Наталья Резанова - Ветер и меч

Некри улыбнулся впервые за все время, что мне приходилось его видеть. Крепкие, хотя уже пожелтевшие зубы, широкий оскал, черная с проседью лохматая борода. Он смекнул, к чему я клоню, несмотря на свою дикость. И власть, убей меня Богиня, была ему дороже, чем обычаи племени, вера и это самое лицо.

Я еще немного порассуждала, как плохо придется племени под властью такого вождя, как Шиллуки, и Некри созрел окончательно. Мне даже не понадобилось требовать клятв союзничества, отказа от подчинения Змеиному Болоту, присяги на крови и тому подобное. Он сам все это предложил. Лишь бы я посадила его обратно на его петушиный шесток. И потом, я ведь владела его именем, верно?

Кстати, беседа наша происходила отнюдь не наедине. Присутствовали советницы и Сока р. Но их он не принимал в расчет. Сокар Был для него лишь слугой, а других женщин Некри игнорировал, принужденный считаться только со мной.

Когда его увели, ушли и Сокар и прочие советницы, Митилена спросила меня:

— Зачем тебе это понадобилось?

— Ты помнишь, как некогда я строила для наглядности крепость из гальки? Здесь — то же. Деревня — образ, пособие…

— Зачем тебе эти игры, эти интриги, эта возня?…

— О, Богиня! Я уже говорила — я хочу покончить с этой войной быстро. А при обычных условиях она растянется на годы. Я упоминала — воевать с кочевниками…

— Ты никогда не замечала, как часто ты повторяешь: «Как уже было сказано», «Я уже говорила…»?

Замечала. Но ведь на свете очень много сходного. И поэтому часто приходится попадать в одинаковые положения. Только не все замечают, что они одинаковые. Оттого в речах моих столько повторов.

— Что-то ты не добавила: «Ничего не поделаешь». И вообще я давно не слышала от тебя этой фразы.

Прежде, чем я успела что-либо ответить, она вышла.

После чего я, не тратя времени, препроводила Некри в его владения, и там он тоже принес мне присягу. Ему внушили, что он мой союзник. Он и сам в это поверил. Если бы не поверил, присяги бы мне не принес. Такие уж это люди.

Шиллуки он, между прочим, не казнил. Он подарил его мне. Не желал, видите ли, проливать кровь сына сестры, пусть уж лучше я ее пролью.

Но и я не казнила Шиллуки. Хоть он мне и, не нравился, я решила попридержать его в запасе. На случай, если Некри, несмотря на все свои клятвы и прочее, взбрыкнет.

Но у меня уже скопилось несколько вождей после рейда по побережью. В течение последующих недель я разыграла с ними такую же комбинацию, как с Некри, или схожую с ней.

Я была права. Все похоже, и все повторяется. И иногда с чудовищными искажениями. Темискира и Змеиное Болото. Митилена и я.

Но как бы то ни было, я обзавелась союзниками на побережье, и племенам, которые еще оставались верны Змеиному Болоту, пришлось с этим считаться. Вскоре они в, этом убедились. Не стоило большого труда предвидеть, где они нападут и на кого.

С их точки зрения, самым слабым из наших лагерей казался лагерь на канале. И они были правы. Там находились по преимуществу рабочие, а не воины. Вдобавок, занятые кощунственным делом. Нарушали покой заповедного леса (глаза б на него не глядели!), оскорбляли священных змей. Работали, одним словом.

И горгоны напали на строителей канала и перебили бы всех, если бы я не ожидала этого. Но я ждала и успела предупредить Мениппа, и прислать своих людей, которые до времени растворились среди рабочих (это самофракийцы) либо укрылись в лесу (это амазонки). Вспомнили прежние походы, Фракию лесистую. Аргира и Энно, прибывшая с Керне, там были за главных.

Горгоны питали непонятное мне пренебрежение к стрельбе из лука (положим, лук и стрелы у многих племен почитаются оружием Солнца. Ну и что?). Да и настроены они были на ближний бой, на изничтожение землекопов.

Но Менипп, человек с опытом, вывел этих землекопов с места сражения, чтобы не мешали, а самофракийцы, вооруженные секирами, которыми они экипировались в атлантских арсеналах, его заняли. И подготовленные Энно команды с боевыми псами. И стрелки, занявшие позицию на деревьях, откуда достать их снизу дротиками горгон было затруднительно.

И все-таки горгоны могли победить. Слишком уж неравным оказалось соотношение сил. Их воинов было примерно в пять раз больше наших — до четырех тысяч, по моим подсчетам, или немного больше. Этакое войско приличному царству впору выставлять, а не такому пестрому и невнятному образованию, как здешний союз племен.

Но тут и сыграла на руку та предварительная подготовка, что я недавно провела. Мои новоявленные союзники в «битве за канал» не только не присоединились к племенам, нет, они даже ударили им в спину.

Особенно усердствовал Некри. Подозреваю, что ему было глубоко наплевать, против кого сражаться и за что, лишь бы с его племенем все оказалось в порядке. И фанатизм его, совершенно, впрочем, искренний, ему отнюдь не мешал. Таких людей всегда будет в достатке в любом государстве и при любом устройстве. Они не хуже многих прочих.

Итак, ударили горгоны Мирины по Горгонам болота, покрошили сродников. Ну, не всех. Большинство, едва смекнули что к чему бросилось врассыпную. И вовсе не по трусости. Просто отыскав единственный выход из положения. Тем паче, что союзники правильно взять их в клещи не могли…

Ох, и свистопляска была в той жуткой роще! Вытоптали и цветы непристойные, и кусты омерзительные, и в лианах порядком путались, и в пруды валились… Неразбериха боя — против смертного покоя. И покой не устоял, бежал вместе с Горгонами.

А союзники выметнулись на самофракийцев, и те, не различив племенных знаков (а откуда?), могли бы, в запале боя ударить по ним. Но я, предвидя это, и учитывая, какое значение придавали в племенах безмолвному языку обучила Некри и прочих вождей придуманному Келеем «знаку Мирины». И они отмахивались от самофракийцев поднятыми гремя пальцами, сложенными в щепоть, и союзники опускали оружие. А воины горгон, уверившись в чудодейственности этого знака, повторяли его вновь и вновь.

Так завершилась «битва за канал», как напыщенно поименовал ее Сокар, сам участия в ней не принимавший, чего нельзя сказать об Ихи. Он славно потрудился вместе с самофракийцами. Однако, когда мы возвращались в Элле, он казался недовольным. Я спросила, в чем дело. Мы ведь победили, нет?

— Истинно великий полководец, — назидательно произнес он, — не начинает сразу с победы.

— Какой дурак тебя этому учил?

Мой вопрос не имел под собой никакой личной обиды. Я никогда не считала себя великим полководцем и не предполагала им стать. В отличие, надо думать, от Ихи, который себя иначе, как великим полководцем, и не представлял.

Отвечал же он мне в том смысле, что это мои, общеизвестно, заблуждения. Еще одна глупость. Но — пусть. И пусть Менипп строит канал. А потом — верфь.