Барбара Хэмбли - Мать Зимы

Короче говоря, прошло почти двадцать четыре часа, прежде чем Руди смог вернуться на пятый уровень.

Как и предсказывала Альда, Скела наотрез отрицала, что была в кабинете, а ее отец клялся, что дочь не отходила от него ни на шаг и неистовствовал перед Советом, что Руди настроен против его дочери. Руди сомневался, что у Скелы хватит смелости тем же вечером явиться к нему за новым уроком, — но именно так и случилось. Он ровным тоном известил ее, что, поскольку некто неизвестный уничтожил самые важные страницы «Черной Книги Списков», он ничему не способен ее научить до возвращения Ингольда, который сможет восстановить утраченные страницы по памяти.

— Лжете! — завопила она и с такой силой пнула стол ногой, что подпрыгнули лежащие на нем световые кристаллы. — Учите меня чему-нибудь другому. — Густые брови сердито нахмурились. — Другим заклятьям, настоящим.

— Дитя, я уже сказал тебе, что ничего не получится, пока ты не запомнишь списки, — заявил ей Руди, хотя это и было не совсем правдой. Простейшие чары, такие как возжигание огня и предсказание погоды, легко обходились без знания Имен и Сущностей. Но будь он проклят, если превратит эту гадючку еще и в поджигательницу.

Скела покраснела, как свекла, и закатила очередную истерику, швыряя на пол все, до чего могла дотянуться, — Руди специально позаботился заранее, чтобы ничего хрупкого на столе не оказалось, — а затем отправилась за отцом.

Остаток дня Руди посвятил просмотру всех архивных кристаллов и книг в скудной библиотеке Ингольда, в тщетных попытках отыскать хоть что-нибудь, дабы увеличить продуктивность гидропонных цистерн. Предварительный подсчет уже имеющихся запасов вкупе с будущим урожаем показывали с неумолимой очевидностью, что провизия в Убежище закончится как раз к зимнему солнцестоянию. По пути из подземелья Руди, проходя мимо слуг лорда Скета, которые о чем-то болтали между собой, обратил внимание, что все они как-то подозрительно примолкли при его появлении.

Выйдя утром на прогулку из Убежища, Руди вновь попытался связаться с Ингольдом, и на сей раз это ему удалось.

— Да, я могу восстановить страницы по памяти. — Ингольд костяшками пальцев потер переносицу. Под глазом у него виднелся незаживший порез, а запястье украшала грязная повязка, но вид у старика был бодрый и даже вполне отдохнувший. К тому же на юге, судя по всему, было достаточно тепло, так что он даже смог снять тяжелую накидку из медвежьей шкуры.

— Я все продиктую ей, когда вернусь, — продолжил маг. — Эта писанина станет неплохим уроком и заставит ее пожалеть о своем поведении. Зимой у нас будет много времени для занятий.

Руди невольно содрогнулся, вспомнив бесконечные зимы в Убежище. Даже невзирая на особые заклятья, не позволявшие снегу скапливаться у ворот, у стен порой лежали сугробы до двадцати футов в высоту. Некуда пойти и нечем заняться, — лишь сидеть и гадать, хватит ли еды до весны, и ссориться из-за пустяков. Джил заслужила репутацию великолепной рассказчицы не потому, что просто любила поразвлечь людей, а из чистой необходимости как-то скрасить досуг...

— А тем временем, — продолжил Ингольд, — научи ее сгонять облака, вызывать воду, тепло, холод и воздух. Все эти чары напрямую зависят от того, сколько времени человек проводит за медитацией. Если она будет лениться, то не добьется никаких результатов. Если нам повезет, то к тому времени, как я вернусь, она уже начнет понимать, что такое самодисциплина. Знаешь, Руди... — маг усмехнулся, — она далеко не худшая из учениц, какие встречались мне на пути.

Руди вновь содрогнулся. Образ в кристалле померк.

Зима...

Глядя вдаль, Руди видел белоснежные рога ледника Святого Прата. Ниже, отделенные от Убежища яблоневой рощей, насаженной по приказу Эльдора, супруга Минальды, еще до прихода дарков, — большая часть деревьев погибла во время ледяной бури, — были похоронены пастушата. Деревянные стелы торчали из земли, отмечая место их упокоения. Руди часто видел, как родители ходят туда, как только выдается передышка в работе.

Внезапно в той стороне Руди признал знакомую фигурку. Тир... Альтир Эндорион, владыка Убежища, король Дарвета, шагал по тропинке один, в ярко-синей курточке. Руди смотрел, как мальчик переходит от могилы к могиле, по нескольку мгновений глядит на каждую стелу и проводит пальцами по вырезанным именам друзей. У Руди от этого зрелища засаднило в горле. Чуть погодя мальчик поднял голову, и Руди понял, что он его увидел, — одинокую неподвижную фигуру в черной куртке среди скал и деревьев. Даже не махнув рукой, Тир развернулся и в одиночку зашагал обратно в Убежище.

Руди выждал, пока тот отойдет достаточно далеко, и медленно пошел следом. В рабочем кабинете он не заметил никаких следов присутствия Скелы. Цилиндр Руди постоянно носил с собой, — хотя тот сильно оттягивал карман кожаной куртки, — а когда ложился спать, то клал его под подушку. Из шкафа он достал ингольдов список магических слов и различных видов колдовской энергии, определенных по архивным кристаллам. Затем тихими темными коридорами он прошел через все Убежище, где в это время дня не было почти ни души, и поднялся на пятый ярус.

Невидимые для обычного глаза метки на стене позволили легко добраться до места. Кто-то успел поставить новый световой кристалл перед изображением Святого Изобилия; Руди с раздражением опять забрал его себе. По закону кристаллы должны были освещать только основные перекрестки и лестницы, а также давать свет работникам в помещениях: швеям и прядильщицам, — но люди постоянно пытались их воровать. Наверняка Варкис Хогширер держал у себя целую гору и продавал из-под полы.

Впрочем, сейчас Руди предпочел не думать об этом человеке. Слежавшаяся грязь густым слоем лежала под ногами; потолок жители пятого уровня опустили, чтобы устроить антресоли для хранения запасов. Пахло тут и впрямь ужасно, и Альда была права: что-то странное ощущалось в этом сладковатом запахе, но что именно, Руди определить не мог.

Через какое-то время он заметил еще одну странность: негромкие голоса и шорохи исчезли. Двери, вчера накрепко запертые, сегодня все оказались приоткрыты. Он легонько толкнул одну из них посохом. Кожаные петли заскрипели. Используя колдовское зрение, Руди не нуждался в дополнительном свете. Он увидел перед собой крохотную комнатенку с очень низким потолком. Он зашел внутрь. Грязные тюфяки, запах свежего пепла и ночных горшков, ящик вместо стола и чудовищно уродливая иконка Святого Изобилия на стене. Мышь негодующе взирала на незваного гостя, выглядывая из-под покрывала.

Странный запах здесь был еще сильнее.

Руди, встревоженный, вернулся в коридор и вновь прислушался. Ничего. Во всех этих комнатах, в залах и в коридорах... Ничего.