Андрей Уланов - Колдуны и капуста

— Еще бы! К вашему корявому почерку, любезнейший, нужно приставлять отдельного переводчика.

На самом деле почерк у Малыша был типично гномий — то есть, по человеческим меркам, весьма и весьма каллиграфический. Настоящая же причина отказа, как позже под большим секретом поведал Уину вексиль-шкипер, заключалась в неумении мисс Тамм читать на Старой Речи.

— По крайней мере, вы могли бы взять с собой одного из матросов.

— Неужели? Как вовремя вы мне это сообщаете!

Дальнейшую перебранку прекратил Викки, появившийся с толстенным синим фолиантом под мышкой. Звуки, которые он при этом издавал, были чем-то средним между хрипением загнанной лошади и могучим выплеском касаток.

— Вот! — торжественно провозгласил он, роняя справочник на песок перед испуганно дернувшимся Хуру. — Ищи!

— Искать? — вытаращился канак. — Кого моя искать?

— Корабль, который ты видел, дубина! — рявкнул вексиль-шкипер. — Если найдешь его в этой книге — получишь пятьдесят... нет, тридцать... пятнадцать пачек табаку. А если не найдешь...

— ...то я сломаю тебе плечо, — деловито сообщил Малыш.

— Твоя моя понимай? Хорошо понимай? Понимай-понимай-понимай, — Хуру вновь принялся подражать китайскому болванчику. — Моя не хотеть ломай плечо, моя хотеть табак. Моя смотреть сильно-сильно старательно.

— Ну и зря, — пятью минутами позже сказала Роника. — Толку-то...

— Не мешайте ему, пусть хоть картинки красивые посмотрит.

— Я и не мешаю. Просто...

— «Просто» — что?

— Просто он очень подолгу их рассматривает, — пояснил Уин.

— Можно ускорить. — Викки наклонился и, не обращая внимания на негодующий вопль, зашуршал страницами.

— Броненосцы, — задумчиво бормотал он, — явно не подходят. Большие неуклюжие калоши... назвать их стремительными у меня язык не поворачивается.

— Ну и миноноски туда же, — заявил Уин.

— Эти-то почему?

— Океан, он большой.

— 3-замечательное объяснение.

— Полагаю, — быстро сказал Викки, — Малыш просто имел в виду, что маленькие корабли не обладают достаточной для Тихого океана автономностью и мореходностью.

— Эта! — неожиданно взвизгнул Хуру, тыча пальцем в рисунок на развороте. — Корабль мертвых! Совсем такая, как я видел.

— Броненосный крейсер «Аянами» во время прохождения мерной мили, — вслух прочел Малыш надпись под рисунком. — Крейсер типа «Хайяте», построен фирмой «Армстронг-Глоин» в Эльсвике, предположительно модернизирован в Нагасаки. Полное водоизмещение — 9800 регистровых тонн. Бронирование, вооружение, ходовая установка предположительно изменены в ходе модернизации... хм логично, трубы они для чего-то срезали. Серия из четырех однотипных крейсеров: «Хайяте», «Осио», «Сагири» и «Аянами» — строилась по заказу Найтморленда.

— Ффад мзарги! — выдохнул Викки. — Вот только Ночных Эльфов нам не хватало!

— И что теперь? — с интересом глядя на враз поскучневших гномов, осведомилась Роника.

— Хороший вопрос...

— Моя нашла правильный картинка, — жалобно проныл Хуру, плечо которого все еще удерживали стальные клещи гномьих пальцев. — Ваша отпустить меня, а?

— Отпусти его, Малыш.

Освободившись от захвата, канак по-крабьи, на четвереньках отбежал на десяток ярдов и лишь там осмелился разогнуться. Возвращение к более привычному для гоминидов способу передвижения, видимо, добавило ему еще немного отваги.

— Ваша, — выкрикнул он, прячась за ствол кокоса, — обещала еще тридцать пачек табаку!

— Пристрелить его? — предложила наемница.

— Ты же профессионал, — напомнил Уин.

— Вот именно. — Лязгнул затвор. — А он — источник ценной информации.

— Большую часть этой информации он уже разболтал всем, кому только мог.

— Зато если я сейчас распилю его напополам вместе с пальмой, — возразила мисс Тамм, — он никому не сможет рассказать о нас.

— Пит?

— Отставить, — с видимой неохотой скомандовал вексиль-шкипер. — Мне, конечно, тоже хотелось бы навсегда заткнуть эту наглую болтливую пасть. Но боюсь, смерть лишь придаст его россказням дополнительный вес, а нам это вовсе ни к чему... Пятнадцать пачек! — крикнул он, обернувшись к Хуру. — Не тридцать, а пятнадцать, и ни пачкой больше!

— Моя согласна!

— Еще бы твоя рожа не была согласна, — проворчал Викки. — Роника, проводи его к вельботу и скажи боцману, чтобы выдал десять... ну ладно, пятнадцать пачек табака. Да, и еще! По пути постарайтесь как можно доходчивее разъяснить мистеру Хуру сущность понятия «нем как могила»!

— А вы?

— Мы пойдем следом.

— Но прежде, — наклонившись, Малыш подобрал справочник и начал методично счищать с бархатной обложки налипшие песчинки, — нанесем визит шаману этого милого острова. Шаману, который, если некритично отнестись к нашему источнику ценной информации, знал о корабле еще до рассказа мистера Хуру... и, похоже, знал больше его.

— Вы что, всерьез считаете, что какой-то увешанный трещотками сморщенный старикашка-папуас...

— Мисс Тамм, — укоризненно качнул головой Уин. — При вашей-то нелюбви к одежде... я ожидал от вас более снисходительного отношения к тем, кто также предпочитает не обременять себя расшитым звездами балахоном, мантией и прочими отличительными знаками преуспевавшего лет эдак четыреста-пятьсот назад мага.

— При чем тут балахон и мантия?! Я, — наемница ласково провела рукой вдоль цевья «шинковалки», — определяю все намного проще. У кого пушка лучше, тот и прав!

— Хороший метод, — согласился Малыш. — Но иногда он может не сработать.

— Например?

— Например, — медленно произнес полукровка, — если вы повстречаете кого-нибудь, кому большая пушка будет просто-напросто не нужна.

— До сих пор не встречала!

— Все когда-нибудь происходит впервые...

Роника ошиблась трижды. Во-первых, шаман Фуатино не был папуасом — в его жилах явно преобладала полинезийская и, как после короткого раздумья решил Малыш, маорийская кровь. Во-вторых, он не был увешан трещотками, равно как и иными подобными атрибутами — на нем имелся лишь венок из кассий и желтая ситцевая рубашка. В-третьих же, Ооми не был сморщенным старикашкой. На вид ему было лет тридцать пять — сорок, он был высокого роста, отлично сложенный — ему мог бы позавидовать если не Аполлон, то уж наверняка добрая половина древнегреческих скульпторов — и с живыми, умными глазами. Именно так — глаза шамана вели себя независимо от невозмутимо-каменной маски лица. Описать это словами сложно, но Уин ничуть бы не удивился, если бы эти глаза покинули предписанные им анатомией места и принялись летать вокруг гостей наподобие экзотических насекомых.

Облюбовавшая же правое колено Ооми девушка явственно свидетельствовала, что если цветущий вид шамана не более чем иллюзия, то иллюзия на редкость качественная.