Дженнифер Роберсон - Песнь Хомейны

Я знал, что пятеро солиндских посланников видят перед собой вовсе не того, кого ожидали. Почти семь лет назад, когда Беллэм завоевал Хомейну, я был мальчишкой. Рослым и сильным, как взрослый мужчина, но лишенный стойкости и крепости взрослого. Теперь, когда я восседал на Троне Льва, это казалось далеким прошлым. Я вспомнил, как сын Кеуфа обезоружил меня и велел заковать в цепи. Я вспомнил бесконечные бессонные ночи в заточении. Я вспомнил, как был ошеломлен, когда Аликс пришла мне на помощь…

Вспомнил все. И - улыбнулся.

Солиндцы не поняли моей улыбки, но это не имело значения. Пусть думают, что хотят: пусть судят обо мне по тому, что видят перед собой. Со временем все прояснится.

Я был не один в зале. Почетную стражу я намеренно набрал из Чэйсули. Финн, Дункан и еще шесть воинов выстроились по обеим сторонам от трона на возвышении.

Их лица были спокойными, стояли они? молча, а странные желтые глаза их неотрывно следив ли за вошедшими.

Роуэн, который ввел в зал послов Солинды, представил их всех по очереди.

Герцог такой-то, барон такой-то… я не знал титулов солиндской знати. Мой молодой капитан, полу-Чэйсули, полу-хомэйн, справлялся с этим прекрасно. Тон у него был ровный, спокойный, как и подобало, и лишь иногда в нем проскальзывала тень снисходительности: мы были победителями, они - побежденными, и пришли они в мой дворец.

Эссиэн. Самое высокое положение из всех посланников - он держался с соответствовавшей этому положению надменностью. На нем, разумеется, были темно-синие одежды, но кто-то спорол герб Беллэма, нашитый слева на шелковую тунику, силуэт восходящего солнца выделялся чуть более темным цветом - тонкое оскорбление, настолько тонкое, что с этим ничего нельзя было поделать: внешне он не отказывал мне в подобающем почтении. Если бы я упрекнул его - он заговорил бы о том, что после столь тяжелой и кровопролитной войны трудно найти лучшие одежды. И мне было бы нечего возразить. А потому я позволил ему его маленький бунт - теперь я мог позволить себе это.

Его темные волосы были зачесаны назад, открывали высокий лоб, руки не дрожали - но в карих глазах не было ни почтения, ни уважения, когда он склонился передо мной.

- Мой господин, - тихо произнес он, - мы пришли, как посланцы Солинды, чтобы признать власть Мухаара Кэриллона.

- Известны ли вам наши условия?

- Конечно, мой господин, - он бросил на остальных пятерых быстрый взгляд.

- Условия эти были обсуждены. Как известно господину Мухаару Кэриллону, Солинда проиграла эту войну. Не осталось никого, кто мог бы принять корону Солинды…

Он умолк на мгновение, стиснул зубы:

- У нас нет короля… нет Солиндского короля, - его глаза встретились с моими, и я увидел в них горечь. - И мы почтительно просим Мухаара Кэриллона принять венец Солинды.

- Разве Беллэм не оставил наследников? - я сдержано улыбнулся - вежливой многозначительной улыбкой. Разговор сейчас шел о том, что, бесспорно, знали все - но правила предписывали обсудить и это.

- Конечно, Эллик умер несколько лет назад, но ведь у Беллэма наверняка были незаконнорожденные потомки.

- Без сомнения, - угрюмо согласился Эссиэн. - Но ни один из них не может стать ныне опорой страны. Найдется много… недовольных, - он выдавил некое подобие улыбки. - А мы хотели бы избежать подобных осложнений - особенно сейчас, когда наш король… умер. Господин Мухаар Кэриллон показал, что он… в достаточной мере подходит для того, чтобы занять этот трон.

В достаточной мере. Эссиэн говорил в странной манере, его речь изобиловала паузами и полунамеками - не понять которые, впрочем, мог только человек, непривычный к дворцовому обхождению. Я, выросший при дворе короля, с детства окруженный его прислужниками и советниками, понимал его речи без труда.

- Что ж, хорошо, - согласился я, выдержав паузу: Эссиэну пришлось долго ждать моего ответа. - Я постараюсь и впредь оставаться… в достаточной мере подходящим для этой роли. Но у нас была еще одна… просьба.

Лицо Эссиэна застыло:

- Да, господин мой Мухаар, вопрос о законном наследовании, - он глубоко вздохнул: колыхнулись складки синей туники. - В знак нашего полного согласия с тем, что Солинда покоряется власти господина Мухаара Кэриллона, мы предлагаем ему в жены принцессу Электру, дочь Беллэма и его единственную законную наследницу, - его ноздри раздувались. - Сын, рожденный в этом браке, станет наследником трона Солинды.

- Законное наследование, - задумчиво повторил я, Хорошо, мы берем ее в жены. Ты можешь передать ей слово Мухаара Кэриллона - у нее есть месяц, чтобы подготовиться к свадьбе и собрать прислугу и свиту. Если же она не явится в назначенный срок, мы пошлем за ней Чэйсули.

Эссиэн и прочие прекрасно поняли, о чем идет речь. Они видели восьмерых воинов - одетых в кожу и варварски сверкающее золото, и - вооруженных. Кинжал, лук и лиир. Чтобы понять, достаточно было взглянуть на лиир.

Эссиэн склонил голову в знак того, что понял мое приказание. Казалось, разговор окончен, но у меня оставался один вопрос напоследок:

- Где Тинстар?

Эссиэн вскинул голову и пригладил волосы нервным, видимо, привычным жестом. Его кадык дернулся - раз, другой, он быстро оглядел остальных - но никто из них явно не знал ответа.

- Я не знаю, - наконец, ответил он очень отчетливо. - Кто может сказать, куда пойдет Айлини? Кто знает? Он просто идет, господин мой, - в бледной улыбке Эссиэна проскользнула легкая тень насмешки и торжества, - Несомненно, он намеревается препятствовать господину Мухаару Кэриллону в исполнении его замыслов, но что замышляет он сам, я не могу сказать. Тинстар - это… Тинстар.

- И, без сомнения, он найдет поддержку, - так же спокойно прибавил я. - В Солинде Айлини имеют большую власть - пока что. Но их сила - его сила - станет лишь тенью прежней, ибо теперь у нас есть Чэйсули.

Эссиэн прямо взглянул на Финна:

- Но в Солинде мы слышали и другое. Что Чэйсули теряет свою силу при встрече с Айлини, - он снова перевел взгляд на меня. - Или это не правда?

Я улыбнулся - Почему бы не спросить Тинстара? Он-то, вероятно, сумеет объяснить, что происходит между двумя этими народами.

Я вглядывался в его лицо. Я ожидал - надеялся - прочесть в нем что-то, что выдаст его мысли, быть может, он знает больше, чем говорит. Если он что-то знает о Тинстаре, он выдаст это - даже не проронив ни слова. Но в его глазах не было торжества. Он только нахмурился, словно было что-то, что он хотел бы знать - но узнать не мог. Он не солгал.

Я поднял руку, показывая, что разговор окончен:

- Хомейнский некий регент будет жить в городе Лестра. Ройс - человек неподкупный, ему можно доверять. Он будет править Солиндой от нашего имени, представляя наш Правящий Дом, покуда у нас не родится наследник престола.