Маргарет Уэйс - Колодец тьмы

Королева, мамаша принца, сидевшая поблизости, закричала и вцепилась в своего детеныша, который недоуменно вырывался из ее рук.

— Чудовище! — кричала королева. — Позовите стражу!

Тамарос бросил на нее короткий взгляд, заставив умолкнуть, затем обернулся к Капитану.

— Капитан, вы должны объяснить ваши слова.

— Когда ты думаешь его убить? — в третий раз повторил орк, постоянно повышая голос.

Он позабыл про глухоту короля.

— Лучше было бы убить его сейчас, но, быть может, ты захочешь подождать, пока он не налопается от пуза.

— Капитан, вы говорите какие-то странные вещи. У меня нет намерения убивать своего сына.

Люди, что с них возьмешь. Сами не свои до слов.

— Ну так пусть это сделают маги, — нетерпеливо сказал Капитан. — Когда они его убьют? Если мы нужны как свидетели, — Капитан ткнул пальцем в себя и указал на ведунью — пусть поторопятся. Я отплываю с ближайшим приливом.

— Никто не собирается убивать моего сына, — с металлом в голосе заявил король Тамарос.

Он схватил за руку Дагнаруса, которому удалось вырваться из материнских объятий. Король закрыл мальчика своей рукой, как бы защищая его. Он никогда еще не любил младшего сына так, как сейчас; точнее, до этого момента король не осознавал, насколько он любит своего позднего ребенка.

— Я не понимаю, Капитан. Почему вам взбрела в голову столь странная мысль?

— Ничего в ней нет странного, — спокойно ответил Капитан.

С людьми приходилось разговаривать, как с малыми детьми.

— Знамения для твоей семьи оказались очень плохими. Между братьями пролилась кровь. Ты должен убить одного из них, чтобы не ломать жизнь другому. Полагаю, ты убьешь младшего, на которого ты успел потратиться меньше и, значит, он для тебя не настолько ценен, как старший.

— Благодарю вас за заботу, Капитан, — с предельной вежливостью произнес король Тамарос, но голос его звучал официально и холодно. — Но у нас, людей, существуют другие законы. Мы не убиваем своих детей. А теперь желаю вам счастливого плавания.

С этими словами Тамарос отвернулся.

Капитан ошеломленно глядел на короля, с трудом веря, что даже такие умные люди, оказывается, могут быть настолько тупыми.

— Неужели ты не видел знамения? — крикнул Капитан, но король Тамарос, похоже, не услышал его.

Между королем и Капитаном встали королевские солдаты, заявившие орку, что он и так уже достаточно выпил, и ему пора отсюда уходить. Королева пронзительно визжала, заявляя, что она в жизни не встречала подобного дикаря, и требуя, чтобы этих отвратительных чудовищ, провонявших рыбой, вытолкали из зала. Тамарос не выпускал из рук Дагнаруса. Вероятно, он боялся, как бы Капитан не схватил мальчика и сам не лишил его жизни.

У Капитана не было намерений понапрасну тратить время. Если люди не захотели обращать внимания на знаки, это их дело. Пусть потом сами и расплачиваются. Главное, он получил Камень Владычества — вещь драгоценную и священную. По возвращении домой он попробует разобраться, как можно употребить этот камень для пользы своего народа. Отпихнув стражников с такой силой, что те опрокинули и разнесли в щепки пару столов (человеческие женщины при этом завопили от ужаса), Капитан с ведуньей покинули дворец.

В тот момент, когда они очутились под открытым небом, дождь прекратился, и ветер разметал рваные клочья облаков. Звезды, чей яркий и ровный свет направляет пути орков в ночном океане, безошибочно вели сейчас Капитана и ведунью через нагромождение ярусов и улиц Виннингэля назад, к морю.

Этот дождь, дождь только что наступившего лета, шел и на другой день, и на третий, окружая замок серой водяной стеной. Настроение у всех было таким же сумрачным. Люди испытывали непонятную и неприятную подавленность, и объясняли ее тем, что торжественные церемонии кончились, высокие гости вернулись в свои страны, а вместе с окончанием церемоний закончилась пора веселья и праздников. Этот дождь был предвестником долгого дождливого сезона, когда со стороны моря непрестанно плывут облака и заливают сушу водой. Свадьба Хельмоса была делом решенным, но назначенным на осень. А ближайшие дни не предвещали ничего, кроме сырости.

Дагнарус пребывал в особо скверном настроении, бродя по замку, будто зверь по клетке. Дождь не являлся для него помехой; принц отважился бы выехать верхом и в бурю. Но сейчас у него не было ни спутника, ни лошади. Сырая погода уложила Даннера в постель; покалеченная нога дворфа не давала ему покоя. У лошади Дагнаруса на левой передней ноге появилась небольшая припухлость. По словам Даннера, ничего страшного, однако он велел принцу по несколько раз в день натирать больное место мазью и ни в коем случае пока не садиться в седло. Дагнарус сам занимался врачеванием, но проводить в конюшне все свое время он не мог. Принц скучающей походкой возвращался во дворец, распространяя вокруг себя запахи навоза и аромат грушанки. Во дворце его подстерегал Сильвит и тут же отправлял мыться.

Солдаты отправились на учения, лишив Дагнаруса еще одной возможности приятно провести время. Он умолял родителей позволить ему отправиться вместе с войском, но здесь королева Эмилия проявила непривычную твердость, а король Тамарос вообще отказался говорить об этом.

— Если бы ты знал, Меченый, до чего противно стареть, — жаловался Дагнарус с высоты прожитых десяти лет. — Будь я помладше, я бы мог поднять крик, выпучить глаза, и мать сделала бы все, что я хочу. А теперь я так не могу!

— Почему? — спросил Гарет.

— Потому что солдаты не плачут и не капризничают, что бы с ними ни происходило, — ответил Дагнарус. — Даже если им стрела вонзится в кишки. Если я устрою какую-нибудь из прежних своих штучек, Аргот об этом узнает и будет недоволен мною. Я думал сбежать с солдатами тайком, залезть в повозку с провизией и сидеть там, как мышь, пока они не отъедут как можно дальше, чтобы не могли вернуть меня назад. Но Аргот сказал, что для него это обернется неприятностями. Не стану же я его подводить.

Гарет вздохнул. За последние несколько дней, по сути — с момента окончания церемонии, принц только и делал, что срывал на нем свое дурное настроение, изводя его словесно и дополняя эту пытку тумаками. Мальчик для наказаний искренне надеялся, что Дагнарус скоро найдет хоть какое-нибудь занятие для своего скучающего ума.

Принц с Гаретом находились в комнате для игр, служившей Гарету классной комнатой. Мальчики только что закончили завтракать. Сильвит наблюдал за уборкой в покоях принца, успевая попутно выполнять и другие дела. Вскоре должен был явиться Эваристо, однако Гарет не ожидал прихода учителя с обычным нетерпением. В минувшие два дня принц из-за снедавшей его беспросветной скуки оставался в комнате даже во время занятий. Нет, у него не возникло желания взяться за учебу; просто надоело болтаться по коридорам. И Гарета занятия лишь тяготили, когда принц сидел напротив, то хмурясь, то гримасничая, а то колотя пятками по ножкам стола.