Барбара Хэмбли - Воздушные стены

— Он должен быть магически спрятан и изолирован, — пояснил Ингольд, вмешиваясь в обсуждение, которое угрожало перейти в чисто техническое русло. — Насосы могут работать по тому же принципу, что и лампочки. В старые добрые времена колдуны, вероятно, могли выделять сущность материалов и делать их способными сохранять что угодно — свет или другую энергию — неограниченное время.

Джил, казалось, задумалась:

— Ты имеешь в виду, что вся Угловая башня работает по принципу гигантской грелки для ног?

— Естественно.

— Фантастика, — произнес Руди, отходя, чтобы исследовать осколки стекла и металлических изделий, разбросанных на столе. Альда, взяв из рук Джил светящийся многогранник, нежно спросила:

— Ты знаешь, что это на самом деле означает? Это означает, что нет больше шараханья по темным коридорам... или беспокойства о месте у камина...

— Это значит, что я не ослепну, читая эти проклятые книги при свете крохотной свечки, вот что это значит, — Джил хотела взять со стола еще один кристаллический многогранник, когда вдруг застыла, замерев на полпути. — Что за черт?..

Лицо Руди, вернувшегося к ним, сияло от гордости. В руках его были соединенные в единое целое предметы, которые Альда принесла из лаборатории и очень похожие сейчас на изогнутую тяжеловесную винтовку.

— Что это? — Альда подошла со стороны дула с той беззаботностью, которую никогда не занимала концепция о роли оружия в ее жизни. Руди инстинктивно поднял дуло ружья вверх.

— Это, э-э... — в ее языке не было такого слова. — Это выстреливает предметы из дырочки на конце.

— Выстреливает что? — требовательно спросила Джил, подходя ближе, чтобы рассмотреть. Она коснулась большого стеклянного пузыря, вставленного в древко оружия. — Что за тип патронника?

Руди вгляделся в конструкцию.

— Не знаю, — ответил он, — но догадываюсь.

Он поставил винтовку у правого бока, как стрелок на параде.

— Это стреляет огнем. Какое же еще оружие вы бы могли применить против Тьмы?

— Это огнемет, — для этого слово в Восе нашлось.

— Да. Скорее всего он работает с помощью магии.

— Ты имеешь в виду, — Альда запнулась от удивления, — что этот огнемет может бить струей огня?

— С помощью направляющего его ствола, — задумчиво проговорил Ингольд, взяв оружие и неловко целясь. — Пламя достигает дальней цели гораздо дальше, чем под силу колдуну. Но чем оно заправляется?

— Не знаю, — с готовностью ответил Руди, голос его дрожал от возбуждения, — но если внизу есть лаборатории, у меня есть чертовское желание выяснить это. Ингольд, подумай об этом! Ты все время рассказывал мне о третьем эшелоне магии, о людях, которые почти не имеют силы. Факиры и заклинатели, люди, которые не развили свое умение потому, что Церковь неодобрительно к этому относилась, и поэтому были либо опытные колдуны, либо просто человеческая цивилизация, прикрывающая их. Но теперь все иначе. Держу пари, что мы можем создать отделение огнеметчиков из колдунов, находящихся здесь, и факиров, которых мы можем собрать в Угловой башне. Вот так, Ингольд! Мы вообще напрасно отправились в Кво! Ответ все время находился здесь!

— Если это ответ, — сухо произнес Вос, — то почему это не было использовано против Тьмы три тысячи лет назад?

Приструненный, Руди выглядел неуверенно и беспомощно.

Главный Судья Кво скрестил на груди свои костлявые руки, глаза его сверкнули во мраке:

— Ни в одном из наших исследованиях в Кво я не нашел ни одного упоминания об использовании этой штуки против Тьмы. Я убежден, что в руках у тебя сейчас находится лишь плод неудачного эксперимента.

— Или это никогда не работало, — неожиданно произнесла Альда. — Потому что Джил и я нашли много мест, например, лаборатории внизу или насосные комнаты, которые выглядели так, словно их покинули в спешке. Их просто закрыли и оставили.

— Но почему? — спросила Кара, которая стояла все время молча, наблюдая, как Кта складывал маленькие драгоценные камушки в коробочки на столе.

— Не знаю, — ответила Альда, — что-то случилось с инженерами-колдунами, строившими Угловую башню. Может, Церковь сослала их или уничтожила. Если это произошло неожиданно, они могли оставить огнеметы внизу и уже не вернуться, чтобы их доделать.

— Едва ли это разумно, — запротестовала Кара.

— Никто не заключал меня в подвалы под Карстом накануне нашествия Дарков, — едко заметил Ингольд. — Но мы имели дело с фанатиком.

Возникло неловкое молчание. Руди прокашлялся:

— Кх... Насколько вероятно, на твой взгляд, что это вновь повторится?

Глаза Ингольда злобно сверкнули:

— Боишься?

— Нет, то есть... да. То есть...

— Не бойся пока. Мы убедили Алвира в нашей полезности.

— Что? — воскликнул Руди. — Мы — вся магия, которая у него есть, и, считая присутствующих, это совсем не густо.

— Действительно, Руди, — сказал Ингольд, и эхо былой безмятежности и прежнего самообладания почувствовалось в его прищуренных глазах. — Для чего же еще существовал бы корпус колдунов? Военная разведка, конечно.

— Черт возьми, — прошептал Руди.

— Ингольд! — позвал из короткого коридора Менестрель Дакис. Остальные подхватили:

— Бог мой, Ингольд?

Послышался легкий шелест юбок, и в дверях появилась рыжая девочка-колдун с огромными глазами.

— Милорд Алвир здесь, — выдохнула она, — спрашивает леди Минальду.

Альда вздохнула, и Руди подумал, что она лишь немного пришла в себя, об этом говорила складка в уголке глаз.

Руди криво улыбнулся:

— Конечно, приятно быть дома, — как он и надеялся, ее это рассмешило.

— Лови, — крикнул Ингольд. Он бросил Руди молочного цвета многогранник, зажег другой и кинул его Альде, затем передал третий рыжей девочке. Светящийся ореол сопровождал их, пока они миновали дверь. Кара, Кта и Вос шли следом, и их длинные черные тени развевались позади. Наверху в общей комнате были слышны неразборчивые голоса. Смех перемежался с бранью Нэн и легкой танцевальной руладой лютни Дакиса. Ингольд подошел к столу, зажег четвертую лампу и подал ее Джил.

— Спасибо, — сказал он, — ты хорошо поработала.

Она взяла ее и, поскольку всего лишь раз держала его горячий посох, мягкое свечение полилось сквозь ее пальцы:

— Ингольд?

— Да, дитя?

— Я давно хотела спросить тебя об одной вещи.

— Что такое?

Она начала говорить, затем остановилась, смущенная и неспособная продолжать, ее тусклые, нетерпеливые глаза были необычно голубыми в свете лампы. То, что она должна была сказать, могло и быть и не быть ее истинным намерением.

— Почему ты просил поддержать тебя в ночь, когда Дарки атаковали Угловую башню? Я знаю, что ты сохранял свет на посохе, но была причина, чтобы я держала его?