Энгус Уэллс - Запретная Магия

Очень мудро, — похвалил Каландрилл.

Брахт промычал что-то в ответ и сунул меч в ножны, занявшись кинжалом, все еще блаженно улыбаясь. Каландрилл откинулся на изогнутую шею дракона, довольный обещанием кернийца и радуясь тому, что можно вот так спокойно растянуться на солнце и слушать плеск воды о борт судна. Он и сам не мог бы сказать, что именно насторожило его во взгляде Теккана. Но в том, что комплименты Брахта пришлись кормчему не по душе, он не сомневался. Ответа Кати он тоже не понял. Но не сомневался, что между Катей и Текканом что-то есть. То, что Брахт так быстро и, по всей видимости, от всего сердца влюбился в Катю, сильно озадачило его. Да, он без колебания воспользовался услугами наложницы Варента, но это — совсем другое. Сейчас же Каландриллу казалось, что керниец принял какое-то серьезное решение, подсказанное ему инстинктом, а не похотью. А это может поставить под угрозу их предприятие, думал он, вспоминая лицо Теккана.

Его мысли неожиданно были прерваны возгласом кормчего.

Каландрилл и Брахт вскочили на ноги. Теккан крикнул еще раз. По тому, как судно стало набирать скорость, они поняли, что он отдает команды; лучницы натягивали тетиву. Каландрилл посмотрел было назад, думая, что за ними гонится кандийское судно, но тут заметил, что все смотрят на берег.

По правому борту к ним приближались три огромных челна. Раньше их не было видно за пышной растительностью, но теперь они вышли из-за укрытия и быстро приближались к судну. Челны, выдолбленные в огромных стволах, были выкрашены в яркие цвета. Туземцы гребли с такой яростью, что вода вокруг кипела. Между гребцами, скрючившись, сидели лучники, испуская воинственные кличи. Черная кожа преследователей была так разукрашена разноцветной татуировкой, что они производили впечатление ярких птиц, наподобие тех, что кружили меж деревьев на побережье. Их лица, грудь, руки и ноги — все было покрыто цветными узорами. Из длинных блестящих волос торчали перья и ракушки, из носа и мочек ушей — белые кости, на шее побрякивали костяные ожерелья. Их единственной одеждой были набедренные повязки, тоже из костей, и это придавало им еще более варварский вид.

Катя вышла из каюты и, взглянув на челны, бросилась на полуют к Теккану; кормчий заложил влево руля, пытаясь уйти от преследователей. Гребцы согнулись над веслами. Вануйское судно набирало скорость, но челны были легче, а яростно кричащие черные гребцы — с более свежими силами, и лодки стремительно неслись по поверхности наперерез кораблю.

Каландрилл подошел к лееру; челны пока находились вне досягаемости стрел, но лучницы уже натянули тетиву и кое-кто даже делал пристрелочные выстрелы, и стрелы, описав высокую дугу в горячем утреннем воздухе, ныряли в море. Один из трех челнов вырвался вперед, и Каландрилл разглядел на носу воина, размахивавшего устрашающим острым копьем, словно подгоняя им гребцов; вокруг шеи у него болталось ожерелье из маленьких черепов, перья в волосах были более яркими, чем у соплеменников. Каландрилл повернулся. Катя была среди лучниц, которые пока выжидали, хотя Каландриллу показалось, что наиболее сильные из них уже могли бы достать людоедов. Теккан чуть повернул руль, пытаясь, видимо, избежать схватки. При южном ветре они подняли бы паруса и без труда ушли от преследователей, но ветер был встречный, судно сидело глубже, чем челны, и дикари с истошным боевым кличем постепенно догоняли их.

— У нас есть возможность отработать свой хлеб, — заметил Брахт. — Лучников Кати недостаточно, чтобы сдержать их.

Каландрилл кивнул, поглаживая меч, не столь уверенный в исходе сражения, нежели его товарищ.

Теккан, видимо, был такого же мнения, и по его команде судно резко накренилось на правый борт. Леер врезался Каландриллу в живот, и он инстинктивно ухватился за что-то рукой, с ужасом поняв, что летит в кипящую под носом воду. Брахт схватил его за пояс и бесцеремонно затащил на борт как раз в тот момент, когда вокруг них засвистели стрелы с зеленым оперением. Одна со звоном впилась в голову дракона на расстоянии ладони от головы Каландрилла. В ту же секунду туземцы, поняв маневр Теккана, тревожно закричали. Они еще попытались сменить курс, но было поздно. Челн отчаянно маневрировал, но украшенный драконом нос военного судна уже вздыбился над ним, словно хищная морская птица, распустившая когти над утлым суденышком. Послышался треск дерева истошные крики, скрежет днища вануйского судна по перевернутому челну.

Черные тела барахтались в воде. Брахт радостно вскрикнул. Судно рванулось вперед, и огромные весла, словно дубинки, замолотили по барахтавшимся в воде дикарям; кто-то хватался за них, ища спасенья, но тут же летел назад в пучину. Вдруг около леера показалась демоническая в своем оскале разноцветная маска со сверкающими глазами, а рядом с ней — усаженная шипами дубинка. Брахт взмахнул мечом, и людоед с визгом полетел в воду. По правому борту на судно тоже карабкались дикари, но с ними разделались лучницы, оставившие луки и взявшие мечи и топоры. Теккан крикнул, и гребцы налегли на весла с удвоенной силой.

Разбитый челн раскачивался на волнах вверх дном, и за его останки хватались немногие выжившие дикари. Их соплеменники мчались параллельным с вануйским судном курсом. Стрелы вновь засвистели вокруг Каландрилла, но под прицельными выстрелами лучниц многие чернокожие гребцы попадали.

— Они не ценят жизнь, — угрюмо заметил Брахт, когда женщины подготовились к следующему залпу.

Каландрилл ничего не ответил, молча наблюдая за редеющими рядами людоедов. По команде Кати лучницы пустили стрелы в раскрашенных гребцов. Челны, сбившись с ритма, немного поотстали. Раненые и мертвые мешали живым. Теккан вернул судно на прежний курс, и сердитые вопли преследователей постепенно стихли вдали.

Брахт сунул меч в ножны, но на лице его все еще оставалось свирепое выражение. Он, похоже, даже сожалел, что битва оказалась столь скоротечной. Каландрилл же был этому только рад. Он тоже сунул меч в ножны.

— С вами все в порядке? — спросила Катя, подходя сзади.

Он кивнул. Брахт брезгливо сказал:

— Так, слабенькая драчка.

— Лучше бы ее вообще не было. — Она выдернула стрелу с зеленым оперением из головы дракона и с отвращением осмотрела наконечник. — Страшные штуки, они оставляют ужасные раны.

Каландрилл широко раскрытыми глазами рассматривал утыканный шипами наконечник, вдруг вспомнив, как близко от него стрела вонзилась в дерево.

— Что им нужно? Мы им не угрожали, — сказал он.

— Они просто любят нападать, — сказала Катя. — Это у них в крови.

Она выбросила стрелу за борт, и на гладком лбу ее образовались морщины. Брахт не сводил обеспокоенного взгляда с ее обнаженных ног и с тонкой материи ее туники.