Кейт Якоби - Клетка для мятежника

А проклятый мальчишка смотрел на него глазами Дженн, задавал те же вопросы, которые задала бы и она, смеялся над тем же, над чем она посмеялась бы, спорил с Робертом точно так же, как спорила она. Это причиняло боль.

Пока вода закипала, Роберт принес седельные сумы, упаковал в них все, что могло потребоваться ему в следующей поездке, и отнес к выходу. Неожиданно для самого себя он вдруг вытащил шар, все еще завернутый в грубую ткань. Роберт хранил его в суме: почему-то ему не хотелось оставлять шар даже здесь, в пещере, где хранить его было абсолютно безопасно. Роберт заварил себе чаю, прошел в один из темных коридоров, сел там, прислонившись спиной к камню, и сказал так громко, чтобы Эндрю наверняка его услышал:

— Если бы я считал твою мать предательницей, я давно убил бы ее.

Ответа не последовало, хотя Эндрю был где-то в одной из смежных пещер; Роберт знал это, даже не прибегая к искусству искателя.

А может быть, мальчик почувствовал фальшь в последней фразе Роберта?

— Она ведь никогда не рассказывала тебе о Нэше? О том, как они стали друзьями? О том, как Нэш посещал ее в Клоннете и как она ждала его приездов? Ты, может быть, помнишь, что встречал его там. Нэш высок, примерно одного роста с Финлеем, с черными глазами и волосами, с короткой бородкой. Не красавец, но и не урод. Такого человека можно и не заметить, пока он не заговорит. Конечно, твоя мать понятия не имела, кто он такой. Она считала его гильдийцем, которому нравилось с ней беседовать. Она никогда не догадывалась, что им могут двигать другие мотивы. — Роберт хотел было продолжать, рассказать мальчику, что его мать позволила Нэшу в Шан Моссе поцеловать себя, но оказался не в состоянии превратить собственную боль в жестокость по отношению к этому мальчику.

— Несмотря на все это, я не пытаюсь обвинить твою мать. Я просто хочу показать тебе, что и мне, и ей бесполезно искать смысл тех событий, так что не пытайся понять то, чего понять невозможно. Она совершила то, что должна была совершить, по причинам, которых я не понимаю, — точно так же, как она не понимала, что я готов пожертвовать жизнью, если мне удалось бы захватить с собой и Нэша.

Ответа все еще не было, но когда Роберт умолк, до него донесся легкий скрип кожи, какой-то намек на движение, хотя во тьме туннелей разглядеть ничего было нельзя.

— Эндрю, тебе нужно понять одно: я не смогу повторить той схватки. У меня нет возможности снова и снова противостоять Нэшу и надеяться при этом выжить. И даже если бы такая возможность у меня была, наша страна не вынесет еще десять или двадцать лет такого существования, особенно если влияние Нэша возрастет, как то, по-видимому, происходит. У меня нет желания делать твою жизнь невыносимой, но я не остановлюсь перед этим, если только так смогу заставить тебя понять. Я не могу позволить себе вновь потерпеть неудачу.

— И вы не можете позволить себе доверять мне, как не могли доверять моей матери, не так ли?

Роберт не повернулся в ту сторону, откуда донесся голос. Он просто дождался, пока Эндрю сам подойдет к нему.

— Нет, не могу.

— Значит, вы намерены так или иначе заставить меня убить Кенрика.

Роберт медленно поднялся на ноги, повернулся к Эндрю и положил руку ему на плечо. Эндрю смотрел на него взглядом гораздо более взрослым, чем еще совсем недавно; мальчик был насторожен, все еще рассержен, но уже готов учиться.

— Я не стану лгать тебе, Эндрю, и говорить, будто таково твое предназначение. Ты прав: все это лишь каприз богов, давших тебе тех предков, которых ты имеешь. Если бы речь шла только о моей личной свободе, вполне возможно, что мы с тобой больше никогда не встретились бы, но по какой-то непонятной мне причине моя судьба связана с судьбой Люсары. Каждый день, проведенный мной в темнице, означает, что и Люсара остается в неволе; я никогда не буду знать покоя, пока последние цепи не спадут с нее. Я мог бы снова собрать войско, мог бы начать новую войну. Однако куда бы я ни повернулся, меня всегда будет поджидать Нэш, готовый уничтожать все в Люсаре, лишь бы воспрепятствовать мне. На такие жертвы я больше не хочу идти.

— Вместо этого вы решили принести в жертву меня?

— Ты выживешь, и вместе с тобой выживет Люсара.

— Однако чтобы обеспечить это, я должен убить Кенрика.

— Я не могу справиться с ними обоими — Кенриком и Нэшем — одновременно. Ты единственный известный мне человек, который может подобраться достаточно близко к Кенрику, чтобы его убить, не имея за своей спиной армии.

— Значит, я должен его предать? Потому что вы мне велели? — не сдавался Эндрю. — Для такого мне нужно иметь более вескую причину.

— Ты должен бы уже знать о самых веских причинах. Если бы ты в последние годы держал глаза открытыми, ты увидел бы то же, что и я. Кенрик недостоин короны.

Эндрю упрямо поднял подбородок.

— Я половину каждого года провожу при дворе. Я больше вижусь в Кенриком, чем вы...

— Именно об этом я и говорю.

— И вы ожидаете, что я поверю вам на слово?

— Ты предпочтешь верить ему, а не мне?

— Вас я не знаю, а его знаю. Роберт сложил руки на груди.

— Причинял лия тебе какое-нибудь зло? Эндрю поднял брови.

— А он разве причинял?

— Причинял ли я зло твоим близким? Эндрю поморгал, обдумывая ответ.

— С одним очевидным исключением — моим похищением — не причинял. А как насчет Кенрика?

Роберт помедлил, старательно выбирая слова:

— Брат говорил мне, что ты привязан к его дочери Хелен и дружишь с пареньком по имени Лиам.

Эндрю замер на месте, потом сделал шаг вперед. Глаза его потемнели, и Роберт с уверенностью почувствовал, что сможет добиться своего, сможет сделать из этого мальчика короля. Существовали вещи, значение которых для Эндрю было огромным. Все, что теперь нужно было делать Роберту, — это использовать их для того, чтобы сформировать этот гибкий, но упрямый ум.

— Хелен? Что с ней случилось?

Роберт мягко увлек мальчика обратно в жилую пещеру, усадил у очага и рассказал о случившемся, тщательно выбирая слова. Эндрю молча слушал. Когда рассказ закончился, мальчик вздохнул.

— Не могу... Он не... он никогда... Бедняга Лиам. С Хелен все в порядке?

— Уверен, что она поправилась. Она уже немного пришла в себя, когда я оставил их с Финлеем.

— Он никогда не говорил... — Эндрю поднялся на ноги, все еще не глядя на Роберта, и рассеянно пробормотал: — Я ложусь спать.

— Нам утром нужно рано выехать.

— Вот как?

— Есть несколько мест, где разные люди оставляют мне сообщения. Мне нужно побывать в одном из таких мест. Это недалеко отсюда. А потом я отвезу тебя к матери.

— К матери? — Эндрю замер и взглянул на Роберта. — Но...

— Я дам тебе два дня на приготовления. Потом...