Майкл Роэн - Наковальня льда

Он закрепил румпель, побежал на палубу, где спал Керморван, и потряс воина за плечо. Как всегда, тот сразу же проснулся.

— Что случилось? Разошлась обшивка?

— Нет. Звук… странный звук, очень пугающий. Похоже на крики, высокие и низкие одновременно.

— Должно быть, тюлени. — Керморван пожал плечами. — Здесь, на юге, попадаются очень крупные экземпляры.

Элоф покачал головой.

— Я вырос на берегу океана и много раз слышал голоса тюленей, морских львов, даже огромных моржей, обитающих на далеком севере. Послушай и скажи сам!

Керморван прислушался. Его глаза расширились, но прежде, чем он успел что-либо сказать, к ним подбежала взволнованная Илс.

— Вы слышите это? — прошептала она. — Весь корпус дрожит от странных звуков!

— Слышу, — озадаченно отозвался Керморван. — Это ни на что не похоже, но может быть… Илс, я ошибаюсь, или сейчас звук стал громче прямо внизу, под самой ватерлинией?

— Что… да, в самом деле. Они поднимаются из глубины!

Звуки усиливались, их как будто становилось больше. Элофу, охваченному страхом и изумлением, они казались странным неземным хором, сливавшимся в таинственной гармонии, изменчивой и непостоянной, как оттенки Северных Огней. В нем росло ощущение, что мелодия — это еще не все, что зловещие аккорды распадаются на отдельные слоги какого-то могучего искаженного голоса. Речь была протяжной, неясной и расплывчатой, словно чернила, пролитые на бумагу небрежной рукой. Одно-единственное слово проступило из хора и повторялось снова и снова с величественной, вневременной медлительностью; слово, которое он знал очень хорошо.

Элоф ахнул и схватил Керморвана за руку:

— Ты слышишь?

— Я же сказал, что слышу! Что с тобой, Элоф?

— Там не только крики! Ты слышишь… ты разбираешь слово, звучащее в них?

— Слово? — Керморван прислушался. — Нет. Только странные крики, не более того…

Он повернулся, словно пораженный какой-то внезапной мыслью, и вгляделся в темную воду за кормой.

— Не более того, — повторила Илс. — Элоф, что ты слышишь?

Собственный голос показался кузнецу хриплым и невнятным.

— Мое имя, — прошептал он.

— Твое имя? — Илс потрясение замолчала, а звук продолжал усиливаться. Палуба сотрясалась от низкого, грохочущего рыка, который не могло издавать ни одно из известных им живых существ; незакрепленные металлические части дребезжали в такт пронзительному верещащему посвисту, от которого ныли зубы и закладывало уши. Неожиданно Керморван испустил громкий крик и указал на корму. Что-то выпрыгнуло из мертвой зыби, влажно блеснуло в воздухе и шлепнулось обратно со звучным плеском. В спокойных водах началось странное брожение. Путешественники на мгновение увидели проскользнувшую вдоль борта крупную рыбу с шипастыми плавниками. Но когда она исчезла, из воды поднялось нечто неизмеримо больших размеров — громадный бугор грязно-серого цвета, окаймленный белый пеной. Подводный холм двинулся вперед, исчез в высоком гребне следующей волны и вынырнул с обратной стороны, подняв целую тучу брызг.

— Гончие Ниарада! — крикнул Керморван. Он подбежал к мачте и схватил весло, лежавшее на полке внизу. Еще один огромный бугор вспучился не более чем в двадцати ярдах по правому борту. Воин выпрямился в центре палубы, взвалив на плечи длинное весло, готовый прыгнуть к одному или другому борту.

— Вы двое, к румпелю! Держите курс, пока я не позову, и будьте готовы прийти на помощь в любой момент.

Илс и Элоф направились к румпелю, но не успели сделать и нескольких шагов, как из воды за кормой выпрыгнула крупная рыба. Ей не суждено было вернуться в родную стихию. С непринужденным, почти томным изяществом снизу, поднялась громадная голова, вся в клочьях пены, и перехватила тяжелое туловище в падении. Длинные челюсти с рядами загнутых зубов беззвучно разошлись и сомкнулись. Рыба исчезла без следа. Огромное крапчато-серое туловище изогнулось и начало погружаться; движение казалось нескончаемым. Плоский полумесяц хвоста напоследок шлепнул по поверхности, окатив палубу ливнем брызг, и тоже исчез.

— Оно по меньшей мере вдвое длиннее нашей лодки! — прошептала Илс. — Смотрите!

Она вгляделась в серые предрассветные сумерки, где маячили неясные тени.

— Должно быть, там их целые сотни! Все море кишит ими! Керморван, что это за существа?

Воин немного помедлил с ответом.

— Кажется, на северном наречии они называются валфис .

— Киты? — выдохнул Элоф, не отрывавший взгляда от беспокойного моря. Затем он рассмеялся. — Но киты не опасны, если не охотиться на них и не проплывать на пути их стада. Каждый рыбак в моем городке знал об этом!

— Стало быть, они не слышали о гончих Ниарада. Это не огромные мудрые киты, обитатели океанских глубин, и даже не кашалоты. Посмотрите на их головы, клиновидные и заостренные, как наконечник стрелы! Это древние, смертоносные твари, чей разум способен вместить лишь злобу и ненасытный голод. Они стражники владений Ниарада и его охотники. Сейчас было бы весьма кстати, если бы он отозвал их к себе!

— Они выкликали мое имя, — прошептал Элоф.

Раздался звук, похожий на удар грома; едкие брызги фонтаном осыпали их, и огромная зияющая пасть, достаточно широкая, чтобы проглотить человека целиком, распахнулась в нескольких ярдах от кормового планшира. Кривые зубы были широко расставлены и расположены в несколько рядов, словно вершины горного хребта. Они холодно поблескивали, как и глаза над ними, сидевшие глубже и выше, чем у любого другого кита. Крапчато-серое тело было обтянуто не кожей, но чешуйчатой броней — тяжелыми рядами овальных пластин, вросших в морщинистую шкуру. Монстр напоминал бронированную змею толщиной с корпус лодки и почти в три раза длиннее. Какое-то время он лежал на волнах, не охотясь, подобно своим сородичам, а лениво перекатываясь вместе с зыбью. Потом он изогнулся, обнажив белое брюхо и длинные плавники, и холодным взглядом уставился на наблюдателей, стоявших на палубе. Из ноздрей, расположенных в верхней части рыла, вылетели две струи едкого, зловонного пара, а затем голова неспешно погрузилась в воду.

— Оно собирается проплыть под нами! — ахнула Илс. Керморван отрывисто кивнул, но не двинулся с места.

— Ничего не предпринимайте. Его нельзя сердить. Они слишком могучи…

Лодка поднялась на вершине подводного горба. Исполинская спина скользнула под днищем, и на мгновение Элофу показалось, что опасность миновала, но затем маленькое суденышко содрогнулось, завибрировало, и из открытого трюма донесся громкий треск. Румпель выскочил из затвора и бесцельно замотался из стороны в сторону, парус сначала опал, потом снова вздулся с громким хлопком. Доски импровизированного шверца протестующе застонали.