Энгус Уэллс - Запретная Магия

— В таком случае мы можем еще поохотиться, — сказал Брахт и усмехнулся, заметив сомнение на лице Кати. — Пошли, ничто не предвещает опасности, а пяти олених недостаточно.

Она на мгновенье задумалась — с одной стороны, ей не хотелось уходить опять в джунгли, с другой — мяса им было явно недостаточно.

— Урсу все равно нужно время, чтобы налить оставшиеся три бочки, и нам придется ждать, — настаивал Брахт. — Есть шанс раздобыть еще мяса.

Катя поджала губы, раздумывая. Затем кивнула, переговорила с Куарой, и охотники опять вернулись в джунгли. Наградой им были четыре свиньи. Урс ждал их с уже погруженными бочками. Они быстро закинули на борт туши свиней, и тяжело груженный баркас отчалил. Лучницы остались на берегу, со стрелами в луках. Небо уже голубело, начал подниматься ветер. Баркас продвигался вперед мучительно медленно. Каландрилл начал волноваться, предчувствуя недоброе и поглядывая на север и юг, словно в любой момент ожидая появления челнов и свиста стрел из кустов. Наконец баркас добрался до судна, оттуда спустили канаты, затаскивая с их помощью на борт бочки туши свиней. Как все медленно, мучительно медленно! Сердце Каландрилла учащенно билось; пот, струившийся по лицу, раздражал его, вокруг кружили пробудившиеся нарождающимся днем насекомые. Разгруженный баркас быстро пошел к берегу; но тут он услышал возглас Брахта. Вдали появились два челна.

И раздался еще один возглас, и послышался свист стрел.

Меч Каландрилла был бессилен против роя стрел с зеленым опереньем, взмывшего в воздух из кустов. От сильного удара в грудь он даже вскрикнул — стрела, отраженная кольчугой, упала рядом на землю. Лучницы из Вану ответили залпом, хотя и не видели нападавших. Вторая стрела скользнула по шлему Каландрилла и, взвизгнув о металл, вызвала у него легкое головокружение. Одна из лучниц застонала и упала со стрелой в глазу. Куара что-то крикнула, и лучницы отошли к берегу, сбившись в кучу. Баркас и челны наперегонки следовали к берегу. Кто придет первым? Предсказать это было невозможно. Баркас был ближе к берегу, но на нем было всего четыре гребца, в то время как на челнах — по двадцать-тридпать человек, и они легко скользили по поверхности воды. Катя в сердцах выругалась. Брахт опять крикнул — из кустов с воинственным кличем выскочили — все сплошь в татуировке — туземцы.

Керниец не стал дожидаться нападения и сам бросился вперед. Каландрилл удивился тому, как быстро он оказался рядом с Брахтом. Только тут он сообразил, что бежит с поднятым мечом. Вдруг перед ним возникло черное лицо, и навстречу ему полетело копье, нацеленное в живот.

Он развернулся, отбивая копье кольчугой, и нанес удар мечом по лицу. Дикарь упал, а Каландрилл уже защищался от дубинки с наконечниками, опускавшейся ему на голову сзади. Удар был такой силы, что Каландрилл едва не грохнулся наземь, однако он отбил его и насадил нападавшего на меч. В это время мощный удар в спину едва не опрокинул его. Выхватив меч из жертвы и отступив в сторону, он увернулся от очередного удара дубинкой по ребрам. Сразу три дикаря набросились на него, и он стал отступать, но вдруг один упал под саблей Кати, а другой — от меча Брахта. Керниец разрубил третьего, и на мгновенье у них появилась передышка. Туземцы образовали полукруг. Украшения на них были карикатурными — на шее, кистях и талии постукивали подвешенные на веревках кости. Каландрилл с ужасом отметил, что по большей части это были человеческие кости. Он бросил осторожный взгляд назад — баркас был чуть впереди челнов. Судно развернулось и на веслах медленно подходило к берегу. Лучницы сидели наготове на передней палубе и между гребцами.

Теккан решил приблизиться к челнам на расстояние выстрела из лука. Затея была почти безнадежной, поскольку челны достигнут берега раньше. Спасения не было, и он понял, что сейчас умрет, что очень скоро его кости будут болтаться на веревке вокруг шеи какого-нибудь каннибала. Странное спокойствие вдруг овладело им — однажды он уже умирал, по крайней мере ему так тогда показалось, и теперь ему было безразлично, умрет он или нет. Важно только, что станет с книгой. Может, все-таки Теккан доберется до Гессифа и до Тезин-Дара и доставит ее в Вану? Это было его единственной надеждой. Он поднял меч, издал боевой клич и бросился вперед на дикарей.

На лицах варваров проступило изумление, а потом даже угрюмая усмешка уважения; но когда он, объятый неистовой яростью, начал рубить направо и налево, прорубая среди них тропинку, на многих появилась гримаса боли. Он услышал знакомый возглас и понял, что Брахт рядом, а среди молотящих дубинок и колющих копий сверкала сабля Кати. Меж ребер чернокожих впивались черные стрелы вануйских лучниц. Он был как помешанный и не замечал боли от градом сыпавшихся ударов дубинками по кольчуге и шлему; он не чувствовал веса окровавленного меча. Брахт что-то кричал ему, указывая рукой на берег; Катя схватила его за руку, развернула к океану и подтолкнула в спину.

Баркас был совсем рядом, а с корабля на каннибалов сыпался град стрел. Дикари отступили, и Каландрилл позволил своим товарищам завести его в воду. Он перебрался через планшир и присел на банке, дожидаясь, когда баркас заберутся остальные. Он оказался перегруженным. Урс выкрикивал команды, весла опустились в воду, и они отчалили. Их корабль, развернувшись, поливал стрелами приближающиеся челны.

Он понял, что еще может выжить, и умопомрачение прошло, с надеждой пришел и ужас. Каннибалы на берегу смотрели на происходящее, притаившись в джунглях. Доберутся ли они до судна прежде челнов? Или дикари опять нападут на них? Он почувствовал себя уставшим. Среди черных тел на берегу осталось лежать три одетых в доспехи трупа. Ему было жаль их. Судно подошло еще ближе. Челны изменили курс, пытаясь проскочить у него под носом. Одному это удалось, но второй был остановлен стрелами и теперь несся наперерез баркасу, и с него на них градом летели копья и стрелы. Судно чернело на фоне голубого неба и моря. Там — спасение. Только бы добраться до судна! Но челн быстро приближался к ним. Каландрилл протестующе поднял руку. И челн вдруг выпрыгнул из воды, а дикари с визгом посыпались в воду — беззвучный ураганный ветер вдруг закружил и челн, и беспомощных людей и понес их к берегу. Лица в татуировке качались на волнах с широко раскрытыми от ужаса глазами, делая отчаянные попытки добраться до спасительного берега, откуда доносились жалобные крики их соплеменников. Выбираясь на берег, дикари кто как бежали под укрытие деревьев.

Только тут Каландрилл почуял запах миндаля, уносимого ветром, а вместе с ним испарился и страх. Он в изнеможении упал на скамью, опираясь на чье-то плечо, и закрыл глаза.