Андрей Раевский - Конец игры

— Вот смотрите… — тихо сказал Сфагам Олкрину и Гембре, — видите тех четверых, в двух шагах вокруг него?

— Это которые в серых плащах? — спросила Гембра.

— Точно. Это тайные убийцы. Если что — они его сразу заколют. Незаметно для людей. Они на это специально натасканы. Господин Бринслорф хорошо подготовился.

— А я их даже не заметил, — удивлённо проговорил Олкрин.

— Так вот, — продолжал Сфагам, — в открытом бою они немного стоят, но если хоть один из них нанесёт удар пророку, считайте, что наше дело провалилось. Сможете их на себя взять? По двое на каждого не много?

— По две крысы на человека — справимся! — усмехнулась Гембра.

— Я пробью вам дорогу. Это надо сделать быстро. Вы сами не сможете. Бросайтесь сразу на убийц. Нельзя дать им ни минуты. А я вас прикрою. Всё понятно?

— Понятно… — ответила Гембра. — Когда начнём?

— Сейчас они от нас ещё слишком далеко, а убийцы слишком близко. Когда они начнут, тогда и мы начнём. А пока что надо пробраться как можно ближе к оцеплению.

— Я пошёл готовиться, — сообщил Анмист, — туда поближе, — вновь кивнул он в сторону Священной горы. — Знак подадите?

— Как увидишь, что здесь дело пошло, так сразу и начинай. Надо хотя бы сковать их силы, а то задавят нас здесь.

Анмист кивнул и двинулся в сторону, протискиваясь сквозь плотную толпу.

Тем временем, осуждённого завели на площадку, и главный дворцовый глашатай начал зачитывать собравшимся обстоятельства дела и приговор суда. Протиснуться к краю оцепления оказалось делом более сложным, чем казалось изначально. Но сделать это заранее было нельзя — мозолить газа охране было бы весьма легкомысленно, особенно при том, что люди Бринслорфа вполне могли опознать Гембру или Сфагама.

Когда они с трудом пробились в первый ряд, пророка уже взяли под руки и повели к алтарю, где его поджидали жрецы с ритуальными мазями и мастеровые, стоящие возле чана со свежим раствором. Вокруг алтаря задымились сизые струйки дыма. В воздухе разнёсся запах благовоний. Совершенно не слыша торжественных речей жреца-распорядителя, Гембра, напряжённо сжимая вспотевшей рукой рукоятку меча, вперила взгляд в фигуры охранников и тайных убийц. Теперь, когда Айерен стоял на небольшом каменном возвышении перед алтарём, они вынуждены были остаться чуть позади. Но всё же они были ещё слишком близко, и пока что она никак не успела бы оказаться у алтаря раньше них. С бешено колотящимся сердцем она вновь и вновь мысленно пробегала эти два десятка шагов, когда до неё почти случайно донеслись слова жреца-распорядителя.

— Во избежание долгих мучений "золотого человека" и в силу высокого человеколюбия Императорского Суда, Айерену из Тандекара представляется возможность избежать долгой смерти от удушья и принять из рук жреца-распорядителя чашу с жидкостью, которая сократит и облегчит его страдания, ибо ум его успокоится, и сердце его безболезненно остановится к концу церемонии.

Вводя такую неожиданную деталь в исполнение приговора, власти, видимо, намеревались потрафить толпе, ибо умертвлением посредством отравления ядом обычно наказывлись наиболее высокородные и знатные преступники. Но, как ни странно, это нисколько не тронуло сочувствующих пророку. Скорее напротив. Неодобрительный гул в толпе усилился.

В руке жреца-распорядителя появилась золотая чаша, которую он высоко подняв над головой, показал народу и затем протянул Айерену.

Мысли в голове Гембры метались, как бешеные. Надо было что-то делать! По плану Сфагам собирался прорвать оцепление, когда пророка должны были положить на алтарь. В этот момент охранники и убийцы были бы на максимально далёком от него расстоянии. Но теперь… Что делать теперь?!

Нетвёрдыми руками Айерен принял чашу и медленно поднёс её к бескровным губам.

Гембра не видела, как Сфагам схватил большой увесистый персик из корзины стоящей рядом женщины. Она лишь успела заметить, как что-то промелькнуло в воздухе, и чаша, как живая вылетев из слабых рук пророка, со звоном ударилась об алтарь, облив его золотисто-зелёной жидкостью. Не слыша криков толпы и не сознавая, что делает, она, даже не обнажив меча, стрелой кинулась вперёд.

— Стой! Куда! — донеслись до неё одновременные выкрики Сфагама и Олкрина, когда она со всего разбегу ударила головой в шею высокому охраннику. Тот отпрянул назад не столько от силы удара, сколько от неожиданности, поскольку смотрел он в это время назад на замешательство возле алтаря. По инерции несясь вперёд и падая, она столкнулась со вторым охранником, непостижимым для самой себя образом повалив его на землю.

Сфагаму понадобилось не более двух секунд, чтобы, освободившись от теснящих его со всех сторон людских плеч, вынуть своё оружие и, упав на землю, подкатиться к ногам стражников. Это был безотказный мастерский приём — никто со стороны даже сразу не сообразил, почему трое солдат из оцепления вдруг почему-то как подкошенные повалились на землю. Мгновенно прорвавшись, таким образом, на свободное пространство внутри оцепления, Сфагам вскочил на ноги и, на ходу чиркнув мечом по шее солдата, с которым сцепилась Гембра, кинулся к алтарю. Олкрин бросился за ним в образовавшуюся в оцеплении брешь. Охранники и тайные убийцы немного помешали друг другу, одновременно рванувшись к пророку, что позволило Сфагаму выиграть ещё пару мгновений и оказаться у алтаря одновременно с ними. Здесь охранники сделали ещё одну ошибку. Бросившись с мечами на Сфагама, они преградили убийцам кратчайшую дорогу к их жертве. И Сфагам тут же воспользовался этой оплошностью. Как только один из охранников, словно мячик, полетел назад, получив удар ногой в живот, а второй на миг застыл на месте с рассечённой шеей, Сфагам мягко, но сильно толкнул пророка мимо остолбеневших жрецов вглубь затенённой строительными лесами площадки. Но убийцы, разобравшись в ситуации, рассредоточились и устремились к пророку с разных сторон. Остановить их всех Сфагам уже никак не мог, тем более, что к нему, размахивая мечами, уже неслись ещё пять или шесть воинов.

Первого убийцу остановил Олкрин. Ловкая монашеская подсечка и удар в прыжке рукояткой меча в висок оказались достаточны. Ещё два прыжка — и Олкрин настиг второго. Но тот был готов к нападению и, выхватив из складок плаща сразу два кинжала, один длинный и один короткий, занял боевую стойку. Позиционный бой затевать было некогда, но Олкрин сумел встать спиной к пророку, отгородив его от убийцы. Краем глаза он увидел, как Гембра, передвигаясь упругими пантерьими прыжками, опередила врагов и, став вплотную к пророку, загородила его своим телом сразу от двух нападающих. Сфагам тем временем отшвыривал наседающих со всех сторон солдат, обеспечивая Олкрину и Гембре на эти несколько отчаянно кратких минут минимальное число противников. Мешкать было нельзя, и Олкрин кинулся на своего врага. Тот увернулся от удара меча, но один из кинжалов, выбитый из его руки, полетел далеко в сторону. Другой рукой убийца всё же изловчился нанести скользящий удар. Олкрин почувствовал, как холодное лезвие слегка задело его бок. Но в тот же миг убийца получил сильный и точный удар носком сапога в смертельную точку на подбородке, а Олкрин, не оборачиваясь, кинулся на помощь Гембре.