Энгус Уэллс - Запретная Магия

— Погоня? Ты хочешь сказать, что за этой сказочной книгой ведется настоящая погоня?

— Да. — Каландрилл передернул плечами, чтобы хоть как-то размять связанные руки и отогнать голод, который грозил лишить его ясности мысли, а она ему сейчас была нужна, как никогда, и опять подумал, что правда — или кое-что от правды — сейчас самая лучшая ставка в этой смертельной игре. — По дороге в Альдарин он наслал на нас демонов. А когда мы плыли по морю, за нами гнались его люди. В Мхерут'йи на меня напал человек из Братства.

— Чайпаку тоже замешаны? — спросил Аномиус.

— Похоже на то, — Каландрилл кивнул, но тут же пожалел об этом, потому что голова у него закружилась и начала болеть. — По крайней мере, когда я проснулся один из них был в моей комнате.

— И ты еще жив?

Аномиус явно засомневался. Каландрилл опять собрался было кивнуть, но передумал и сказал:

— Как видишь, я еще жив. Благодаря Брахту.

— Ты победил чайпаку?

Колдун посмотрел на кернийца и натолкнулся на холодный взгляд голубых глаз.

— Да, — сказал Брахт. — Я его убил. Но это был просто юноша.

— Тем не менее это впечатляет, — сказал Аномиус. — Чайпаку нелегко победить.

— По крайней мере здесь мы в безопасности, — сказал Каландрилл. — Хотя Азумандиас может найти и другой путь к колдовской книге.

— Без карты и без камня?

В маленьких глазках запрыгало недоверие. Каландрилл отругал себя за излишнюю болтливость и попытался быть как можно убедительнее.

— Возможно, — сказал он. — Я знаю только то, что мне сказал господин Варент: карта указывает путь к Тезин-Дару, а камень поможет отыскать саму книгу. Я не колдун, мне неведома власть Азумандиаса.

— Но так же, как и Варент, он ищет колдовскую книгу? — переспросил Аномиус.

— Да. И господин Варент боится Азумандиаса. Боится, что тот добьется своего. Может, есть другие пути; может, камень — это просто самый короткий путь.

— Опять надо подумать, — пробормотал Аномиус — Я подумаю над тем, что ты мне сказал. — И, не задерживаясь более, встал и вышел.

— Интересно, он клюнул? — спросил Каландрилл.

Брахт нахмурился.

— Мне кажется, он вот-вот клюнет. Но я не уверен до конца. Однако большего сделать было невозможно.

День взрослел. Туча, висевшая над горизонтом, приблизилась, и из нее к земле потянулись белые барашки. Поднялся ветер, донося запахи готовящейся на костре пищи, отчего пленникам стало еще хуже. Люди Сафомана занимались городом, и Аномиус вернулся лишь к вечеру в сопровождении солдата. Уже то, что им принесли поесть, было хорошим предзнаменованием: Им дали холодное мясо и хлеб, немного сыра и фляжку воды. Солдат поставил все это на пол и отступил на шаг, держа руку на эфесе меча. Колдун повернулся к ним.

— Я ослаблю ваши путы, — сказал Аномиус, — чтобы вы могли поесть. Дверь по-прежнему заколдована, так что не пытайтесь бежать.

Он ткнул пальцем сначала в одного, потом в другого и что-то пробормотал, и путы спали с их запястий. Каландрилл даже застонал, когда кровь стремительно хлынула к кистям рук и обожгла ему пальцы. Брахт тоже сжимал и разжимал пальцы и двигал затекшими плечами. Они приступили к еде только после того, как восстановили подвижность в суставах, а потом долго и жадно пили и ели, и на разговоры времени у них не было.

— Сомневаюсь, — осторожно подбирая слова, сказал наконец Брахт, — чтобы он стал кормить людей, которые вот-вот должны умереть.

— И наши вещи все еще здесь.

Каландрилл кивнул в сторону кошелька и мечей, валявшихся в углу сарая.

— Но какой нам от этого прок? — Брахт подхватил свой меч. — Хотя это что-то да значит.

— Нам остается только ждать, — сказал Каландрилл, поднимая свой тоже. — Ждать и надеяться.

Они ждали всю ночь, а она была наполнена воинственными кликами битвы. Они слышали свист стрел, крики нападающих и отбивающихся, звон клинков. Дважды им казалось, что небо над Кешам-Ваджем озарялось пожаром, и дважды ветер неестественного происхождения с ревом пролетал над кострами. Трижды страшный гром раздавался над плато, а однажды в небе они наблюдали за битвой фантазмов — существ, словно созданных из огромного количества каких-то частичек, объединенных колдовской силой в нечто целое; они бросались друг на друга до тех пор, пока от них не остались лишь жалкие ошметки, растаявшие в ночи, наполненной сладким запахом миндаля, и все это время талисман на шее Каландрилла яростно пульсировал. С красными от бессонницы глазами они наблюдали за нарождающимся рассветом, постепенно бравшим верх над тьмой; жемчужный туман таял под лучами солнца, пробивавшегося сквозь тяжелые тучи.

И тут появился Аномиус с темными кругами под глазами; его пепельное лицо было покрыто нездоровой бледностью, но он выглядел страшно довольным.

— Впечатляюще, а? — спросил он по-дружески, усаживаясь на стул и не обращая внимания на их мечи. — Колдун тирана на грани изнеможения, он показал все, на что способен. Сегодня я выиграю, и Сафоман эк'Хеннем войдет в Кешам-Вадж победителем. Мой маленький соглядатай известил меня, что Мхерут'йи пал, так что после того, как мы возьмем этот город, мой господин будет править всем Файном. Какие бы силы тиран ни бросил против него, позиции Сафомана крепки. Бураш, ну не гигант ли я среди всех колдунов?

— Истинно, — согласился Каландрилл.

— А вы уже нацепили мечи, словно приготовились отправиться в путь, — сухо рассмеялся Аномиус. — Или чтобы продать свою жизнь как можно дороже?

— Так что из двух нас ожидает? — поинтересовался Брахт.

— Прямолинейно, — сказал колдун, — очень прямолинейно. У воинов Куан-на'Фора терпения не намного больше, чем у Сафомана.

— Если я стою перед лицом смерти, — спокойно сказал Брахт, — то я предпочитаю об этом знать.

Аномиус опять рассмеялся, почесал себя под мышкой и, задумчиво глядя на них, пробормотал:

— После того как мы возьмем Кешам-Вадж, Сафоман сможет удержать Файн и без меня. По крайней мере в течение какого-то времени. А если мне в руки попадет эта сказочная колдовская книга, я приобрету такую власть, которая заставит марионеток тирана склониться передо мной. Да! И тирана тоже.

Он замолчал, изучая каждого из них по очереди. Каландрилл выдержал его взгляд, хотя и слышал лихорадочный стук своего сердца и сознавал, что его жизнь — а может, и выживание всего мира — зависит сейчас от решения этого маленького человечка. Люди Сафомана готовились к штурму, проверяя доспехи и правя клинки.

— Я думаю, — сказал наконец Аномиус, — что могу на время оставить Сафомана одного. Пожалуй, я отправлюсь с вами в Тезин-Дар.

Каландрилл услышал свой собственный вздох облегчения и только сейчас понял, что сидел все это время не дыша.

— Да, — продолжал Аномиус, — я считаю, что ваш Варент ден Тарль недостоин этой книги. Как и Азумандиас. Я завладею ею! А вы приведете меня к ней. По рукам? Со своей стороны обещаю вам жизнь.