Шон Рассел - Брат Посвященный

Сестра Морима медленно проплыла сквозь людскую толчею. Завидев ее, паломники уступали ей дорогу.

— Пропустите досточтимую сестру…

— Посторонись, брат, сестра идет в обитель…

— Попросите за нас, досточтимая сестра, мы проделали долгий путь из Чу, чтобы услышать благословение настоятельницы. Мы шли от самой Чу… досточтимая сестра?

Сестры-привратницы тепло приветствовали ее. В их глазах застыли безмолвные вопросы — они знали, откуда она вернулась.

Морима пересекла внешний двор обители вместе с группой избранных паломников, которым посчастливилось войти в ворота. Кому-то пропуском в обитель послужило имя монахини, уроженки их провинции, кому-то — пожертвование на благие деяния сестринского ордена, а кто-то из паломников проник в обитель просто потому, что не захотел уйти прочь с теми, кому не повезло. Толпа схлынула, удостоившиеся чести двигались в блаженном молчании.

Сестра Морима распростерлась на камнях перед изваянием Ботахары и только потом прошла через вторые ворота, ведущие во внутренний двор. Здесь ей встречались лишь сестры в монашеских одеяниях и молодые послушницы, а шум голосов полностью приглушали высокие стены. Она облегченно вздохнула. «Мне тяжело нести мое бремя, но скоро я разделю его с другими». Вопреки надеждам эта мысль ее не утешила, потому что известия, которыми ей предстояло поделиться, были отнюдь не радостными.

Послушницам, сопровождавшим Мориму, не терпелось поскорее помыться с дороги и отдохнуть, однако монахиня их не отпускала, и девушки беспрекословно следовали за ней. «Они должны понять, что путь наш всегда одинаково труден. В этой жизни нам нет ни награды, ни передышки», — мысленно проговорила она.

Навстречу ей шла сестра старшего ранга. Очевидно, ей велели встретить путешественницу. Морима сперва не узнала ее, а потом вспомнила — сестра Гаца. Значит, стервятники уже слетелись. Представители всех течений собрались здесь; они выжидают и плетут интриги. Нет, сказала себе Морима, она слишком хорошо знает сестер-привратниц: если бы час Завершения для Саэдзы-сум уже наступил, они бы ее предупредили.

— Идите и помогите приготовить еду для паломников, — приказала она сопровождавшим ее послушницам. Разочарование и обида полыхнули в глазах девушек лишь на мгновение, а затем без следа исчезли.

— Сию минуту, сестра Морима. Благодарим за ваше поручение. — Подхватив дорожные мешки, послушницы поспешно удалились.

Морима удовлетворенно кивнула: они все поняли и станут хорошими монахинями.

— Сестра Морима, как я рада вас видеть! — воскликнула сестра Гаца и поклонилась.

Пропустив мимо ушей эту ложь, Морима поклонилась в ответ, не скрывая усталости. Гаца приноровила свой шаг к шагу Моримы. Сестра Гаца была высокой женщиной, и, как ни странно для смиренной жрицы Просветленного Владыки, в ее осанке и речах порой сквозило нечто царственное. Тяжелую линию подбородка смягчали выразительный рот и глаза, в которых плясали огоньки жизнелюбия. Сестра Гаца была не из тех монахинь, чей взор устремлен в иные, высшие сферы. Она четко видела окружающий ее мир и не упускала ни одной мелочи.

— Надеюсь, ваше путешествие было благоприятным?

— В высшей степени. Благодарю вас за любезный вопрос, — как можно суше ответила Морима. Монахини вошли в арку и продолжили путь по широкой крытой галерее.

— Так, значит, вы воочию видели рукописи Просветленного? — с явным благоговением в голосе спросила сестра Гаца, впившись взглядом в лицо Моримы.

Сестра Морима помолчала, затем отвернулась в сторону и промолвила:

— Я видела свитки, которые есть у братьев.

— И что?

— Что «и что», сестра?

— Вы видели свитки, написанные рукой Владыки Ботахары, и вам больше нечего сказать? — раздраженно проговорила высокая монахиня.

Сестра Морима вновь немного поколебалась, затем глубоко вздохнула.

— Мои впечатления не передать словами, сестра. — Морима замолчала и, протянув руку, оперлась о колонну.

Гаца безмолвно смотрела на грузную сестру Мориму, которая, казалось, была готова расплакаться.

— Прошу извинить меня. Я должна… осмыслить свои переживания с помощью медитации. Наверное, тогда я смогу объяснить, что почувствовала в тот момент.

Сестра Гаца взяла Мориму под руку.

— Я понимаю, сестра: узреть строки, написанные рукой Ботахары, очень волнительно. Разумеется, я все понимаю.

Монашки, стоявшие под сенью галереи, кивнули обеим сестрам и проводили их долгим взглядом. Эта сестра удостоилась быть избранной, она присутствовала на церемонии. Божественного Обновления. Шепот разнесся по обители, словно дуновение легкого ветерка.

— Она вернулась! Сестра Кико видела ее.

— И что же?

— Она изменилась, сестра. Морима-сум вся светится тайным знанием. Однако она кажется обеспокоенной.

— А кто бы на ее месте сумел сохранить покой духа? Увидеть письмена, созданные рукой Просветленного!.. Кроме того, не забывай, она много дней провела в общении с братьями. Разве тебя бы это не растревожило?

— В твоих словах заключена мудрость, сестра. Наконец монахини подошли к желанной для Моримы двери, за которой находилась ее келья. Сестра Гаца, однако, не собиралась отпускать свою спутницу, и Морима почувствовала, что пальцы высокой монахини еще крепче сомкнулись на ее локте.

— За время вашего отсутствия произошло немало событий, сестра Морима, — сказала Гаца, понизив голос. — Настоятельница слабеет с каждым днем. Не хочу, чтобы для вас это стало неожиданностью, ведь вы с ней так близки. Боюсь, Уход случится еще до конца года. Мы обе знаем, какую важную роль вы сыграете в Избрании. Империя меняется, сестра, и мы не должны стать жертвами перемен. Труд Ботахары превыше всего; вы, как никто другой, должны понимать это после того, что видели. В прошлом наши взгляды не совпадали, Морима-сум, но я надеюсь, мы сумеем преодолеть разногласия. Это пойдет на пользу и сестринской общине, и нам самим. Прошу вас, обдумайте мои слова. Мы еще побеседуем, когда вы отдохнете с дороги. — Гаца отпустила руку Моримы и многозначительно посмотрела ей в глаза. — Не тяните слишком долго, сестра. — Она поклонилась и, круто развернувшись, поплыла по длинной галерее, как всегда, с величавостью придворной дамы.

Молоденькая послушница встретила Мориму на лестнице.

— Я приготовила для вас ванну, почтенная сестра — с поклоном сообщила девушка. — Мне велено передать, что настоятельница желает видеть вас после того, как вы отдохнете с дороги. — Она засеменила позади Моримы, которая лишь молча кивнула.

«Да, — думала Морима, — я пойду к настоятельнице, но что мне сказать ей?» Пыльной ладонью она потерла бровь. Она постоянно задавалась этим вопросом с тех пор, как покинула островной монастырь, однако ответа до сих пор не находила. «Что мне известно наверняка?» — снова и снова спрашивала себя Морима. Ее не оставляло гнетущее чувство; чутье подсказывало: в монастыре Дзиндзо что-то не так.