Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

— Риф Турим, — отвечал алгариец.

Подобно любой другой корабельной каюте, обиталище капитана Крески было довольно тесным — потемневшие от времени балки, казалось, нависали прямо над головами. Вся мебель была крепко привинчена к полу, и только масляные лампы, свисавшие с потолка, слегка покачивались. Корабль, бросив якорь, спокойно качался на волнах, набегающих из Восточного моря. Гарион очень любил морские плавания. На суше ему вечно казалось, что он, кочуя с места на место, продирается сквозь густую толпу, гудящую на разные голоса. Здесь же, на море, он оставался один на один со своими мыслями — и они, неспешные и глубокие, текли в такт мерному движению волн и облаков.

Ужин был незамысловат — густая фасолевая похлебка да несколько ломтей ржаного хлеба. Отужинав, все сидели на скамьях вокруг простого деревянного стола, спокойно беседуя и поджидая возвращения капитана, который обещал прийти, как только корабль будет надежно закреплен на якорях.

Волчонок-подросток лежал под столом рядом с Сенедрой — в глазах его застыла красноречивая мольба. Королева втихаря бросала ему лакомые кусочки, когда полагала, что никто этого не видит. Волков никто никогда не упрекал в тупости…

— Волнение довольно сильное, — сказал Закет, склонив голову к плечу и чутко прислушиваясь к шуму волн, бьющихся о риф. — Высадиться, похоже, нам будет нелегко.

— А вот я в этом сомневаюсь, — возразил Белгарат. — Наверняка этот шторм задуман был еще на заре мира. Нам он нисколько не помешает.

— Да ты фаталист, Белгарат, — хмыкнул Белдин. — К тому же необыкновенно самоуверен.

— Не то и не другое. Для обеих бестелесных сущностей встреча эта крайне необходима. Они стремятся к этому месту с первого дня творения. И они не позволят ничему в целом свете воспрепятствовать нам попасть в назначенное место.

— Зачем тогда поднимать эту бучу?

— Шторм этот вовсе не для того, чтобы задержать нас или Зандрамас.

— Тогда какого черта?

— Скорее всего, чтобы не допустить сюда посторонних. Завтра на рифе должны быть лишь избранные. И две великие сущности позаботились о том, чтобы более ничья нога не ступила на риф, прежде чем состоится встреча.

Гарион посмотрел на Цирадис. Лицо девушки с завязанными глазами выглядело спокойным, почти безмятежным. Полоска ткани, закрывающая глаза, отчасти скрывала ее черты, но при таком освещении Гарион вдруг впервые увидел, сколь потрясающе красива прорицательница.

— Мне пришло в голову кое-что очень занятное, дедушка, — сказал он. — Цирадис, ведь ты говорила, что Дитя Тьмы всегда действует в одиночку? Означает ли это, что завтра Зандрамас предстанет перед нами совершенно одна?

— Ты неверно истолковал мои слова, Белгарион из Ривы. Твое имя и имена твоих друзей ясно начертаны меж звезд с первого дня творения. О тех же, кто будет сопровождать Дитя Тьмы, нигде не упомянуто. Нет их даже в Книге Небес. Зандрамас — единственная исполнительница темного пророчества, представляющая важность. Те же, кто будет сопровождать ее к месту встречи, избраны, несомненно, наудачу, но числом оба лагеря непременно должны совпасть, Дитя Света.

— Значит, это будет честный бой, — одобрительно пробормотала Бархотка. — Думаю, мы справимся.

— А вот мне сдается, не все сходится, — заявил ворчун Белдин. — Еще в Реоне ты, Цирадис, перечислила всех до единого, кто должен сопровождать Гариона к месту встречи. А вот меня ты не упоминала. Значит ли это, что мне забыли выслать приглашение?

— Нет, добрый Белдин. Теперь присутствие твое совершенно необходимо. Зандрамас включила в свое войско еще одного бойца, не предусмотренного пророчествами. Ты здесь для того, чтобы сражающихся осталось поровну.

— Но ведь Зандрамас не может играть честно, правда? — спросил Шелк.

— А ты разве можешь? — ответила Бархотка вопросом на вопрос.

— Я — это совсем другое дело. Цель моя — лишь кусочки презренного металла. А в этой игре ставки будут повыше…

Дверь каюты открылась, и вошел капитан Креска, неся под мышкой несколько пергаментных свитков. Он сменил камзол на просмоленную куртку из грубого холста. Головным убором морской волк пренебрег — Гарион заметил, что его коротко подстриженные волосы, такие же серебряные, как у Белгарата, странно контрастируют с темным обветренным лицом.

— Похоже, шторм слабеет, — объявил он. — По крайней мере, около рифа море становится спокойнее. Никогда прежде такого не видывал!

— Будь это не так, капитан, я изумился бы, — ответил Белдин. — Насколько мы можем судить, такой шторм — первый и последний в истории.

— Думаю, вы ошибаетесь, друзья, — возразил капитан Креска. — В погоде вообще мало нового. Наверняка такое уже бывало.

— Молчи и не спорь! — шепотом приказал Белдину Белгарат. — Он ведь мельсенец и просто не подготовлен к такого рода вещам.

— Ну, да ладно. — Капитан небрежно сдвинул в сторону пустые тарелки и разложил на столе карты. — Сейчас мы находимся вот тут, — указал он. — В какой части рифа вы желаете высадиться?

— У подножия самого высокого пика, — сказал Белгарат.

Креска вздохнул.

— Я мог бы догадаться… Подробной карты именно этой части рифа у меня как раз и нет! Когда я в свое время промерял тут глубины и подошел к этому месту, неизвестно откуда налетел шквал, и мне пришлось ретироваться. — Он минутку поразмыслил. — Впрочем, не важно. Мы встанем на якорь в полумиле или около того от берега и спустим на воду шлюпку. Но кое о чем я все же обязан вас предупредить.

— И о чем же? — спросил Белгарат.

— Сдается мне, там кто-то есть. Какие-то люди.

— Сильно в этом сомневаюсь.

— По крайней мере, я не знаю иных существ, умеющих разводить костры. С северной стороны в этой скале есть вход в пещеру, и моряки частенько видят там огни — уже не первый год. Лично я считаю, что там поселились пираты. Оттуда ведь очень легко темными ночами выходить в море на небольших судах и грабить торговцев.

— А отсюда видны сейчас эти огни?

— Полагаю, да. Давайте поднимемся на палубу и посмотрим.

Женщины, Сади и Тоф остались в каюте, а Гарион с остальными поднялись за капитаном Креской на палубу. Ветер, который грозил сорвать такелаж, когда матросы бросали якорь, уже стих, а вокруг рифа уже не было рваных клочьев белой пены.

— Вон там! — указал капитан Креска. — Даже отсюда заметно, хоть и не так явственно. Вот когда стоишь в море прямо напротив входа в пещеру, тогда пылает вовсю.

Гарион с трудом различил туманное красное зарево чуть выше подножия огромного пика. Другие скалы, образующие риф, представляли собой заостренные пики, но эта вершина была иной формы. Отчего-то она напомнила Гариону раздвоенную вершину в земле улгов, где находился далекий Пролгу.