между стволами, подслушав слова Мортимера, стартовали римские свечи. Смущенное небо пошло яркими брызгами, вызвав очередной пароксизм хохота у масок. Промчалась повозка, где буйствовали ряженые в огромных шляпах из соломы. Надрывались валторны, скрипки плясали на тушах контрабасов, мяукая весенними котами.

Ленты серпантина скручивали деревьям руки.

— Лжевладыка, грядущий шут, в конце Сатурналий непременно погибал. Нож, огонь. Петля. Если повезет, самоубийство. Думаю, выходило очень смешно.

— Не вижу в смерти ничего смешного! — огрызнулась Шаповал, удивляясь, что никак не может взять ситуацию в руки. — Думаете, если первые люди города в дурацких колпаках пляшут в здешнем парке, то вы взяли бога за бороду?..

Заоградин повернул к гостье свое подвижное лицо. Вечерние тени ловко лепили из черт Мортимера Анисимовича другого человека: значительного, спокойного от сознания некой тайны, скрытой от остальных.

— Ничего смешного? В смерти?! Зря, зря... Вот, например. — Быстрым движением он взял из рук Галины Борисовны выданную на входе маску. Длинный нос цапли оказался крепко зажат между пальцами, отчего белизна задыхающейся маски смотрелась опасной бледностью. — Думаю, вы не в курсе, что это “баута”, маска Смерти. На средневековых миниатюрах Смерть была мужчиной. Считалось, что если лицо закрыто “баутой”, то настоящая смерть не узнает избранника и пройдет мимо, сочтя жертву коллегой-смертью. Такие маски делали со специально оттопыренной верхней губой: ударившись изнутри о глиняную или кожаную преграду, голос становился неузнаваемым. “Баута” — способ понять себя настоящего, отказ от собственного лица, от назойливой индивидуальности, заодно освобождающий и от норм морали. Прикрываясь “баутой”, можно блудить, убивать, обманывать, грешить против Господа... Кто совершил все эти непотребства? Никто! Маска! “Sior Maschera”! И самое главное...

Мортимер склонился к гостье. От него пахнуло дорогим одеколоном, трубочным табаком и теми экзотическими фруктами, аромат которых сопровождал Настю, покидающую “Шутиху” во вторник.

— Настоящая маска делалась не из папье-маше, а из кожи. Особо злоязыкие утверждали, что из человеческой. Мягкая и податливая, “баута” плотно прилегала к чертам хозяина, становилась “вторым лицом”. Не мешая фехтовать или целоваться. Кстати, вы не видели внизу Николая Афиногеновича, вашего доброго знакомого?

Загадочный Николай Афиногенович, о ком уже во второй раз вспоминал Заоградин, начинал изрядно раздражать.

— Нет, не видела. И вообще, я здесь совсем за другим. Полагаю, Настя закончила аттестацию?

Стало страшно: минута, другая, и забудется истинная цель визита. Баритон хозяина обволакивал, атмосфера карнавала внизу манила, звала окунуться во вседозволенность, плюнуть на приличия, теряя прежнюю, обремененную множеством забот личность. Нет, меняться не хотелось: ободрав деловитость, как луковую шелуху, она втайне боялась оказаться на людях голой, без привычного панциря. Раньше, в молодости, часто снился страшный сон: нагая, она стоит на людной площади, в ужасе ожидая насмешек, но прохожие идут мимо, не замечая женщины, и ожидание страшней позора. Сон перестал мучить давно, лет через пять после рождения Юрия, зато ожидание сна, сама возможность, что кошмар вернется... Сейчас же почудилось: стой она на проклятой площади хоть трижды голой, но в белой длинноносой “бауте”, и все разрешилось бы смехом самой Шаповал, щедро влитым в хохот толпы, не возвращаясь больше никогда.

— Да. Закончила. И, смею заметить, весьма успешно. Двенадцатипроцентная скидка — ваша. Хотите взглянуть на контракт?

Мортимер Анисимович столь удачно извлек договор, что можно было поверить: маска волшебным образом превратилась в два-три листа бумаги.

“Частное предприятие “Шутиха”, имеющее лицензию на предоставление услуг № 111101 от 31 марта 20... г., именуемое в дальнейшем Подрядчик, в лице Генерального менеджера Заоградина Мортимера Анисимовича, действующего на основании Устава, с одной стороны, и Шаповал Галина Борисовна, выступающая от лица неполносовер-шеннолетней Горшко Анастасии Игоревны, именуемой в дальнейшем Заказчик, с другой стороны, заключили настоящий договор о нижеследующем...”

В свете фонарей и фейерверка буквы казались чужими, загадочными, а привычные формулировки — странно обтекаемыми, лишенными смысла.

“Подрядчик предоставляет Заказчику на срок, составляющий три календарных месяца со дня подписания настоящего Договора, и за вознаграждение, уплачиваемое Заказчиком, исключительные имущественные и смежные права на увеселителя высшей квалификации, далее — Шута, на всей территории...”

— Настя уже выбрала?

Читать контракт не было никаких сил. В конце концов, если наличествует право расторжения в любой момент, в одностороннем порядке... Диким напряжением души она нашла соответствующий пункт. Да, возможность расторжения имеется. Заоградин сказал правду.