Надежда Первухина - Признак высшего ведьмовства

— Ну, я пока ничего не решила, — немедля отрезала Дарья. — А что, ваш гуманный вампир в самом деле подходящая кандидатура?

— Я не могу влиять на ваш выбор, — потупилась Хелия. — Но род фон Ройфенбах действительно древний и аристократический. Для Герцога Ведьмы — в самый раз. К тому же, насколько я осведомлена, Ульфрид фон Ройфенбах весьма импозантный, интеллектуальный и приятный в общении вампир, несмотря на то что ему еще и двухсот пятидесяти лет не минуло.

— Сколько?! — пискнула Дарья.

— Вампиры не считаются с человеческими мерками времени и возраста. Четверть тысячелетия для них — все равно что для нас молодость.

— О нет, — воздела руки Дарья. — Я все понимаю, я не видистка, я ничего не имею против вампиров, но…

«Вы не можете сразу отказать, это обидит кандидата, а также его посланника, — протелепатировала Хелия Дарье. — Нам не нужны напряженные отношения с Ассоциацией вампиров. Обещайте подумать».

«Само собой, — обидчиво протелепатировала Дарья в ответ. — Не маленькая, соображаю, что к чему. Между прочим, мне когда-то очень нравились вампиры, вплоть до влюбленности. Помню, был один вампир, его звали Роман… Вы не представляете, Хелия, какие нежные и трепетные чувства я испытывала к нему… Где мои пятнадцать лет… »

«В таком случае вспомните сейчас о своих тогдашних чувствах и, исходя из этих чувств, сообщите посланнику князя фон Ройфенбаха, что обещаете серьезно подумать над его предложением», — таков был телепатический ответ Хелии.

«Хорошо», — оттелепатировала Дарья.

В самых изысканных и деликатных выражениях она дала понять младшему брату своего предполагаемого жениха-вампира, что предложение князя Уль-фрида фон Ройфенбаха ей чрезвычайно лестно, но ей нужно некоторое время на размышление. Лет этак сто-сто тридцать. Госпожа Ведьм искренне полагает, что за такое ничтожное время сердечный пыл князя Ульфрида не остынет, а она сумеет достойно подготовиться к тому, чтобы занять подле него место супруги.

Окрыленный надеждами вампир-посланник отбыл, прихватив с собой мельхиоровый бокал, а Хелия сказала:

— Дарья, вы все-таки неосторожны в своих обещаниях. Ведь князь действительно с легкостью подождет сто лет. Даже сто тридцать. И снова предложит вам руку и сердце. Что вы тогда ему скажете?

— Скажу, что принимаю его предложение, — серьезно ответила Дарья. — Если, конечно, к тому времени еще не истлеют в прах мои голосовые связки.

Хелия позволила себе улыбку, но эта улыбка была у нее недоверчивой, словно она считала, что через сто тридцать лет Дарья не сдержит слова и откажет влюбленному вампиру.

— Что там у нас дальше? — Тем временем Дарья бесстрашно взяла в руки простенькую рамку для фотографии. Рамка была украшена ракушками, галькой и кусочками кораллов. За стеклом рамки пересыпался цветной песок. — И что это означает?

Она качнула рамку, песок в ней заструился из угла в угол, а потом стекло исчезло, и освобожденный песок взвихрился в воздухе. Запахло морем. Рамка для фотографии увеличилась в размерах (Дарья с визгом выронила ее, но рамке хоть бы что), превратилась в окно, и в это окно теперь был виден берег моря, закат над медленно катящимися волнами, перевернутая лодка, зарывшаяся носом в белый песок. На боку лодки вольготно разместилось странное, но симпатичное и узнаваемое существо…

— Русалочка! — ахнула восторженно Дарья. Сказка про Русалочку в детстве была ее самой любимой!

Существо комично воздело руки и проговорило неожиданно солидным голосом:

— Приветствую вас, Госпожа Ведьм! И считаю своим долгом заметить, что я не русалочка и даже не русалка. Я русалий.

Русалий не замедлил продемонстрировать Госпоже Ведьм доказательства своих слов. Даже через волшебную рамку было видно, насколько впечатляющи эти доказательства.

— Оу, — схватилась за мгновенно заалевшие щеки Дарья. — Мои извинения. Я до сих пор не имела чести знать…

— Замнем, — легкомысленно махнул чешуйчатой рукой русалий.

— Хелия, скажите ему, чтоб снова прикрылся водорослями, — тихо потребовала Дарья. — Я, конечно, давно не гимназистка и повидала многое, но даже меня это вгоняет в краску.

Однако Хелии не пришлось исполнять просьбу своей Госпожи — русалий, видать, сам догадался и искусно задрапировал водорослями то, что вызвало у Дарьи приступ вопиющего целомудрия.

— Буду краток, — заявил русалий, закончив с водорослями. — Меня послал мой господин — морской царь Ихневмон Тринадцатый. Он предлагает свою руку, клешню и восемнадцатикамерное сердце Госпоже Ведьм Дарье Белинской и выражает надежду, что Госпожа Ведьм Дарья Белинская примет его предложение.

— Мм, — очень связно высказалась на это Госпожа Ведьм Дарья Белинская.

— Государь Ихневмон Тринадцатый обладает несметными богатствами Мирового океана, — распинался меж тем бесстыдный русалий. — Помимо этого ему фактически принадлежат сокровища всех когда-либо затонувших кораблей и исчезнувших в морской пучине городов. Резиденция царя Ихневмона, находящаяся в Атлантиде, в точности повторяет постройку знаменитого на земле храма царя Соломона и украшена тремя тоннами драгоценных камней…

— Стоп, — деловито сказала Дарья. — А дышит царь Ихневмон как? Жабрами?

— Само собой, — хмыкнул русалий. — Он же всю жизнь под водой. Мы вот — слуги — земноводные. А аристократия у нас вся с жабрами.

— Звучит заманчиво, — сказала Дарья. — И еще вопрос. У царя Ихневмона тоже такие внушительные, кх-м, органы размножения?

— Пф, — сказал русалий. — У него это не органы. У него это целая фабрика.

— Нет! — вскричала Дарья. — Жабры я бы еще могла хоть как-то стерпеть, но половая жизнь с целой фабрикой!..

— Дарья, опомнитесь, сразу в лоб отказывать нельзя, — пыталась образумить несчастную девушку Хелия, но Дарья была непреклонна.

Госпожа Ведьм собралась с силами и сказала руса-лию надменным тоном:

— Прошу передать государю Ихневмону Тринадцатому мой отказ и мои искренние сожаления по этому поводу. Надеюсь, это его не огорчит.

— Пф, — повторил бесстыдный русалий. — Не больно-то и надо было. У царя и без того восемьсот жен. Примерно. Он так, ради спортивного интереса посватался.

— Замечательно! — воскликнула Дарья. — Значит, это не испортит официальных отношений между кланами Сухопутного Ремесла и Морского Чародейства?

— Пф. — Русалия будто заклинило. — Оно нам надо? Ладно, я поплыл. Значит, точно за него не пойдешь? — обратился он к Дарье, выразительно поправляя пучок водорослей на своих бедрах.

— Точнее не бывает! Слово ведьмы! — ответила ру-салию Дарья, и тот красиво нырнул с лодки в волную-щееся море. Тут же изображение пропало. Фоторамка немедленно сжалась до своих первоначальных размеров, а затем взяла и рассыпалась прахом. Ни одной ракушки целой не осталось.